Это звучало по-своему великолепно и наверняка, Амелия раздумывала ночью о своем наследии. Но отвечать ничего не стала. Камилла придирчиво окинула взглядом несколько своих сундуков и шкафов, набитых одеждой. Сейчас как раз тот самый случай, когда платьев чересчур много, а надеть нечего. Она стояла и пыталась вспомнить, было ли какое-нибудь платье маловато хотя бы на полразмера, чтобы подсунуть принцессе. Но в голову ничего не приходило. Она вообще не могла вспомнить и половины одежды, раскиданной по сундукам. Зато они с Амелией остались наедине, и Камилла, наконец, решила кое-в-чем объясниться:
— Я так и не сказала, но до недавнего времени обо мне распускали слухи при дворе императора.
— Слухи? — Удивилась Амелия. — Какие?
— Грязные и лживые.
— Но, зачем?
Девочка ещё слишком юна и наивна. Но ничего, время это исправит.
— Чтобы опорочить моё имя и твою репутацию конечно же, — пояснила Камилла.
Амелия задумалась. А управительница тем временем открыла пару больших сундуков и обнаружила скомканные платья, походную одежду, несколько плащей. Всё не то, что надо. Абсурдно, но хоть на рабочем столе и в документах у неё всегда был идеальный порядок, вещи в сундуках валялись как придется. Как и оружие, всегда, где ни попадя. В общине Велимир, бывало, ругал её за это.
— Думаешь, это дело рук Харольда второго? — Спросила, наконец, Амелия.
— Нет, он здесь ни при чём.
Харольд второй, Уокден — сын Габриэля Уокдена воспитан в семье, где честь не пустое слово. И его дед, император, высоко ценит Камиллу и уважает память о Норберте и Грейноре Рокстерли. А ещё Харольд второй определенно имеет нездоровый интерес к Амелии. Каждый раз, когда Камилла появлялась в родовом гнезде Уокденов, он обязательно спрашивал, всё ли с Амелией хорошо, хотя при этом ни разу её в глаза не видел. Камилла списала это на то, что его родители, возможно, сочли бы подходящей партией иметь Амелию в качестве супруги Харольду. Хоть у Рокстерли и не было сильных союзников, древний знатный род оставался на слуху у многих. Одно время поговаривали, что Норберт и Грейнор были прямыми потомками самого Малеона по мужской линии. Впрочем, какие только слухи о Норберте не ходили, в том числе и о благословении. Возможно, он сам их и распускал. Но как бы там ни было, объединение двух великих семейств Уокденов и Рокстерли принесло бы первым только преимущества. Другое дело, что найдется множество других девушек ничуть не хуже.
Ещё не понятно, кто сподобился распускать слухи о самой Камилле. При отсутствии Амелии, ни у кого не было особого смысла ей вредить. Или, по крайней мере, она не была так дальновидна.
Когда Камилла и Амелия вернулись в главный зал с пустыми руками, принцесса уже завтракала за столом, восседая на том же самом месте, что и вчера. На ней было легкое оранжевое платье, пальцы аккуратно обмотаны, а волосы красиво уложены. Вид уже совсем другой, хоть и не скажешь, что это сама принцесса из города масок и цветов. Не слишком броско и не слишком бедно. То, что надо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Рейнильду стоит поблагодарить за хорошо проделанную работу. Похоже, платье было из её личного гардероба.
Камилла и Амелия сели напротив принцессы и Мирина сразу же засуетились, подавая на стол фрукты, вино и чаши. Предпочтение хозяйки ей были давно известны, а вот Авилина, судя по всему, не смогла толком сказать, что хочет и перед её носом раскинулись самые разные блюда из тех, что были.
Камилла взяла черную виноградинку с тарелки и отправила в рот. Есть по-прежнему не хотелось, но она была уверена, стоило только сказать, что хочется чего-то это тут же окажется на столе. Мирина часто беспокоилась и когда Камилла закрывалась у себя в кабинете работая без отдыха, приносила еду прямо к ней на стол в донжон.
— Спасибо, что поговорила со мной, — тихо поблагодарила принцесса.
