— Да уж…
— Кажется, Эдрик его звали. Так вот, после того как я сказала, что у нас ничего не получится, он почему-то начал ещё больше пытаться завоевать моё расположение. Стоял под окнами дома по вечерам, караулил меня из школы, дарил цветы, мелкие подарки. Однажды мне это всё надоело, и я пожаловалась маме. Она поговорила с его отцом, и он отстал. На этом всё и закончилось.
Кларисса легко вспомнила, как пожаловалась на бывшего друга. Мама просто пошла и пригрозила отцу Эдрика своими связями и тем, что работает в тайной канцелярии принца Освальда. Сказала, что у них будут проблемы если парень ещё раз приблизиться к её дочери. С тех пор Кларисса своего воздыхателя больше не видела, точнее встречалась несколько раз на общих дорогах, но молча проходила мимо. Он жил в соседней деревне и повода посещать места, где жила Кларисса, попросту не имел. Последнее, что она слышала об Эдрике — пекарная лавка его отца закрылась.
Кларисса решила зайти на балкон и посмотреть, какой вид каждое утро открывался правителю Палеонесса. Все-таки, в дворец она по собственной воле больше никогда не вернется. Отодвинув бархатную занавеску, она увидела внутренний двор, пестрящий аккуратными клумбами, ухоженными цветами и деревьями. Среди них протоптанная дорожка, ведущая к двухэтажной круглой башне, заросшей плющом. Дьюк вышел вслед за ней, с любопытством осматривая внутренний двор.
— Красиво, правда? Никогда её так близко не видела.
— Что это? — спросил Дьюк.
— Башня печали. Место, куда стремятся попасть все богачи, купцы и политики… узнать предсказание о своей судьбе от королевского оракула. Говорят, он почти никогда не ошибается, но в основном оракул славится тем, что предсказывает чью-то смерть.
— Девочке, которая была со мной, тоже делали там предсказание. На пару с сестрой.
— Сразу двоим? — удивилась Кларисса. — И что, сбылось?
— Пока только отчасти. А дальше — время покажет.
Вдохнув полной грудью свежий воздух, Кларисса закрыла глаза и на мгновение просто насладилась покоем, почувствовала кожей легкое дуновение ветерка. Самое время уйти отсюда, забыть это место, просто выбросить из головы. И попробовать поискать ответы где-то ещё. Теперь она была уверена, что, если как следует постарается, сможет что-то найти. Как раз в это мгновение двери покоев принца Освальда распахнулась и в помещение безцеремонно ворвался привратник.
— Ты совсем из ума выжила, шататься здесь с пленником? — раздражённо сказал он, грубо схватил парня за рукав. — А если он отнимет у тебя кинжал, пырнёт и попытается сбежать? Ну-ка идем со мной парень. И не вздумай шутить.
Кларисса не стала спорить и молча смотрела, как они удаляются, понадеявшись, что Веймар не будет с гостем слишком уж груб. Все-таки, она не знала почему, но немного поговорив с Дьюком Альбером, ей стало гораздо легче. Хоть это и нечестно, но хотя бы мысленно захотелось сказать ему спасибо. Хоть кто-то за последний день смог её отвлечь от невыносимых мыслей обо всем случившемся.
Перед уходом она последний раз взглянула на кабинет и спальню, где Авилина ждала отца. Если подумать, принцесса не так уж и часто ходила к себе домой в дни, свободных от занятий. Хотя дворец находился по соседству с Академией. Свободные дни они проводили вдвоём, гуляли по городу, занимались, обсуждали планы на будущее и просто отдыхали. И один день оставил после себя столько боли, что всё хорошее не будет вспоминаться с теплотой на душе. Если бы не Кларисса, культ не схватил бы Авилину и не пытался её сломить. А ведь её сломили.
Насколько же сильно Авилине хотелось умереть? Зелье, дурманящее рассудок, подействовало, а значит, она по собственному желанию решила отказаться от мучений. Но её воля не была исполнена. Может, в этом и есть благословение? Закон вселенной, заставляющий обстоятельства оставаться благосклонными даже в момент настолько нестерпимой боли. А, может, судьба специально привела принцессу туда, чтобы преподать жизненно важный урок? А Клариссе попросту была уготована в этом главная роль. И в конце концов, вся эта боль нужна лишь для того, чтобы они почувствовали, что живы?
