— У тебя есть мое слово, — сказал Джосс, опускаясь на одно колено перед пленником, — но сейчас перед нами не эльф, как я понимаю.
— Это драконоборец, — Кими пожал плечами, — они не люди, и не эльфы. Кто его теперь разберет, в каком народе он родился? Они полностью перерождаются в процессе обучения. Говорят, что до его окончания доживает только каждый десятый.
Драконоборец с ненавистью смотрел в глаза Джоссу, ерзая под мокрыми водорослями.
— Мало того, что используете эту мерзость — так еще и нелюдь приспособили для войны! — Выплюнул он.
— Какую мерзость? — Спокойно ответил Джосс.
— Вон! — Драконоборец повернул голову в сторону ржавых башен, — эту мерзость. Негаторы магии полностью запрещены во всем мире! Вы совершили преступление против магии! Вы будете уничтожены!
— Да ты что, — улыбнулся Джосс, — грозный какой. И правда мальчишка что ли? — Последний вопрос он адресовал Кими.
— У драконоборцев возраст может быть обманчивым, — пожал плечами старший Блум.
— А теперь скажи, любезный, с какими такими драконами ты тут собрался бороться? И справедливо ли применять жезл против обычных войск? Я, конечно, понимаю, что вашему ордену надо как-то выживать — но ведь речь сейчас о нарушении законов и обычаев войны, как я понимаю, — Джосс посмотрел драконоборцу в глаза.
— С такими, которых вы тут у себя развели, — сказал, будто выплюнул, тот.
— А ну-ка, поясни. Ты шел в составе десанта для захвата нашей страны. Тебя будут судить в том числе и за нарушение законов и принципов войны. Применение жезла драконоборца против людей, равно как и намерение его применить — серьезное преступление, согласно Королевскому кодексу.
— Я не сражаюсь с людьми! — Драконоборец задохнулся от возмущения, — да, иногда бью других чудовищ. Не только драконов. Мантикоры, неупокоища, вурдолаки! Думаешь, мало их в мире осталось? Думаешь, простому народу легко бы жилось, не будь нас, драконоборцев?
— Покажи мне дракона, — Джосс театральным жестом провел ладонью, указывая на пустынный пляж.
— Видно, что вы спелись не только с тем чудовищем, — ответил драконоборец, — но за гибель двенадцати стихийных магов придется ответить.
— Ты что несешь?
— Ваш главный королевский охранник. Заманил в ловушку двенадцать стихийных магов. Он — крипто-тотемник, из клана драконов. Что, такую информацию держали в тайне от мелких сошек, вроде тебя? — Драконоборец осклабился, продемонстрировав конические, как у акулы, острые зубы.
Закатное солнце расплескало нежно-розовый зефир по песчаным барханам далеко внизу. Дирижабль шел высоко, не меньше пяти километров, так что о прогулках по наружным палубам не могло быть и речи. Пассажирскую гондолу поставили под давление, иначе нормально дышать можно было бы только в кислородных аппаратах. Такая высота была спасением от пустынной жары, и позволяла не перенапрягать штатные климатические установки.
— Все-таки не могу до конца поверить, что все прошло гладко, — с сомнением в голосе проговорила Анна; она провела пальцем по краю бокала с легким Жуйлянским. Алкоголь был уже доступен на борту, хотя до границы эмиратов еще оставалось несколько километров.
— Моя королева, ваша маскировка работает великолепно, — сделал комплимент Питер; он снял хиджаб с головы, но пришлось оставить его накинутым на плечи: нормальную сорочку купить было просто негде, а сидеть с голым торсом в кают-компании, даже на дирижабле отечественной авиакомпании, было не самым лучшим решением.
Анна обошлась хитрым лицедейством и фокусами с косметикой, которым ее давно, в далеком детстве, научила одна из гувернанток по этикету. Магию применять было нельзя — детекторы в аэропорту могли обнаружить такое грубое магическое изменение личности. А это было слишком опасно — учитывая, что они итак воспользовались магическими документами, скрывавшимися в специальных артефактах, спрятанных в локонах Питера. Она настолько не была похожа на свои парадные портреты, что они даже рискнули показаться в общественных зонах. Питера же, главу одной из самых секретных специальных служб, вообще мало кто знал в лицо.
