— Кто это? — с ноткой паники спросил Лин, когда земля затряслась под копытами быстро приближающегося зверя.
— Олень, — улыбнулась я. — Большой и очень красивый.
Шейри настороженно принюхался, забавно приподняв переднюю лапку, будто гончая, взявшая след, но потом быстро расслабился.
— Э… привет, — ошарашенно ляпнула я, когда чудо-зверь остановился напротив меня и, чутко прянув ушами, потянулся мордой ко мне. Причем потянулся вполне осмысленно — прямо к моему левому запястью!
— Ладонь ему дай! — сердито прошипел Лин, не выходя из травы. Да так грозно, что я, даже не задумавшись, послушно развязала руку и протянула ее оленю.
Олень осторожно подошел, задумчиво обнюхал выжженное на коже клеймо Ишты. Снова прянул ушами. Беспокойно переступил, словно был готов вот-вот сорваться с места. Подумал. Посмотрел на мое взволнованное лицо. А потом тихонько фыркнул и потерся о ладонь щекой, одновременно опускаясь на передние ноги. То ли уважительно кланяясь, то ли вставая на колени.
Я растерялась, не знала, что и подумать. Цирковое животное?
— Ничего себе…
— Погладь его! — снова шикнул кот из травы. — Погладь, дура! Это же твой Хранитель! Почувствовал, что Равнина проснулась, и пришел узнать, кто теперь новый Хозяин! Гладь быстрее, пока он готов тебя принять!
«Тихо шифером шурша…»
— ГЛАДЬ, кому сказано!
Я вздрогнула от резкого окрика и, больше не сомневаясь, приложила ладонь со Знаком к загривку оленя. Наверное, он старший Хранитель Равнины.
От прикосновения зверь чуть шевельнулся, а потом вовсе словно обратился в камень, стоя в неудобной позе и будто чего-то ожидая.
— Ты… это… вставай, что ли? — нерешительно попросила я, испытывая сильное неудобство от вида смиренно припавшего к земле Хранителя. — Ну, нашел ты меня… ну, поприветствовал… а дальше-то что?
— Ничего, — совершенно обыденным тоном заявил шейри и вышел наконец из травы на дорогу.
Однако вот тут-то олень неожиданно взбрыкнул: при виде демона он аж отпрянул, встопорщил шерсть на спине, грозно захрапел и, будто и не стоял только что на коленях, молниеносно пригнулся, наставляя на шейри острые рога.
Я едва успела перехватить оленя.
— Тихо, — прошептала, поглаживая сильную шею снова застывшего зверя. — Тихо, мой хороший. Лин со мной. Он мой помощник, проводник и… друг. Он не причинит вреда. Он хороший. Я ему верю. Не трогай его, ладно?
Кот издал странный звук, но олень мне, я чувствовала, поверил. И перестал щерить крупные зубы, будто мое слово значило для него больше, чем присутствие демона. Он послушно отступил, прекратив угрожать коту рогами, после чего неодобрительно на меня покосился, будто недоумевая, что я могу иметь общего с этим исчадьем Айда.
— Он со мной, — повторила я, пристально всматриваясь в коричневые глаза Хранителя. — Так уж получилось.
Олень вздохнул, будто действительно понял, а потом тревожно фыркнул и оглянулся. Мы с Лином тоже обернулись, выискивая причину беспокойства Хранителя. Откуда-то издалека снова послышался топот копыт, возле дальней окраины поля заклубилась густая пыль, затем из-за края леса показался конный отряд. Мы с котом изумленно застыли, сперва не поверив своим глазам. Отряд оказался большим — человек десять, не меньше. И все они мчались, настегивая коней, аккурат в нашу сторону.
— Бежим! — Первым опомнился кот и тут же задал стрекача. Олень согласно фыркнул, а потом аккуратно подтолкнул меня в бок. Настойчиво так, но все еще мягко и очень вежливо.
