Ознакомительная версия.
Но Просторная Пещера под высоким сводом оказалась странно тихой, совсем не такой, как обычно... Не горел теплый огонь, не суетились вокруг Существа маленькие двуногие, никто не касался благоговейно Его прекрасной чешуи, не втирал благовония, не предлагал еду...
Маленьких двуногих больше не было, только черными проплешинами то там, то здесь выделялись на полу кучи пепла...
На внешней стороне не оказалось ни двуногих, ни пищи. Такого никогда не случалось прежде, и долгие часы Существо то потерянно скользило по пещере, то замирало, размышляя. Существо было голодно, Существу было одиноко, Существо тосковало... потом Существо начало вспоминать.
В прежние года в памяти не было нужды, но теперь осколки прошлого замелькали перед мысленным взором Существа. Это прошлое было полно ярких красок, громких звуков– так непохожих на благоговейный шепот маленьких двуногих– и ощущений, как приятных, так и болезненных. Существо заколебалось– уже очень давно оно не испытывало боли. Существо знало, что боль– это плохо.
Но голод вернулся с новой силой– и Существо решилось... Хотя выход из пещеры оказался завален, оплавленные грудой камни не могли стать для Существа серьезной преградой.
В небе внешнего мира висел круглый теплый огонь, со всех сторон Существо окатывали воздушные волны... У всего, что видели глаза Существа, были свои собственные названия, но за столько лет Существо позабыло их и теперь воспринимало лишь как совокупность образов.
Внешний мир был полон звуков, вот только ни один из них не напоминал шепчущие голоса маленьких двуногих. Но Существо не отчаялось– оно знало, что в просторную пещеру маленькие двуногие приходили из внешнего мира, и из него же приносили вкусную еду. Если Существо будет искать долго и упорно, оно обязательно найдет маленьких двуногих. И тогда они вместе вернутся в Просторную Пещеру, и мир опять обретет правильность...
Мэа-таэль задумчиво следил, как Тонгил заворачивает пакет, потом ставит на него печать...
– Все же зря ты не позволил мне отрезать у принца ухо,– произнес он с сожалением,– какое было бы замечательное приложение к посланию для князя! Маленькое, но емкое и многозначительное...
– Мэль, это уже три дня, как не смешно,– устало отозвался на его сентенцию Арон,– знаешь ведь прекрасно, что отдавать тебе Тималя я не собираюсь. Понимаю, что не любишь ты чистокровных эльфов, я от них тоже не в восторге... Займись лучше чем-нибудь полезным: Стаю там проведай, или посмотри, как поживает киретское посольство...
– Зануда ты,– пробормотал себе под нос полуэльф, но все же, под облегченный вздох Арона, направился к двери. Однако у порога развернулся, словно не замечая мученического выражения, вернувшегося на лицо Тонгила:
– Забавно, что у младшего ар-Корма оказался темный Дар. Ты уже решил, что будешь с ним делать?
– Мэль, ты меня уже два часа достаешь одними и теми же глупыми вопросами,– не выдержал Тонгил,– исчезни, наконец!
Мэа-таэль с преувеличенным испугом отшатнулся, потом сжал ладони у груди в знак почтения, принятого у кочевников, низко поклонился и воскликнул:
– Прости своего недостойного слугу, о великий господин! Не изволь гневаться, о великий господин!– за этой фразой последовал еще один преувеличенно низкий поклон.– Покорнейше исчезаю, о грозный и ужасный!– после чего, продолжая кланяться, спиной открыл дверь и исчез за ней.
– Если жизнь дорога, не суйтесь к нему сегодня, парни,– донесся в оставшуюся незакрытой дверь громкий шепот полукровки,– зверь он сегодня! Просто зверь!
У Арона дернулись уголки губ, выдавая улыбку: своими дурацкими шуточками Мэа-таэль в совершенстве умел как портить настроение, так и поднимать его. Если бы еще второе случалось почаще, а первое пореже...
Мэа-таэль отодвинул очередное донесение, откинулся на спинку кресла и устало потянулся. Хорошо было бы сейчас размяться– например, отправиться со Стаей на ночную охоту, или устроить спарринг с кем-нибудь из оборотней... Вот только, к сожалению, куча прочтенных бумаг намного меньше второй– где лежат еще нетронутые.
Итак, беспорядки в Радоге продолжаются– местные вожаки честно отрабатывают полученные золотые; мраморные каменоломни в предместьях Кирет-града затопило в пятый раз, и расстроенный владелец начал искать покупателей– отлично! А вот– гм, забавно... Ни о чем подобном, перечисляя свои планы, Тонгил не упоминал... Итак, двоюродный брат императора тайно ищет союзников для устранения монарха.
Что будет темному магу выгоднее– помочь с переворотом и потом потребовать свою долю, или выдать заговорщика, опять же, получив кое-что от благодарного императора взамен? Да, интересная бумага, стоит отнести ее Тонгилу– вечером...
Поведение мага в последние дни Мэа-таэля интриговало и, пожалуй, радовало. После своего непонятного эксперимента, на все вопросы о котором Арон лишь недовольно морщился и переводил тему, маг сильно изменился. Причем полуэльфу казалось, что потеря памяти не была для этого изменения единственной причиной. Арон все больше вел себя не как чернокнижник, которого Мэль знал и которому служил последние годы, а как тот человек, с которым полукровка дружил в юности... А характер у этих двух был действительно разный, причем Тонгил пятнадцатилетней давности Мэа-таэлю нравился куда больше.
И вот сегодня Мэа-таэлю взбрело в голову проверить, какому именно Тонгилу соответствует характер нынешнего. Арон выдержал почти два часа– это был не сравнимое ни с чем достижение! Похоже, вместо потерянной памяти маг приобрел несвойственное ему прежде долготерпение. Мэлю было бы весьма интересно узнать, какой именно магический эксперимент вызвал столь неожиданные последствия...
В дверь торопливо постучали, и, едва получив разрешение, внутрь скользнул личный слуга Мэля:
– Тар Митрил, простите, что беспокою, но вы приказали докладывать обо всем, что касается Тималя дарэ-Ореса.
– И что, с ним что-то произошло?– недовольно спросил Мэа-таэль.
– Боюсь, тар, что он серьезно ранен.
– Проклятый мальчишка!– полукровка торопливо поднялся,– идем. По дороге расскажешь, как это случилось...
Как это случилось, Риен и сам толком не понял. Высокородного Тималя дарэ-Ореса он недолюбливал с первой их встречи в замке– и чувство это было четким, прекрасно объяснимым и абсолютно взаимным. А когда доброхоты объяснили, где и с кем юный эльф проводит ночи, к неприязни добавилась брезгливость, и вместе с тем страх– уже за себя...
Тималь не был первым чистокровным эльфом, которого Риен встретил в своей жизни, и младший ар-Корм прекрасно знал, что людей остроухие считали ненамного выше животных. Но это обычных людей. Человеческих магов эльфы боялись, ненавидели и уважали, то есть, относились к ним, как к равным.
Ознакомительная версия.
