Глава 10
Адрис
«…Где-то я уже это слышал… Да не… Где-то это я уже говорил — во! В жизни все имеет свойство повторяться. И вечно с хлебного места меня срывают девки. А конкретно эти девки — второй раз. А бросить их, горемык, уже никак — сам привязался. Да и как к ним не привязаться? Все из себя крутые, как же, магички, никто им на фиг не сдался, а как жареный петух клюнет во вторые девяносто (у Эльки еще, может, и девяносто, а у Джульки — вряд ли, та еще щепка, в чем душа держится), смотрят глазами больного пуделя, что делать, Адрис? И Адрис идет, решает все проблемы, грудью, так сказать, заслоняет. Одной своей их двоих. А потом ведь — ни капли благодарности. Одни поддевки. Язвы две. Но веселые, этого не отнять. Это я, конечно, попал. Братва узнает — засмеет. Бабы — лучшие друзья. Такое бывает? Хотя какие из них бабы. Так, название одно. Элька лет с двенадцати мужиками пуганная, ей об ЭТОМ даже думать страшно, Джу — вообще какая-то замороченная. Эт-то понятно, с таким проклятием по три раза на дню неминуемой смерти ждать — не сахар, не до мужиков-с. Так о чем это она? Валим? Куда? Зачем? Дядь Кор их в ученицы принял, а ученицы — неприкосновенны, а уж старикан-то маг — каких поискать. Вот свезло так свезло, что на него нарвались. И подлечил, и подучил… Вчера Джулька радостная всем чай в стаканах грела — точечным касанием дара. Это ничего, что первые пара-тройка кружек рассыпались обгорелыми обломками прям в руках, в последующих остатки чая пригорели к обуглившемуся донышку, а еще десяток порций ароматного отвара просто испарились. Ничё. Элька потом всех присутствующих по очереди убедила, что это просто здорово, девочке тренироваться надо. Мужички-то обескураженно затылки почесали — ну так-то да, пусть тренируется, и никто не задал вопрос — почему тренироваться надо на живых людях?! А мне кулак показали и страшную рожу скорчили — я и промолчал. Пусть играются. Дядь Кор откровенно развлекается, глядя на веселую заварушку. Когда первый стакан даже не вскипел, а реально подогрелся, удовлетворенно хмыкнул и удалился в библиотеку. И Эльку увел — культурной речи натаскивать, оборотам мудреным учить. С ее даром это самое то, что нужно. Парламентер, ежа ей под юбку. Меня она и без всякого дара убеждает. Меня от ее зловещих рожиц такой ржач разбирает, что я не то что возражать — стоять не могу прямо. Так о чем там Джу?»
— Адрис, муравьев тебе в штаны!!! Валим!!! Де'Карри в поместье!..
Корнелиус Айнорский
…Поместье старого мага напоминало замок, только уменьшенный в размерах. Оно имело вполне полноценную крепостную стену, ров, смотровые щели-бойницы и обитые сталью ворота. Находясь в черте городских стен, оно всегда находилось под двойной защитой, и все проходящие мимо проникались важностью того, КТО может жить под такой опекой королевства. Все объяснялось намного проще — ТОТ король, при котором строилось поместье, был в неоплатном долгу перед СВОИМ магом. С тех пор утекло немало воды и не один король, но старого мага попросту боялись попросить с насиженного места, так как птенцы мага — могучая сила, и присутствовало их в поместье постоянно от пяти до десяти. А еще имел неприятную привычку заглядывать на огонек к старому Учителю Корбин де'Карри, которого нынешний правитель попросту побаивался. Вот и жил старичок в свое удовольствие, занимался своим садом (королевский сад был чуть-чуть поменьше и поскуднее), выпускал время от времени птенцов во взрослую жизнь и СОВСЕМ не вмешивался в политику, чему король был немало благодарен.
Вот в этом поместье и выхаживал Магистр Магии Корнелиус Айнорский свои неожиданные находки. На второй день пребывания гостей в доме маг неожиданно поймал себя на стойком ощущении, что подвергается мягкому ментальному воздействию. А проследив источник воздействия, едва оправился от удивления — первый парламентер за четыреста лет, да еще девушка, да еще с ТАКИМ опытом в столь юном возрасте, что вряд ли могло быть правдой. Однако было. В его собственном поместье. И нельзя было допустить, чтобы об этом узнали люди короля. Дар этой девушки должен оставаться в тайне до тех пор, пока она не выпорхнет из его гнезда на окрепших крыльях.
Худышка, устроившая большой бум за городской стеной, уверенно шла на поправку, правда в голове ее творился сущий кавардак. И виной этому кавардаку был не кто иной, как старый некромант, немало набедокуривший в свое время, исчезнувший двести лет назад и всплывший — где бы вы думали?! — на задворках Багванны, в Горелых выселках, в качестве горе-учителя несчастного ребенка. Воистину оно не тонет! Все эти двести лет его тщетно искали всем Конклавом и уже было успокоились… Видимо, зря. Старая крыса опять что-то затевал, иначе не стал бы запудривать девчонке мозги неминуемой гибелью от выплесков. И сказками про страшную смерть или потерю дара во время второй инициации — надо же было придумать! — тоже не стал бы запугивать. Ведь есть же куча упражнений на контроль дара, на тонкое касание, удаленный удар. Этими упражнениями владеет любой недоучка четвертого уровня, а уж высший — и подавно. Дело было в другом. Девчонка — уникальный конденсатор с неклассической силой. И при условии нерасходования дара могла устроить ТАКОЙ большой бум, что жарко станет чертям в аду. Гроссмейстеру нужна была живая бомба. Бесконечно преданная ему живая бомба, готовая пожертвовать своей жизнью ради любимого учителя, чертов сенсей. Вот этого не следовало знать не только другим, но даже и самой девочке. Малышка очень ранима. Она просто не переживет предательства. С виду непроницаемая и ироничная, Джурайя была просто скопищем всевозможных страстей, комплексов и смертельных для нее заблуждений, и один Единый знает, что может произойти, узнай она правду. И Корнелиус мысленно поклялся сам себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволит Джурайе узнать правду о своем первом учителе, пока она в совершенстве не овладеет искусством самоконтроля. А это случится очень и очень не скоро, и преподносить ей эту правду должен человек, заслуживший ее доверие, а может быть, и любовь, в самой тактичной форме и с уверениями, что не все на свете подлецы и предатели.
А вот третий экземпляр… Что делать с этим парнем, Корнелиус знал совершенно точно. Абсолютная невосприимчивость любой магии! Уникум! Таких не то что в Багванне — по всем Соединенным Королевствам днем с огнем… Непаханое поле для всевозможных экспериментов. Парень просто обязан был остаться и поработать для научных изысканий Корнелиуса и его первенца — Прима. Прим давно и глубоко увлекался теоретическими основами практической магии и имел навыки практически всех видов чародейства. Его коньком были целительство, ментальная магия и водяная стихия. Его живая вода расходилась на вес золота, так как действительно излечивала любые ранения, не оставляя шрамов. Единственным условием было наличие жизни у пациента. И только Корнелиус знал, что вода эта намного дороже презренного металла, так как после приготовления порции живой воды Прим восстанавливался не меньше недели, теряя способность к магии, становясь абсолютно беззащитным к любому магическому воздействию. Так вот, живая вода, влитая в Адриса, все же подействовала, так что теперь старый маг подозревал, что некромагия все же могла причинить вред непробиваемому подопытному, но проверить не мог.
