В создавшейся вокруг ящиков беспомощной толчее, я хватаю из каждого ящика по предмету, особо не разбираясь где что, и спешу покинуть место событий. Выскочив в коридор, отмечаю, что пара искателей заняла пост рядом с дверью в блок, так что теперь отсюда просто так никому не выйти. Ладно, сбегаю от всех подальше, в комнату с изъязвленной стеной, и принимаюсь за работу.
Каким-то чудом меня никто не трогает следующие часа два. Даже никто не заходит. Я слышу только крики куратора, когда она, прохаживаясь по блоку, подбирается достаточно близко, но сюда она, кажется, так ни разу и не заглянула, что и к лучшему. Так что я преспокойно тру стены, предварительно брызгая на них этой жуткой желтоватой жидкостью из пульверизатора, едкий аромат которой преспокойно проходит через “респиратор”, так что я отворачиваюсь и пшикаю вслепую. Единственное, бережно и щадяще обрабатываю район “язвы”. В обоих случаях грязь и любое другое инородное Муравейнику покрытие отходят на ура, отслаивается, отваливается, отскабливается и стекает на пол и на мои ботинки.
Однако волшебное действие транкилятора заканчивается и даже спокойная монотонная работа не облегчает начавшую расти во мне тревогу. Прямо кожей чую, что вот-вот что-нибудь да случится. И что-нибудь не заставляет себя долго ждать.
В мою комнату заваливается одна из моих сокурсниц с одним ведром и губкой на раздвижной ручке. Я бросаю на нее лишь один беглый взгляд, чтобы убедиться, что это не Мра. Пол лица закрыто “респиратором”, но и так ясно, что это не она, а одна из ее прихлебательниц. Кажется, тихоня, особо не выступавшая раньше, но я бдительности не теряю. В общем-то, грязным в комнате остался лишь небольшой кусок стены, так что девушка, не сказав не слова, пристраивается со своей губкой рядом со мной.
Аккуратно, самую малость пшикаю на стену так, чтобы на попасть на свою “коллегу”, трудящуюся в двух шагах от меня, и, отдирая скребком очередной ломоть грязи, украдкой поглядываю на нее. Она бессмысленно протирает губкой другую часть стены с притворным вниманием глядя на никуда не девающиеся загрязнения. Ну и?
Через минуту к нам, наконец, заглядывает куратор и, пропыхтев что-то нечленораздельное, идет искать на кого поругаться дальше. Так, теперь могу предположить, что девушка рядом имитировала бурную деятельность ради этого обхода, просто желая примазаться к чужим результатам, и меня трогать не будет. Увы. Потерев стену, в одном месте она теперь продолжает тереть ее все ближе и ближе ко мне. В конце концов, грубо отталкивает меня в сторону и встает на мое место, так и не проронив ни слова и даже не взглянув на меня, как будто меня тут вообще нет.
В удивлении я поднимаю с пола уроненный скребок и просто стою, не зная, что предпринять. Мне, конечно, обидно, но не драться же мне с ней? Может надо ее как-то словом на место поставить, но я таких слов, кажется, не знаю. Пока я думаю, эта деваха деловито обмакнув губку в ведерко с водой, поворачивается и идет к уже чистой стене, по дороге пихнув меня так, что я падаю, на мокрый склизкий пол. Тихоня, тьма ее побери!
Мне непреодолимо хочется надеть ей это ее ведро ей же на голову! Только боюсь, чего-то в роде этого она и добивается.
— Надо же, какая я неловкая, — бурчу я, поднимаясь на ноги. Собрав все принесенные мной предметы, также не глядя больше на свою оппонентку, выхожу из комнаты и чуть не сталкиваюсь с куратором, которая как раз выходит из помещения напротив. Инстинктивно, прячусь от нее за колонну, хотя в этом нет особого смысла. Думаю, она успевает меня заметить, но, тем не менее, никак этого не показывает, размашистой походкой уплывая от меня по коридору. Интересно, что больше никуда она не заходит, только заглядывая через порог в другие комнаты, покрикивая и показывая кому-ту кулак.
Я уже собираюсь отлипнуть от колонны и самой зайти в то помещение напротив, но вперед меня туда успевает проскользнуть Мра, взявшаяся как будто из ниоткуда. Причем кроме собственного рюкзака у нее с собой вроде бы ничего нет. Никаких чистящих средств, ничего. Тут у меня и возникает дурацкая мысль. В смысле, Редженс с Кейном ведь для чего-то запихнули меня именно в эту группу, может для того, чтобы я за кем-то подглядела, например? Конечно, они так и не объяснили мне ничего, так что мне бы и не рыпаться, но мышиные инстинкты мне покоя не дают — по крайней мере, я так себе объясняю свои дальнейшие действия.
