Астральная метка, как и положено взятой конкретным человеком эфирной энергии, потянулась к своему хозяину. Малтис резко свернул направо и быстрым шагом направился к административным залам. Парень больше не оборачивался и не смотрел на сгусток энергии. Это могло вызвать подозрения. Ведь Рейнор очень осторожный и наблюдательный человек, он может заметить нездоровый интерес Малтиса к своей нескромной персоне.
Казначейский зал находился почти в самом конце восточного крыла Красной Академии. Путь не близкий, однако Малтис провел его в задумчивости. Астральная метка не давала ему покоя. Она слишком разрослась! Хотя с другой стороны это говорило о многом. Во-первых, скорее всего, демонические «визиты» у Рейнора начались больше двух месяцев назад. Во-вторых, если первый вариант был не верен, получалось, что к командиру гвардейцев «прикасался» очень древний и могущественный демон. По крайней мере, второй домысел объяснял гигантские размеры и загрязненность метки за такой короткий промежуток времени.
Плюс был лишь в одном: Малтис не зря повесил астральную метку на Рейнора. Подозрительность парня, как оказалось, сыграла ему на руку. Подозрительность и хитрая методика, разработанная его учителем Вингутом. Ведь именно Вингут придумал метку. И гениальная простота решения приводила Малтиса в восторг! Ведь всего-то и требовалась небольшая частичка эфира и огромная доля концентрации внимания. Ничего сверхъестественного для опытного демонолога. Единственным неприятным моментом являлась необходимость жевать корень эритты для расширения сознания, но без этого астральную ауру человека не увидишь, и не «вольешь» туда чистый астрал. Однако эта часть ритуала была скорее приятной мелочью из-за полученного результата.
Наконец, погруженный в раздумья, Малтис добрался до казначейского зала. Там, предъявив приказ и грамоту Годварда, он получил дорожные деньги и требование на лошадь. Дальше парень направился в свою подсобку при пустующем кабинете Вингута, где забрал все флавиновые свечи, запас красноватых корешков эритты и самодельный медальон в форме полумесяца, предупреждающий о приближении демона или одержимого. Такой же медальон висел на шее у самого парня.
Собрав все необходимое, демонолог замер посреди своей каморки. Он окинул взглядом скудное, практически аскетичное убранство комнаты, еще раз взгляну на стопу не один раз перечитанных книг, тяжело вздохнул. Где-то глубоко в груди защемило будто бы щипцами, сердце кувыркнулось и замерло на мгновение, а потом ускорило свой темп. Слишком много времени. Слишком много! Здесь, в этих стенах, в душной пыли, в затхлом воздухе, в древних знаниях, пропахших не менее древним пергаментом и чернилами. Столько радости и не меньше горечи проб и ошибок, открытий и неверных выводов, мечтаний и амбиций, проб сил и бессилия. Столько времени!
Страшное, рвущее сердце чувство появилось у Малтиса. Он понял, что никогда больше не вернется в эту каморку. Никогда не увидит этой уютной простоты, книг и… воспоминаний о прошлом. Никогда больше!
Демонолог сглотнул жгущий сердце ком и неторопливо покинул свою подсобку. Торопливо вернулся в гостевой холл и на мгновение остолбенел. Не далеко от выхода столпились красные гвардейцы во главе с Рейнором. Командир что-то тихо втолковывал подчиненным. Малтис, справившись с секундным замешательством, продолжил свой путь. Прошел мимо гвардейцев, вышел на улицу и неторопливо направился к конюшням. Демонолог умышленно не оборачивался. Достигнув стойл с лошадьми, Малтис разыскал главного конюха и предъявил ему требование на скакуна.
— Жди здесь, лошадь тебе выведут прямо сюда, — сказал конюх.
— Хорошо, — вежливо ответил демонолог.
Ждать пришлось долго. Однако, наконец, из конюшни послышалось возмущенное ржание и недовольное фырьканье, а через пару мгновений вывели и самого скакуна… Точнее… совсем старую, дряхлую кобылу. По виду она была намного старше самого архи-мастера Годварда!
— Владей! — с усмешкой сказал старший конюх.
