Вместе с мертвецами есть нечто иное, прячущиеся от взгляда и полное ненависти. Курьер ощущает пылающий взгляд, от которого кишки сводит судорогой. Чистая и незамутнённая ненависть, столь сильная, что ни один смертный не способен на такую. Эллион стискивает кулаки, наблюдая за каждым движением мертвецов. Чутьё подсказывает, что если хоть один запустить хоть крупицу тумана внутрь: эта ненависть обрушится на них.
Роан застонал. Глаза широко распахнуты, но ничего не видят. По лицу катятся крупные капли липкого пота. Верхняя губа подрагивает, приподнимается открывая желтоватый клык. Из уголка рта стекает слюна с пузырьками.
Скрюченная рука коснулась купола, и Эллион тут же ударил ногой. Хрустнули пальцы, мертвец отшатнулся скорее «по привычке» оставшейся от тени Жизни. С другой стороны ещё двое припали к золотому свету, и курьер атаковал их. Отступил затравленно оглядываясь.
Долго так продолжаться не сможет. Мертвецы прорвутся внутрь, как только Тварь переборет остатки рефлексов. Значит, нужно сделать так, чтобы они вообще не могли двигаться.
Курьер мрачно оглянулся на доставку, парень жив и судя по довольному лицу Тишь, жить будет. Но они умрут, если он не справится. Сорвётся доставка, его священный молебен Илмиру, его долг перед божеством! Эллион сцепил челюсти, оглянулся на Тишь, сорвал с пояса флягу и запрокинул над головой, свинтив крышку.
Струя тёплой воды дурила по макушке, расплескалась по плечам, пропитывая плащ и капюшон. Девочка рывком обернулась, распахнула рот в беззвучном крике. Курьер прыгнул через стену света, спрятав голову под мокрой тканью.
Вспышка жара пронзила тело даже через одежду. Над ним, смешиваясь с туманом вскинулись клубы пара. Взмыли к танцующим Сёстрам. Эллион, источающий пар, обрушился на зомби бывшего разбойником. Повалил и одним движением размозжил голову о камни. Вместо крови плеснул чёрный туман и курьер задержал дыхание, взвинчивая темп движений. Развернулся на одной ноге, ускоряя удар другой. Окованный ботинок ударил в висок и тонкая кость хрустнула. Голова ударилась ухом в плечо. Мертвец завалился набок, а курьер прыгнул на другого.
— О, Илмир! Услышь меня и дай сил! Я не подведу, я закончу доставку...
Слова срываются с губ хриплым шёпотом. Курьер крушит холодную плоть, ломает кости и перебивает хребты. Обезвоженные тела валятся на брусчатку, бесполезные для Твари. Ей придётся приложить больше усилий, чтобы заставить их двигаться. А значит, он сможет отбиваться... Безжалостный удар обрушился на голову. В последний миг Эллион подставил предплечье по воле инстинкта. Хрустнуло и тело швырнуло на брусчатку, покатило, обдирая одежду и плоть под ней.
Эллион перекатился через плечо дважды, с кошачьей грацией вскочил на ноги. Левая рука висит вдоль тела, как лоскут мокрой ткани. В стороне у золотого барьера, над телами сломанных марионеток стоит Тварь. Олицетворение самой Ненависти. Морда оскалена, покрыта жидкими «глазами», что как мокрицы ползают по медвежьему черепу. Тело, гротескная поделка из приращённых конечностей с добавленными суставами.
С выжигающей сомнения ясностью Эллион осознал, что ему не победить. Его убьют и сделают марионеткой, что пробьётся через барьер. Он мог бы умереть без страха, но нет Брата Курьера, что закончит доставку за него. Он подвёл Илмира.
Левая нога назад, правая вперёд. Правую руку чуть согни в локте, кулак выставь перед собой. Нацель в солнечное сплетение врага. Колени согни, стань подвижнее воды. Ты готов умереть, но не проиграть.
Эллион разжал кулак и расслабил пальцы. Тварь бросилась раскинув руки и лапы. Шаг навстречу и в сторону, удар коленом и рукой-плетью. Пальцы впились в морду, сорвали десяток глаз и отшвырнули в туман. Тварь взвыла, попыталась ухватить и прижать к себе. Курьер отпрыгнул и вновь принял стойку. Левая рука пульсирует и набухает горячей болью.
Смерть!
Мысль заполнила собой сознание, вытеснив даже тень страха. Осталось только сожаление о проваленной доставке. Эллион зашептал молитву Илмиру, умоляя божество о прощении. Он оказался недостойным служителем, не заслужившим ничего, кроме презрения.