Кларисса вздохнула и собралась выйти из кабинета, но за приоткрытой дверью послышался громкий топот ног, крики и звуки битвы. Кто-то издал предсмертные крики совсем недалеко от покоев принца. Во дворец будто вбежал табун людей и это не предвещало ничего хорошего. Кларисса подошла ближе к двери чтобы лучше слышать. Где-то совсем неподалёку со всей силы выбили дверь, а затем послышался гневный женский крик:
— Этих связать и в главный зал! Ищите остальных. Если окажут сопротивление, убейте.
Кларисса судорожно осмотрела комнату, в которой находилась. Здесь совсем не было мест, где можно спрятаться, кроме спальни Авилины. А Веймар, как назло, взял пленника и куда-то ушёл, оставив её одну в этой дурацкой комнате. Интересно, что там вообще происходит? Минуту назад всё было тихо и спокойно. Услышав быстро приближающиеся шаги, она успела отскочить от двери практически в последний момент. Дверь резко распахнули и в комнату ворвалась высокорослая дева в форме, с мечем в руке. Кларисса могла поклясться, что видела её первый раз в жизни. Бегло осмотревшись и не найдя никого, кроме Клариссы, она грубо схватила её за ворот ученической формы и начала допытывать:
— Ты кто такая? Что здесь делаешь?
— Я…
Кларисса не смогла толком взять себя в руки от неожиданности. За спиной ворвавшейся девы перед входом стояли несколько послушниц в масках и с луками наизготовку, а сама дева выглядела сильной, массивной и высокорослой. С такой, чтобы справиться один на один пришлось бы очень сильно постараться. На её плаще красовался красный знак командира городской стражи. И сейчас она стояла перед Клариссой словно удав перед кроликом, брезгливо осматривая пойманную добычу.
— Первокурсница что ли? Что забыла во дворце? Да ещё и в покоях принца?
Кларисса испытывала на себе оценивающий и полный злобы взгляд. Собравшись с силами, она, наконец, ответила:
— Я пришла сюда, чтобы выполнить поручение принца Освальда.
— Врешь! Что принц Освальд может поручить первокурснице?
Дева испепеляла злобным взглядом. Казалось, сейчас Кларисса ответит что-то не то и та прикажет расстрелять её на месте или ударит со всей силы. Поэтому пришлось продолжить гнуть свою правду:
— Привратник Веймар отправил меня к нему сегодня.
Дева ещё раз оглядела Клариссу с ног до головы, схватила за ворот и силой швырнула к своим в сторону выхода.
— Эту к остальным, — приказала она. — Будем допрашивать.
Клариссе ничего не оставалось, кроме как под прицелом луков и грозного взгляда девы направиться в главный зал. Там было ещё человек десять послушниц в серебряных масках с луками наизготовку. Они держали на прицеле Веймара, Арвелию, и ещё человек пять их подельников, лица которых скрывались за черными масками. Наверняка хотели сбежать и скрыли лица, чтобы их не запомнили. Все они стояли на коленях, закинув руки за голову и очевидно, ждали своей участи. А одна из членов культа, судя по всему, особо буйная, стояла на коленях связанная по рукам и ногам. Послушница молча указала Клариссе на место рядом и ей пришлось встать на колени и закинуть руки за голову.
Привратник Веймар, расположившийся неподалёку, бегло взглянул на неё, оценивая ситуацию. Да, беспокоится было о чем. Внезапная облава городской стражи выйдет боком абсолютно всем, а ей в первую очередь. Нет сомнений в том, что как только появится такая возможность, Клариссу сдадут с потрохами как убийцу принца Освальда, лишь бы спасти свою шкуру и хоть как-то смягчить приговор. Например, умереть быстро и без мучений, избежав знаменитых пыток, которыми так славится Палеонесс в тайне от остального мира и собственного законодательства. Если хотя бы двое-трое человек подтвердят, что именно Кларисса убийца… ей не позавидуешь.
В зале было тихо, пока городская стража продолжала обыскивать дворец. Затем несколько послушниц привели пленников, всё это время запертых на верхнем этаже и собрали их в кучку в середине зала. Начался гомон. Гневные косые взгляды то и дело падали на Клариссу и тех, кто был с ней рядом. Она даже начала подумывать о том, что не помешал бы припасенный флакончик «Тихой воды». Хоть что-то, что могло спасти от мучений, подарив почти мгновенную смерть. В военное время палеонесские девы носили с собой один такой очень маленький флакончик на цепочке на шее и выпивали, попав в плен.