— Вы не ошиблись? — с недоверием спросил Малтис. — Архи-мастер сказал…
— Что архи-мастер сказал, то мы тебе и дали! — грубо перебил конюх.
— Так она не сегодня, так завтра помрет! — возмутился демонолог.
— Не ссы, малой! Она еще до Минкура и обратно добежит, только пыль столбом.
— Я в этом сильно сомневаюсь, — не согласился Малтис.
— Ну, если сомневаешься, тогда на своих двоих топай! — Рыкнул на парня конюх.
Демонолог метнул яростный взгляд на старшего конюха, но тому было все равно. На его губах играла лишь презрительная улыбка. Малтис вырвал поводья из рук старшего конюха и двинулся к выходу с территории Красной Академии. Кобыла возмущенно всхрапнула и обреченно поплелась за демонологом.
Уже за воротами, на улице Шипов, Малтис остановился. Погладил кобылу по грустной морде и зажмурился, глядя на яркое летнее солнце. Вдохнул полной грудью сладковатый запах цветущих силиний и лип. И вместе с этим вдохом к парню вернулось ощущение полноценной жизни. Внезапное, яркое, освежающее. Снова путь, снова бескрайние просторы огромного королевства и хоть чего-то стоящие дела. Реальные, настоящие!
Малтису хотелось петь. Хотелось пуститься вприпрыжку вдоль аллей шиповника и королевских роз, промчаться галопом по городу, закружить в лихом танце ту девку, что работала горничной в таверне «Полумесяц».
«Когда-нибудь так будет! — счастливо думал Малтис. — Когда-нибудь, когда в моих делах наступит мир. Потом. Обязательно!».
Еще секунду, мгновение… Одно мгновение, лишь одно!
Раскаленный от жары сухой воздух, аромат цветущих лип, сочные полутона зеленой листвы на искрящемся солнце, горячая сколотая брусчатка под ногами, беззаботное и праздное пение птиц, стрекот кузнечиков, не ведающих проблем. Обычный летний день, которым хочется дышать!
От всех этих нахлынувших чувств Малтис воспрял духом. Настроение улучшилось, и все недавние проблемы стали незначительными, отошли в сторону. Демонолог почувствовал свободу. Свободу действий и воли, возможность действовать по своему усмотрению.
Наконец Малтис аккуратно потянул поводья и неторопливо зашагал по улице Шипов. Кобыла понуро поплелась следом. Демонолог направился прямиком в центр города. Это был самый короткий путь до дома. Точнее до комнаты, которую он снимал у еще не старой женщины. Она торговала на рынке скобяными изделиями, которые изготавливал ее муж. Малтис надеялся застать женщину дома, потому как хотел рассчитаться за проживание и съехать из ставшей почти родной комнаты. Не дело ведь исчезать не попрощавшись и не объяснив причин. По крайней мере, вежливость и уважение Малтиса к этой добродушной и смешливой женщине требовали именно этого.
До центра Таэрмина демонолог добрался быстро, благо от Красной Академии было совсем недалеко. На рынок решил не заходить. Там, среди этой вечной толчеи только время потеряешь!
«Или заглянуть? Нет, даже если Энни нет дома, то я лучше дождусь ее там! — думал парень».
Малтис пересек Рыночный перекресток и неспешно зашагал дальше. Постепенно дорога вывела парня к развилке улиц. Одна вела к парку с озером и жилыми массивами, где и находился дом Энни, а другая — в ремесленный квартал и к таверне «Полумесяц». У самой развилки, между улицами, стоял Первый банк. Монументальное строение, отделанное настолько дорого, что при строительстве не поскупились украсить входные двери и половину фасада настоящим стеклом самой искусной и тонкой работы. И стекло это содержалось в такой чистоте, что в нем отражалась большая часть улицы с прилегающими строениями.
Еще на подходе к банку Малтис, по привычке, бросил взгляд на стекла и, как обычно увидел в них себя, прохожих за своей спиной и… серебристые плащи! Четыре! Гвардейцы шли не торопясь, держались в отдалении, но Малтиса из вида не упускали. Демонолог мгновенно остановился и начал поправлять сбрую, и без того крепко сидящую на лошади. Парень занервничал. Он лихорадочно соображал, что делать дальше и что вообще значит это преследование. И преследование ли это?
