на смерть. По какой причине?
Кулл выругался, размышляя о том, что сказал бы Ту, и о триумфе канцлера. Тем не менее, даже говорящий кот мог невинно ошибаться, но отныне Кулл решил не придавать значения словам такого рода.
Кулл въехал на тихие серебристые улицы древнего города, и стражник у ворот разинул рот при его появлении, но мудро воздержался от расспросов.
Он застал дворец в смятении. Ругаясь, он направился в свой зал совета, а оттуда в комнату кошки Саремес. Кошка была там, невозмутимо свернувшись калачиком на своей подушке, а сгруппировавшимися по комнате, каждый из которых пытался утихомирить других, были Ту и главные советники. Раба Кутулоса нигде не было видно.
Кулл был встречен бурными возгласами и вопросами, но он направился прямо к подушке Саремес и уставился на нее.
“Саремес”, - сказал король, - “ты солгал мне!”
Кот холодно посмотрел на него, зевнул и ничего не ответил. Кулл встал в замешательстве, и Ту схватил его за руку.
“Кулл, где, во имя Валки, ты был? Откуда эта кровь?”
Кулл раздраженно вырвался.
“Оставь в покое”, - прорычал он. “Этот кот послал меня с дурацким поручением – где Брул?”
“Kull!”
Король обернулся и увидел Брула, входящего в дверь, его скудные одежды были запачканы пылью от быстрой езды верхом. Бронзовые черты пикта были неподвижны, но его темные глаза светились облегчением.
“Именем семи дьяволов!” - раздраженно сказал воин, чтобы скрыть свои эмоции. “Мои всадники прочесали холмы и лес в поисках тебя – где ты был?”
“Ищу в водах Запретного озера твою никчемную тушу”, - ответил Кулл с мрачным удовольствием от возмущения пикта.
“Запретное озеро!” Брул воскликнул со свободой дикаря. “Ты в своем старческом маразме? Что бы я там делал?" Вчера я сопровождал Ка-ну до границы с Зарфхааном и, вернувшись, услышал, как Ту приказывает всей армии отправиться на твои поиски. С тех пор мои люди ездили во всех направлениях, кроме Запретного озера, куда мы никогда не думали заходить ”.
“Саремес солгала мне...” – начал Кулл.
Но его слова были заглушены гулом бранящихся голосов, главной темой которых было то, что король никогда не должен так бесцеремонно уезжать, оставляя королевство заботиться о себе само.
“Молчать!” - взревел Кулл, поднимая руки, его глаза опасно сверкнули. “Валка и Хотат! Я что, сорванец, которого можно обвинять в прогуле? Ту, расскажи мне, что произошло.”
Во внезапной тишине, последовавшей за этой королевской вспышкой, Ту начал:
“Мой господин, нас обманывали с самого начала. Этот кот, как я утверждал, заблуждение и опасный обман”.
“И всеже–”
“Мой господин, ты никогда не слышал о людях, которые могли передавать свой голос на расстояние, заставляя казаться, что говорит другой или что звучат невидимые голоса?”
Кулл покраснел. “Да, клянусь Валкой! Дурак, о котором я должен был забыть! Старый волшебник из Лемурии обладал этим даром. И все же, кто говорил –”
“Кутулос!” - воскликнул Ту. “Какой же я дурак, что не вспомнил Кутулоса, раба, да, но величайшего ученого и мудрейшего человека во всех Семи Империях. Раб этой дьяволицы Делкардес, которая даже сейчас корчится на дыбе!”
Кулл издал резкое восклицание.
“Да!” мрачно сказал Ту. “Когда я вошел и обнаружил, что ты ускакал, никто не знал куда, я заподозрил предательство, сел и крепко задумался. И я вспомнил Кутулоса и его искусство подбрасывать голоса и о том, как лживый кот рассказывал тебе мелочи, но никогда не пророчества о великих, приводя ложные аргументы в обоснование воздержания.
“Итак, я знал, что Делкардес послал тебе этого кота и Кутулоса, чтобы одурачить тебя, завоевать твое доверие и, наконец, отправить тебя на верную гибель. Поэтому я послал за Делкардес и приказал подвергнуть ее пыткам, чтобы она могла признаться во всем. Она хитро все спланировала. Да, Саремес, должно быть, все время держала при себе своего раба Кутулоса – пока он говорил ее устами и внушал тебе странные идеи.”
“Тогда где Кутулос?” - спросил Кулл.
“Он исчез, когда я пришел в комнату Саремес, и–”
“Хо, Кулл!” - прогремел веселый голос от двери, и бородатая фигура эльфа вошла в сопровождении стройной, испуганной девичьей фигуры.
“Ka-nu! Делькардес – значит, они все-таки не пытали тебя!”
“О, мой господин!” она подбежала к нему и упала перед ним на колени, обхватив его ноги. “О, Кулл, ” причитала она, “ они обвиняют меня в ужасных вещах! Я виновен в том, что обманул вас, мой господин, но я не хотел причинить вреда! Я всего лишь хотел жениться на Кулре Тум!”
Кулл поднял ее на ноги, озадаченный, но жалеющий ее очевидный ужас и раскаяние.
“Кулл, - сказал Ка-ну, - хорошо, что я вернулся вовремя, иначе вы с Ту сбросили бы королевство в море!”
Ту безмолвно зарычал, всегда ревновавший к пиктскому послу, который также был советником Кулла.
“Я вернулся и обнаружил, что весь дворец охвачен шумом, люди мечутся туда-сюда и падают друг на друга, ничего не делая. Я послал Брула и его всадников искать тебя, и направляясь в камеру пыток – естественно, я первым делом отправился в камеру пыток, поскольку Ту был главным – ”
Канцлер поморщился.
“Отправляясь в камеру пыток–”
Ка-ну спокойно продолжил: “Я застал их собирающимися пытать маленькую Делькардес, которая плакала и рассказала все, что должна была рассказать, но они ей не поверили – она всего лишь любознательный ребенок, Кулл, несмотря на ее красоту и все такое. Поэтому я привел ее сюда.
“Теперь, Кулл, Делкардес говорила правду, когда сказала, что Саремес была ее гостьей и что кошка была очень древней. Верно; она кошка Древней расы и мудрее других кошек, уходит и возвращается, когда ей заблагорассудится, но все же кошка. У Делкардес были шпионы во дворце, которые докладывали ей о таких мелочах, как секретное письмо, которое ты спрятал в ножнах своего кинжала, и излишки в сокровищнице – придворный, который сообщил об этом, был одним из ее шпионов и обнаружил излишки и сообщил ей об этом до того, как узнал королевский казначей. Ее шпионы были твоими самыми верными слугами , и то, что они рассказали ей, не причинило тебе вреда и помогло ей, которую все они любят, поскольку они знали, что она не