Они медленно подплывали к морю, чуть подернутому рябью. Прибрежная полоса была отмечена тонкой белой линией — пенным прибоем. Внизу дул ветер, грозивший перерасти в песчаную бурю, а на горизонте показались лиловые тучи.
— Не беспокойтесь, моя королева, — сказал Питер, проследив направление ее взгляда, — мы на высотном дирижабле. При необходимости поднимемся над любой бурей. Правда, это несколько замедлит наше продвижение.
Словно в ответ на его слова, тон рабочих винтов вдруг изменился. Питер достаточно разбирался в аэродинамике, чтобы определить изменение шага винта на слух. А потом перемены стали доступны любому наблюдателю — берег моря внизу чуть накренился; тень их аппарата — вытянутая темная сигара на песке — вдруг начала сжиматься.
— Что происходит? — С тревогой в голосе спросила Анна.
— Мы разворачиваемся, — ответил Питер, — нас везут обратно в Эмираты.
Вопреки расхожему мнению, Лейла Третья не любила роскошь. И работать предпочитала в аскетичном кабинете, где было только самое необходимое: простой стол с набором писчих принадлежностей, хрустальный шар защищенной магической связи, голем — секретарь, предназначенный для записей и организации хранения документов. Лейла была просвещённым правителем, и искренне желала добра своему народу. За годы ее правления, несмотря на отчаянное сопротивление ортодоксов, были приняты законы, облегчающие положение мужчин. Проведена судебная реформа, благодаря которой впервые в истории разбирательства по уголовным делам проходили на состязательной основе, с участием адвоката. Однако она, будучи не только прогрессивным, но и умным правителем, прекрасно понимала, что избавление от обычаев темных веков не может быть проведено за несколько дней, и даже лет. Более того — слишком быстрое разрушение, а не трансформация вековых укладов способна нанести ущерб куда больший, чем простое их сохранение. Поэтому ей приходилось поддерживать имидж консервативного монарха, окруженного традиционной роскошью и почитанием, содержать дорогой гарем из отборных красавцев, в том числе выходцев из других стран. Именно поэтому людей, которые имели прямой доступ в это скромное помещение можно было пересчитать по пальцам одной руки.
К числу посвященных принадлежала Зульфия. Одна из самых грозных женщин в стране, руководитель тайной внутренней полиции, главный контрразведчик, и высший иерарх Единой Веры по совместительству.
Они обе склонились над рабочим столом эмиры, внимательно разглядывая выложенные на синей бархатной подушке золотые слитки.
— Надписи удалось расшифровать? — Спросила Лейла.
— Да, — кивнула Зульфия, — алфавит похож на Гиперборейский, но с существенными различиями. Тут упоминается некая страна под названием то-ли Россия, то-ли Руссия — сложно сказать точнее. Это — государственное клеймо, гарантирующее чистоту пробы металла — девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента.
— Что-то из древних стран? — Предположила эмира, — из цивилизаций Первой Волны, еще до пришествия эльфов?
— Нет, — покачала головой Зульфия, — мы неплохо изучили тот период. Такой страны в то время не существовало. Да и технической возможности у магов-металлургов соблюсти такую степень чистоты слитка быть не могло.
— Неужели… — эмира почувствовала, как от волнения краснеют щеки, что случалось с ней очень нечасто, — неужели что-то иномировое?
— Очень вероятно, — кивнула Зульфия, — причем из костного мира. В слитке ни грамма магии. Значит, его отлили иными, не магическими способами.
— И добились такой чистоты? — Пораженно спросила Лейла, — немыслимо!
— Это еще не все новости, — продолжала контрразведчица.
— Постой, — перебила ее эмира, — это что же, значит, активизировался кто-то из хранителей стихий? Амулеты, заряженные ими для путешествий между мирами все наперечет. И вряд ли кто-то их использовал ради банального золота, верно? Но если предположить, что кто-то из хранителей принял решение выйти из тени…