Я быстро огляделась, но мгновенно поняла, что бежать-то мне как раз и некуда. До леса не успеть. От Тракта я тоже далеко ушла. Назад при всем желании не вернешься. Разве что упасть мордой в траву и надеяться, что не заметят?
Из лесу громко протрубил незнакомый рожок, кто-то в отряде гортанно вскрикнул, вытягивая руку в моем направлении, затем всадники привстали в седлах, наращивая темп. Кто-то даже свистнул, потянувшись за луком или что там у него было… и после этого даже олень догадался, что нас заметили.
— Гайдэ! — горестно завопил кот, вытаращив на меня из травы округлившиеся от ужаса глаза. — Не стой! Беги! Они не должны тебя поймать!
Олень нетерпеливо помялся, с растущей тревогой посматривая на охотников. Но убежать все-таки не решился. Не захотел бросить меня одну, несмотря на риск получить стрелу в бок. И только когда я, внезапно вспомнив о своем вчерашнем решении, тихонько хлопнула его по боку, неуверенно оглянулся.
— Беги, — твердо велела я Хранителю. — Тебя они точно не догонят, а я как-нибудь справлюсь.
Олень неуверенно всхрапнул, но я повторила:
— Беги.
И он, послушавшись, рыжей стрелой сорвался с места, стремительным рывком уходя к лесу.
Всадники, завидев, что добыча уходит, разразились невнятной за грохотом копыт руганью и тут же разделились: большая часть, человек шесть, подхлестнула коней и помчалась оленю наперерез, а оставшиеся трое, напротив, замедлили шаг и целеустремленно двинулись в мою сторону. Причем с явным намерением спросить, о чем это я так мило беседовала с их законной добычей.
— Гайдэ!
— Исчезни, — велела я коту, даже не повернув головы. — И не вздумай нос высунуть, понял? Без тебя меня не тронут. Без тебя я не похожа на ведьму. Так что сиди тихо и будь готов помочь, если понадобится.
Лин послушно прыгнул в заросли.
Вот и ладно. Я проводила глазами исчезающего вдали Хранителя, с облегчением отметив, что он намного опережает преследователей и с каждым скачком увеличивает отрыв, затем отвернулась. Отлично. По крайней мере, этим двоим уже ничего не грозит. Олень, считай, ушел. Лин тоже пропал из виду. А мне остается сделать морду кирпичом, вспомнить неоконченные курсы актерского мастерства (с которых я, как и со многих других, благополучно ушла, едва что-то стало получаться), а потом прикинуться валенком, чтобы никто не догадался, что я за птица. Мне-то не убежать от всадников. Да и обещала я себе вчера, что больше не стану трусить. Вот и не буду, раз решила. Никуда больше не побегу Хватит. Набегалась. Будем теперь смотреть опасности в лицо. Заодно проверю, так ли хорошо я собой владею и правильно ли усвоила уроки Айны.
Значит, опять играть. Да хорошо играть, позабыв о том, кто я и где. Это значит, пора спешно вспоминать недавнее прошлое, в котором строгие преподаватели раз за разом повторяли начинающим актерам: «Ваша задача — создать для себя персонаж. Продумать его досконально, начиная с внешности, жестов, походки, речи, любимых оборотов и заканчивая образом мыслей того человека, в которого вы желаете перевоплотиться. Кем бы он ни был — королем или нищим, склочницей или милой продавщицей роз, старухой или мелким сорванцом… вы должны буквально влезть в его шкуру. Стать этим человеком ненадолго. Думать, как он. Говорить и мыслить, как он. Четко понимать, что вы — это уже не вы, а кто-то совсем другой. Без этого профессия актера немыслима. Но при этом нельзя растворяться в чужой личности, нельзя ей поддаваться. И нельзя принимать черты персонажа ПОЛНОСТЬЮ, потому что со временем чужие типажи просто раздерут ваше „я“ на части. Это просто маска. Костюм. Красивый маскарад, когда где-то глубоко внутри вы все равно остаетесь собой. И когда придет время, вы снимете этот „костюм“ и снова обретете прежние привычки. Только тогда вас назовут мастерами…»