Я оставляю свой скарб за колонной, чтобы не мешался, и быстренько пересекаю коридор. Наудачу заглядываю в то помещение напротив и, наскоро оглядевшись, забираюсь под куски гипсокартона, которые когда-то должно быть составляли перегородку, делящую довольно просторную комнату на части. По образованному таким образом очень узкому и грязному пространству, проползаю вперед до просвета между кусками. Из такой позиции пытаюсь увидеть, чем занимается Мра. А она похоже просто шарит вокруг и, когда я уже начинаю всерьез беспокоиться, не найдет ли она таким образом меня, девушка отодвигает дверцу у какого-то непонятного агрегата, вмонтированного в пол.
Из моего укрытия мне почти не видно, что она там делает, а по звуку не совсем ясно. Скорее всего, она что-то вынимает из своего рюкзака и что-то куда-то ставит. Или сама встает — дверца там такая, что человек запросто пролезет.
Не проходит и минуты, как Мра, закрывает обратно дверцу и вроде бы выбегает из комнаты. На всякий случай жду еще немного, прежде чем попытаться отодвинуть кусок гипсокартона и вылезти на свет. Выбираясь, старательно оглядываюсь, но в комнате явно больше никого нет.
Отряхиваюсь и подхожу к непонятной махине, с которой что-то делала Мра. Штуковина похожа на будку с какими-то креплениями. Открыв дверцу, я вижу только пустоту, впрочем, если присмотреться, пол этой будки возможно подвижен, причем один из углов заметно проседает. Перешагнув через крепления, я сначала пробую нажать на пол ладонью, придерживая второй рукой дверцу, но это неудобно, так что я ставлю туда ногу, и так получается отодвинуть пол будки немного вниз.
В принципе, если Мра положила сюда что-то тяжелое, то оно, наверное, своей тяжестью заставило этот подвижный пол доставить себя вниз, уж не знаю зачем, ведь мы сейчас на нулевом уровне, а значит ниже уже запретные подземелья Муравейника.
Задумавшись, что же такое замышляет наша задира, получаю увесистый тычок в спину, может, даже от самой неисправной дверцы, и случайно переношу вес на ту ногу, что стоит внутри. И она начинает от меня уезжать. Схватившись за выступ в стенке кабинки, я вполне могла бы удержаться, но этот проржавелый кусочек решает уехать в темноту вместе со мной.
Все бы ничего, но по пути вниз на минус первый уровень оказывается, что у небольшой доставочной платформы, на которой я оказалась, не хватает какой-то очень важной детальки, так что проседавший угол, теперь провисает еще сильнее, и после рывка где-то посредине пути я, так и не найдя в темноте за что можно нормально уцепиться, лечу дальше вниз собственным ходом. Долетев, даже не разобравшись, где в итоге оказались мои руки-ноги, спешно пытаюсь подпрыгнуть, чтобы зацепиться и забраться обратно на платформу, но она похоже еще слишком высоко, и, освободившись от груза, уже едет обратно вверх.
Действительно, наверху загорается свет, и я вижу надо мной платформу, криво висящую таким образом, что также можно разглядеть часть силуэта человека, наклонившегося над образовавшейся в полу будки дырой. Этот человек светит на меня фонариком и, судя по всему, фотографирует. Поспешно делаю шаг назад, но платформа уже и так закрывает дыру, и я снова в кромешной темноте. На запретном минус первом уровне! Прекрасно! Такой дурой я давно себя не чувствовала.
Глава 14
Много самоуничижающих ругательств спустя я, включив фонарик, обнаруживаю возле себя белый пакет, заклеенный липкой лентой. Вокруг полно всякого мусора, но на его фоне он выделяется. Скорее всего, его-то задира Мра и отправила вниз. Оторвать ленту в перчатках, которые все еще остаются у меня на руках, даже не пытаюсь, тем более дыра в самом пакете проделывается преспокойно. Внутри обнаруживаю целую прорву расфасованного в пакетики поменьше порошка. Первая мысль у меня о снотворном, которое так нужно подземным жителям в преддверии Ночи Мясного Человечка, но в такую внезапную щедрость от задиры верится слабо.