Медвежья морда сочится гнилостным туманом из разорванной плоти и пасти, меж гнилых клыков. Эллион смотрит на неё, следит за десятком рук и лап, за каждым движением. Его учили убивать и калечить людей, но не монстров из ночных кошмаров мира. Он не маг и не воин-герой, чтобы выстоять против порождений Танца.
Тварь рванулась, как медведь, на четвереньках. Прыгнула на курьера, стремясь подмять и перекусить шею как тонкую ветвь. Эллион крутанулся на месте, ударил ногой в нос. Чуть подпрыгнул и оттолкнулся от морды. Монстр рухнул на место, где человек был за миг до этого. Взревел, оставшиеся глаза впились в курьера с ненавистью, способной убить.
Эллион скривился от осознания, что это конец. Боль слишком сильна, сил не осталось. Он умрёт. Надо лишь сделать так, чтобы Тварь не смогла использовать труп. Пусть разорвёт в клочья...
Когтистая лапа ударила в живот. Эллион ощутил, как чёрные когти касаются кожи... перехватил и перекатился по лапе, как по доске. Ударил ногами в морду, продолжая сжимать «запястье». Человеку такой удар сломает шею, даже медведю придётся несладко...
... В голове взорвался свет. Огненное знание наполнило мозг и пронеслось по телу, как молния. Эллион зацепился ногами за короткую шею, резко согнулся, нанося удар локтем левой в широкий лоб. Хрустнуло и гнилая кость лопнула, освобождая туман, что хлынул на широкие плечи. Курьер извернулся, оказался на загривке и сложив ладонь «копьём» ткнул в плоть. Пальцы пробили шкуру, и рука погрузилась по плечо. Ухватила нечто холодное и бьющееся.
Тварь издала рёв, в котором к ненависти примешался звенящий ужас. Пальцы сжались, Эллион вырвал чёрное сердце источающее гнилой туман и спрыгнул с Твари. Поднял трофей под свет Сестёр и сдавил. Меж пальцев брызнуло чёрное и склизкое. Чудовище замолкло. Глаза потухли, и тело осыпалось на дорогу, растворяясь, сливаясь с туманом.
Курьер шумно выдохнул и опустил взгляд на левую руку. Сжал и медленно разжал кулак, пытаясь осознать произошедшее.
Собираю скромную сумму для оплаты квартиры. А что будет сверху отложу в копилку. Если у вас есть возможность и желание, прошу поддержать меня звонким рублём. Чтобы я и дальше мог писать для вас новые главы и романы.Сбербанк: 4274 3200 6585 4914ВТБ: 4893 4703 2857 3727Тинькофф: 5536 9138 6842 8034
Глава 37
Роан очнулся от горького привкуса на губах, застонал, разлепил глаза. Солнечный свет резанул по зрачкам, как бритва и голова будто взорвалась. Из слепящего марева оформился силуэт девушки, голубая полоса неба за ней и зелёные ветви. Прохладный ветерок, первый признак подступающей осени, коснулся лица.
Тишь отняла от губ деревянную миску, довольно улыбнулась и отступила. Перед Роаном открылся вид на поляну с узкой тропой, прикрытой разлапистыми кустами. Курьер сидит на телеге, заваленной набок и что-то перебирает внутри. На земле рядом раскиданы вещи, земля истоптана.
— Мы живы? — Выдохнул парень, потянулся встать... плечо пробило болью, как раскалённым шипастым прутом. — Твою ж... ах...
Тишь хлопнула ладонью по лбу, придавила к земле качая головой. Что-то показала другой рукой, но Роан ничего не понял. Скосил взгляд на плечо и зашипел через стиснутые зубы. Он лежит полуголый, вместо одежды хаотично намотанная на плечо ткань. Меж складок торчат травинки и листья, сочится густая мазь. Кожу под ней покалывает и холодит, как кусочком льда.
— Всё плохо? — Убито спросил Роан.
Девочка неопределённо покачала головой, парень вздохнул.
— Ну, я хоть смогу ей двигать?
Кивок, но неуверенный. Со стороны тропы ветер донёс глухое ржанье. Роан с трудом сел, двинул рукой и пошевелил пальцами. Скривился, чувствуется каждая мышца и жилка, будто скрипят при движении. Курьер спрыгнул с телеги, держа на плече свёрток, двинулся к спутникам. Нечто в его движениях изменилось, будто они стали плавнее. Взгляд отстранённый и подёрнут дымкой задумчивости.