Ее взгляд был направлен на Амелию, проявившую вчера больше сочувствия, чем кто-либо. Девочка молча кивнула в ответ и принялась уплетать чесночный хлеб с сыром. А принцесса, осторожно отпив немного вина из своего кубка, поморщилась.
— Что-то не нравится? — не выдержала Камилла.
— Я, конечно, благодарна за гостеприимство, но как вы пьете эти помои? — бесстыдно возмутилась принцесса. — И чем ваш стольник вообще занимается?
Камилла удивленно вскинула брови, а Амелия поспешила пояснить:
— Это специальный человек, который отвечает за алкогольные напитки в больших домах. Правда, у нас его нет. Последний раз стольник был здесь, когда провинцией правил отец.
Авилина подозрительно посмотрела на вино в своей чаше.
— Может, мы и живем скромно, но нас всё устраивает, — сказала Камилла. — Не нравится — не пей.
Авилина искоса взглянула на Амелию, пытаясь понять правда ли её всё устраивает так же, как и управительницу, но лицо девочки осталось беспристрастным. И всё же Камилла почувствовала неловкость. Несомненно, Амелии лучше жилось с родителями, чем с ней. Девочка даже не знает о том, что Камилла продала один из особняков Рокстерли вместе с землей, чтобы разобраться со всеми долгами Оливии перед торговой гильдией Гальрада.
И хотя в казне Рокстерли были деньги, вся эта жизнь на показ не пришлась Камилле по нраву. Лорды и их вассалы привыкли тратить золото на пиры, охоту и развлечения, даже если денег особо не имели. А жили они на подати, оброки и налоги простого люда, питаясь тем, что вырастят рабочие на их земле. Конечно, так жили не все, но, как предполагала Камилла, многие.
— Ты закончила? — небрежно бросила управительница принцессе. — Или собираешься есть тут до обеда?
Авилина ничего не ответила. И несмотря на старания Мирины, съела-то всего ничего. Камилла видела готовую карету и заправленных лошадей при входе. А Дориан подоспел к столу как раз вовремя, с десятком вооруженных людей. Он проснулся раньше и успел всё подготовить. Все-таки в организованности сенешалю не было равных, потому он и занимал эту должность по совместительству с командованием личной охраны управительницы. Кивнув Камилле, он молча дал понять, что они готовы выдвигаться.
— Экипаж подан, Ваше Величество, — насмешливо объявила Камилла, поднимаясь из-за стола. — Прошу в карету.
Авилина молча, будто на собственный суд вышла на улицу, а Камилла последовала за ней. Амелия решила их проводить. Они не сказали друг другу ни слова и только перед тем, как сесть в экипаж, Авилина обратилась к девочке:
— Не унывай, мы с тобой скоро увидимся.
Камилла села на привычное место и закрыла дверь кареты, а Дориан с отрядом оседлали лошадей. Повозка медленно тронулась, покидая пределы родного имения. В моменты длительных поездок управительница ждала, пока экипаж спуститься с горы, подъедет к шумному городу и начинала читать какую-нибудь книгу или думать о чем-то отвлеченном. Вот и сейчас она задумалась о том, правильно ли она решила действовать.
Камилла не знала, как подступиться к императору. Точнее знала, но не была уверена, что сможет сделать это правильно. Она много думала о том, за что он её ценил и что в ней такого разглядел. Зная откуда Камилла родом, он как-то спросил, что она думает о жизни простого человека, платящего оброк. Она ответила, что в деревенской коммуне люди объединяются ради выживания. Там к смерти ведет множество дорог. Голод, болезни, неурожайность, засуха, чрезмерные оброки. Коммуна дает защиту, но надеяться следует только на себя, а потому, во время весеннего возделывания работать с восхода до заката. А здесь люди объединяются ради власти и умирают ради неё. Ответ императору понравился. Он спросил, будет ли она кому-то доверять при дворе и услышал в ответ "Нет". Его Величество был заинтересован и не скрывал этого. Говорил, что Камилла вовлеклась в политические интриги Гальрадской знати и в тоже время хорошо понимала нужды простого люда. Может, такой человек — как раз тот, кого не хватало в высших кругах Гальрада. Его терзал нескрываемый интерес, что получится из Камиллы в итоге.
