будет говорить за всех? — строгим голосом спросил я.
Вперед выступила невысокая женщина. Она попыталась прочистить горло, но это ей не особенно помогло.
— Меня зовут Брига, — справившись с собой, хрипловато произнесла она. Голос у нее был похож на грубоватое мурлыканье большого кота. — Я дочь вождя.
Я удивился.
— Каждый может присвоить себе благородное звание, особенно когда он далеко от дома, — с усмешкой сказал я.
Она покраснела, но осталась на месте. Большие синие глаза смотрели на меня дерзко, с вызовом.
— А кто ты такой, чтобы говорить со мной вообще, ты, дубина стоеросовая!
— Мой имя Айнвар, — я с достоинством выпрямился, вспомнив, что родился все-таки в клане всадников. — Я — Айнвар из карнутов, победивших вас в бою.
Она сделала вид, что принюхивается.
— Что-то от тебя боем не пахнет, — заявила она. — Да и не видала я тебя там, среди воинов!
Она смотрела на меня как на раба, который принес ей блюдо с гнилой рыбой. Ничего в ней особенного не было, ни гордой красоты, ни стати высокородной женщины. Да, глаза были очень хороши, но ростом она явно не вышла. Волосы... обычные, темно-льняного цвета. Среди пленниц были настоящие красавицы; рослые, с точеными чертами лица. Это и понятно, секваны жили неподалеку от паризиев, славившихся красотой. И все же я никак не мог отвести глаз от Бриги.
— Имейте в виду, мне поручено осмотреть вас, от моего слова многое зависит, — предупредил я. — Жду от вас уважения.
— Это с какой стати? — вскинулась Брига.
Наверное, я зря улыбнулся вначале, подумалось мне. Тогда я нахмурился. Однако толку от этого было мало. Брига по-прежнему смотрела на меня презрительно и высокомерно.
— И не думай! Не будешь ты нас осматривать! — она сжала кулачки и шагнула ко мне, словно собираясь ударить. — Мы долго шли, устали. Оставь нас в покое, и пошел вон!
— Но осмотр... — начал я.
— Убирайся, я сказала! — Брига замахала на меня руками, словно птичница, отгоняющая кур. — Я тебя не боюсь! Ты посмотри на себя! Тощий, как щепка. Тебя ветром сдует. — Она подошла еще ближе, надула щеки и дунула мне в лицо. Пленницы так и зашлись от смеха. Даже охранник у двери как-то подозрительно хрюкнул.
И я сдался. Повернулся и ушел, а мне вослед летел оскорбительный смех.
«Ишь, расхрабрились! — думал я. — Наверное, из-за того, что король ранен. Вот они и не хотят уважать нас. Хорошо бы Сулис поскорее излечила его». Что мне надо было сделать? Стукнуть эту противную Бригу? Но мой дух вряд ли на такое способен. Я пожал плечами и отправился восвояси, жалея себя на каждом шагу.
К счастью, Менуа был так занят, что забыл спросить меня о результатах осмотра. А я не стал напоминать. Хорошо бы уйти до того, как он вспомнит. Пусть кто-то другой их осматривает!
Но эта женщина из секванов никак не шла у меня из головы. Я все прокручивал в уме наш разговор, соображая, что мог бы сказать, и как выйти из разговора победителем. А еще... хотя она унижала меня при всех, не хотелось думать, что кто-то другой будет ее осматривать.
Ближе к закату я с удивлением понял, что хочу вернуться в дом собраний. Розовые перистые облака с золотой окантовкой еще горели на западе, от них становилось грустно, и в душе что-то чуть-чуть щекотало. Идя к пленницам, я уговаривал себя, что выполню поручение Менуа еще до темноты. На этот раз буду понастойчивее.
Я услышал эти звуки еще до того, как увидел ее. Женщина безудержно рыдала на полпути от дома к выгребной яме. Идя на звук, я едва не споткнулся о съежившееся тело. Это была она, Брига. Она сидела на земле, обнимая колени и уткнувшись в них головой. Видимо, она не хотела, чтобы ее слышали, но у меня был слух друида. Рядом никого не было. Впрочем, неудивительно. Охранник выпустил ее по нужде под честное слово. Она же была кельтом.
Я присел рядом с ней.
— Ты ушиблась? — спросил я. Она не ответила. — Давай я посмотрю, где ты ударилась...
— Нет, — едва слышно ответила она.
— Ты больна? Я отведу тебя к целителю.
— Нет, оставь меня. — Она закрыла лицо руками.
Ну как я мог оставить ее? Я намеревался вести себя предельно жестко, может быть, даже грубо, но когда снова увидел ее, да еще в таком положении, подумал, что с грубостью можно подождать. Жестким я побуду в другой раз.
— Давай я все-таки помогу тебе, — произнес я как можно участливее.
Ее маленькое тело содрогалось от горя. Тогда я просто обнял ее и прижал к груди. Она не сопротивлялась. Напротив, к моему удивлению, прижалась ко мне и уткнулась лицом в основание шеи. Она все время бормотала что-то, но я ничего не мог разобрать.
— Что ты говоришь?
— Они сожгли Брана, — удалось мне расслышать сквозь сплошные всхлипы. — Но меня они не получат! — вскрикнула она хрипловатым голосом.
— О чем ты говоришь?
— Не получат они меня! — Голос Бриги стал тонким, и я понял, что сейчас она закричит от душевной боли.
Я сильнее обнял ее, думая о том, что если нас услышат, могут подумать, что я ее мучаю.
— Тихо, тихо, — уговаривал я, — ну, успокойся... Просто расскажи мне о том, что случилось. Кто такой Бран? Кто его сжег?
— Друиды, — с неожиданной ненавистью приглушенно выкрикнула она. — Они его взяли, потому что он был лучше всех!
Я содрогнулся. Послушать ее, так друиды представали какими-то жестокими чудовищами, чего, конечно, быть не могло.
— Ты, наверное, не поняла их, — предположил я.
— Все я поняла! Они сказали, что им нужен только Бран. Кроме него никто не сделает так, как надо.
Их тех обрывков, которые удалось из нее вытянуть, цельной картины не складывалось.
— Знаешь, расскажи-ка мне все по порядку, — призвал я. — Тогда я подумаю, чем тебе помочь.
— Да чем же ты поможешь? Тут никто не поможет! — И все-таки мои слова немного ее успокоили. Во всяком случае,
