У меня были кое-какие наработки в этой области: «благородная леди», «деловая женщина», «очаровательная милашка», «уличная хулиганка»… немного, конечно, но все равно это можно использовать. Так что пришла пора вспомнить придуманные мною «костюмы».
Немного поколебавшись, я решительно потянулась к «деловой женщине» и твердо взглянула на приближающиеся неприятности.
Ну-с? Начнем экзамен, господин Станиславский?
Подъезжающие всадники выглядели более чем представительно. Особенно первый, восседающий на роскошном вороном жеребце, осанистый и гордый, породистое лицо которого свидетельствовало о наличии целой череды благородных предков, занимающих не последнее место в здешнем знатном сословии. В этом лице все дышало силой и внутренним упорством, от квадратного, упрямо выдвинутого вперед подбородка до прямого, почти идеальной формы носа и орлиного взора по-военному цепких глаз. Кстати, глаза у него оказались красивыми — черными, блестящими. Брови густые, но не лохматые, а будто бы ровно подстриженные, только слегка разросшиеся у переносицы, что придавало ему грозный вид. Волосы кудрявые, русые, как у меня, коротко стриженные, но такие густые, что нашим девчонкам стало бы завидно. Вот какие шевелюры можно отрастить на местном мыле и простой воде из колодца. Щеки гладко выбриты. Над верхней губой топорщатся роскошные усы. А губы тонкие-тонкие — такие, что не сразу и разглядишь. Впрочем, это, наверное, оттого, что он их задумчиво поджал, изучая меня с высоты богато отделанного седла и явно недоумевая, что за чудо такое явилось в его владения.
Одет незнакомец был довольно экстравагантно. Так, наверное, у нас одевались в далекие Средние века, когда по земле вовсю разъезжали благородные рыцари и когда на ней еще было место подвигам и достойному уважения благородству. Я медленно пробежала глазами по высоким, отличного качества сапогам (едва зародившуюся зависть пришлось тут же подавить), мягким шароварам, заправленным в узкие голенища, плотной кожаной куртке, распахнутой сверху до середины груди. Слегка задержала взгляд на выглянувшем из-за ворота белоснежной рубахи медальоне, явно золотом и с какой-то искусной гравировкой, которую по причине расстояния я не успела рассмотреть. Потом подметила выглядывающую из-под куртки рукоять и мысленно вздохнула: меч… конечно, куда же такому важному господину без него? А потом и ножны увидела. После чего поискала щит, для комплекта, и даже слегка разочаровалась: его у незнакомца почему-то не было.
Признаться, подспудно я ждала, что встречу кого-нибудь более грозного и внушительного. Например, могучего рыцаря, закованного в латы с ног до головы. Или, на худой конец, вооруженного до зубов любителя помахать парными клинками. Ну, может, хотя бы важного типа в кольчуге… настоящей, а не склепанной на скорую руку любителями ролевых игр… а тут — обычный мужчина. Простой, как подоконник. Правда, симпатичный и очень даже элегантно одетый. Но у которого из оружия только и имелся, что не слишком длинный (я прикинула на глазок — около метра получается) меч, чья суровая красота пока еще покоилась в простых до безобразия ножнах, и едва угадываемый под курткой кинжал. Ну, или нож. В распознавании оружия я не больно-то сильна.
Зато кое-что другое мигом приметила. А именно, что двое других типов непонятной наружности вооружены действительно до зубов. Потому как имели при себе не только меч, лук и прикрепленные к седлам арбалеты — вполне приемлемых, кстати, размеров, мне бы такой тоже пригодился, — но и одеты были, как положено: в остроконечных шлемах, закрывающих лица больше чем наполовину, в прочных кожаных нагрудниках, перетянутых спереди широкими полосами стали. В наголенниках, налокотниках, с обязательной кольчужной сеточкой на шлеме, закрывающей шею и верхнюю часть спины. У них даже кольчуги были натянуты под кожаную броню! И это тогда, когда первый не имел на себе даже дохленького ватника!
Телохранители, догадалась я. Да и держатся ребята нарочито позади. Явно подчиненные. И явно не последние в свите этого господина.
То, что номер первый — именно господин, а не просто мимо проезжал, я поняла сразу: очень уж взгляд у незнакомца оказался острым. Прицельным, оценивающим. И властным. А когда я сообразила, что ему, в общем-то, на охоту и не надо надевать доспехов, то с неприятным холодком начала догадываться, на кого нарвалась в своем сумасшедшем везении. И КТО мог так спокойно расхаживать в этих богатых угодьях, желая добыть к ужину моего Хранителя-оленя.
Вот невезуха… не иначе как сам эрхас загородил мне дорогу?
Незнакомец остановился в паре шагов от меня, досадливо сморщившейся, и властно кивнул.
— Кто такая? Откуда взялась?
«Хам, — тут же подумала я, внимательно его рассматривая. — Ни здрасте тебе, ни до свидания. Что ж, ответ на хамство должен быть адекватным».
А вслух холодно заявила:
— Быть может, благородный сэр сперва слезет с коня, чтобы не смотреть на даму свысока? И, быть может, он соизволит сперва представиться, чтобы дама хотя бы знала, с кем имеет дело?
«Благородный сэр» от такого заявления, мягко говоря, охренел. По крайней мере, его отвисшую челюсть и изрядно округлившиеся глаза я предпочла расценить именно так. А чтобы никакого недопонимания и впредь не возникло, решительно выпрямилась, откинула со лба растрепанную челку и без всякого страха взглянула ему в глаза.
Наверное, ему было отчего удивиться и было отчего неожиданно закашляться: пешая, в жутких обносках, взлохмаченная и покрытая с ног до головы клочьями белого пуха, я стояла и дерзко изучала его прищуренными глазами, всем видом показывая, что ему со всеми его титулами до меня ох как далеко. Более того, я посмела не поклониться ему до земли (как мне потом, давясь от смеха, пояснил Лин), не изобразила искреннее подобострастие. И не закрыла волосы шапкой, что считалось по местным меркам верхом неприличия. Но в то же время и на гулящую девку не была похожа, а с непокрытой головой в Валлионе могли ходить не только плюющие на приличия шлюхи, но и ОЧЕНЬ знатные, хотя и крайне эксцентричные особы, чья почти бесконечная родословная с лихвой покрывала все их шалости. Так вот, на первую я похожа точно не была, несмотря на весь свой плачевный вид. Но и на вторую определенно не тянула: мои старенькие шмотки даже богатые хулиганки не решились бы надеть перед выходом на улицу. Поэтому могу себе представить, ЧТО творилось в голове у важного господина, когда он осознал мою неслыханную наглость, и чего ему стоило, памятуя обо всем вышеизложенном, сделать хоть какой-то выбор.
— Э… леди? — прозвучало, в итоге, неуверенное, а в глазах незнакомца метнулось мучительное сомнение.
