– Этого-то я и опасался. – Геральт тоже счел нужным улыбнуться. – Чувствовал, что буду здесь неповторимым и единственным в своем роде. То есть не на месте.
Шпион исследовал ближайшие тарелки, с одной поднял и сунул в рот большой зеленый стручок неведомого Геральту растения.
– Пользуясь случаем, – сказал он, – благодарю за братьев Мишеле. Многие в Редании облегченно вздохнули после того, как ты зарубил всех четверых в оксенфуртском порту. Я смеялся до колик, когда вызванный на экспертизу университетский медик, осмотрев раны, авторитетно заявил, что кто-то использовал косу, насаженную торчком.
Геральт смолчал. Дийкстра взял второй стручок.
– Жаль, – продолжал он, с хрустом прожевывая стручок, – что, укокошив их, ты не обратился к ипату. Была назначена награда за живых или мертвых. Немалая.
– Слишком много хлопот с налоговой декларацией. – Ведьмак тоже решился попробовать зеленый стручок, который на вкус оказался вроде намыленного сельдерея. – Кроме того, мне надо было срочно выехать, потому как… Но тебе со мной, вероятно, скучно, Дийкстра, ты и так все знаешь.
– Где уж там, – усмехнулся шпик. – Всего не знаю. Да и откуда бы?
– Из сообщения Филиппы Эйльхарт, например.
– Сообщения, рассказики, сплетни… Приходится их выслушивать, такова моя профессия. Но моя профессия заставляет меня просеивать их через очень густое сито. Представь себе, недавно дошли до меня слухи, будто кто-то замочил знаменитого Профессора и двух его дружков. Случилось это у постоялого двора в Анхоре. Тот, кто это сделал, не очень-то спешил за наградой.
Геральт пожал плечами.
– Сплетни. Просей их через густое сито, посмотрим, что останется.
– Зачем? Я знаю, что останется. Обычно это бывает попытка сознательной дезинформации. Да, коли уж мы заговорили о дезинформации, как там чувствует себя малышка Цирилла? Нежная, болезненная девчушка, столь восприимчивая к дифтериту? Здорова ли?
– Остановись, Дийкстра, – холодно ответил ведьмак, глядя прямо в глаза шпиону. – Знаю, ты здесь по долгу службы, но не усердствуй чрезмерно.
Шпик захохотал. Две проходящие мимо чародейки удивленно и с любопытством взглянули на них.
– Король Визимир, – сказал Дийкстра, перестав хохотать, – платит мне повышенные премиальные за каждую раскрытую тайну. Чрезмерное усердие обеспечивает моей семье приличную жизнь. Ты усмеешься, но у меня есть жена и дети.
– Не вижу в этом ничего смешного. Продолжай зарабатывать на жизнь жене и детям, но, пожалуйста, не за мой счет. В этой зале, сдается, нет недостатка в секретах и загадках.
– Вот именно. Вся Аретуза – одна сплошная загадка. Думаю, ты заметил? Что-то тут висит в воздухе, Геральт. Чтобы было ясно: речь не о канделябрах.
– Не понимаю.
– Верю. Потому как и я не понимаю. А очень бы хотел понять. А ты б не хотел? Ах, прости. Ты тут и так, вероятнее всего, все знаешь? Через Йеннифэр из Венгерберга. Например. Подумать только, были времена, когда и мне доводилось узнавать то да се от прелестной Йеннифэр. Ах, где они, прошлогодние снега?
– Я и верно не понимаю, о чем ты, Дийкстра. Ты не мог бы выражаться пояснее? Попытайся. При условии, что это не будет в порядке служебного долга. Прости, но я не собираюсь работать на твои повышенные премиальные.
– Думаешь, я пытаюсь незаметно выспросить тебя? – скривился шпион. – Хитростью вытянуть информацию? Обижаешь, Геральт. Мне попросту интересно, замечаешь ли ты в этой зале те же закономерности, которые бросаются в глаза мне.
– И что же такое тебе бросается?
– Тебя не удивляет полное отсутствие коронованных особ?
– Нисколько. – Геральту наконец удалось заостренной палочкой подцепить маринованную оливку. – Вероятно, коронованные особы предпочитают традиционные пиры за столом, под который под утро можно изящно свалиться. Кроме того…
– Что кроме того? – Дийкстра положил в рот сразу четыре оливки, которые, не смущаясь, извлек из соусницы пальцами.
– Кроме того, – ведьмак взглянул на прохаживающиеся по зале группки, – королям не хотелось утруждать себя. Взамен они прислали армию шпионов. Из чародейской братии и вне ее. Наверное, для того, чтобы те вынюхивали, что тут висит в воздухе.
Дийкстра выплюнул на стол косточки оливок, снял с серебряной подставочки длинную вилку и начал копаться ею в глубокой хрустальной салатнице.
– А Вильгефорц, – сказал он, не прекращая своего занятия, – побеспокоился о том, чтобы не было недостатка в шпионах. Получил всех королевских нюхачей в одном котле. Зачем Вильгефорцу все королевские шпики в одном котле, ведьмак?
– Понятия не имею. И меня это мало интересует. Я же сказал: я здесь в частном порядке. Я тут – как бы это сказать? – не в котле.
Шпион короля Визимира выловил из салатницы маленькую осьминожку и с отвращением осмотрел ее.
– И они это едят, – сокрушенно покачал он головой с притворным сочувствием, потом повернулся к Геральту: – Слушай внимательно, ведьмак. Твоя уверенность в том, что ты присутствуешь здесь как частное лицо, убеждение в том, что все тут происходящее тебя не касается и касаться не может, возбуждают меня и вызывают желание рискнуть. Как у тебя с этим делом? С азартом то есть?
– Если можно, пояснее, пожалуйста.
– Предлагаю пари. – Дийкстра поднял вилку с насаженным на нее головоногим. – Я утверждаю, что не пройдет и часа, как Вильгефорц заведет с тобой долгий разговор. Утверждаю, что во время этого разговора он докажет тебе, что ты вовсе не частное лицо, а сидишь в его котле. Если я ошибусь, то у тебя на глазах съем это дерьмо вместе со щупальцами и всем содержимым. Принимаешь пари?
– А что должен буду съесть я, если проиграю?
– А ничего. – Дийкстра быстро осмотрелся. – Если проиграешь, изложишь мне содержание вашей беседы.
Ведьмак некоторое время молчал, спокойно глядя на шпиона, наконец сказал:
– До встречи, граф. Приятно было побеседовать. Поучительно.
Дийкстру передернуло.
– Даже так…
– Даже так, – перебил Геральт. – До встречи.
Шпион пожал плечами, бросил осьминога в салатницу вместе с вилкой, повернулся и отошел. Геральт, не глядя ему вслед, медленно направился к другому столу, где на серебряной патере вздымалась горка огромных бело-розовых креветок в обрамлении листиков салата и четвертушек лимона. Аппетит на креветки был велик, но, чувствуя на себе любопытные взгляды, он хотел полакомиться ракообразными элегантно, блюдя ритуал. Он нарочито медленно, сдержанно и с достоинством отведывал закуски с других блюд.
У соседнего стола стояла Сабрина Глевиссиг, погруженная в беседу с неизвестной ему огненно-рыжей чародейкой. На рыжей была белая юбка и блузка из белого жоржета, столь же прозрачная, как и у Сабрины, но отличавшаяся стратегически размещенными аппликациями и вышивкой. Геральт заметил, что у аппликаций было любопытное свойство: они и прикрывали, и в то же время подчеркивали соответствующие места.
