Ознакомительная версия.
Факел погас, не сохранив даже красного уголька, тьма казалась непроглядной, но, напрягая слух, юноша уловил легкий шелест шагов Тонгила: для чистокровного человека маг всегда двигался слишком тихо. Потом сильные руки подняли подростка с пола, словно пушинку, перекинули через плечо. Шаги– восемь, девять,– и Тималь опять оказался на полу.
Загорелся факел– и, отражаясь в его свете, золотом замерцали руны на стенах и потолке лаборатории.
Арон обошел помещение по кругу, решив для разнообразия вручную зажечь все фитили ламп, потом повернулся к связанному тенями эльфенку. В свое время воину пришлось немало пообщаться со Старшим народом, и кое-чему это общение его научило. Например, определять возраст остроухих, что вообще-то занятие неблагодарное...
Так вот, этот конкретный представитель было едва ли старше Риена ар-Корма, то есть, по эльфийским меркам, практически несмышленый младенец.
– Успокоился?– поинтересовался северянин, закончив с лампами. Мальчишка, все это время не сводивший с него перепуганного взгляда, вздрогнул и кивнул.
Арон бросил взгляд на дверь, и та с тихим щелчком закрылась. Теперь можно было нормально пообщаться, не опасаясь внезапного побега собеседника. Повинуясь мысленному приказу, исчезли держащие эльфенка тени.
– Вставай,– велел воин отрывисто и, когда подросток вскочил на ноги, добавил,– хотел найти артефакт с химерой– ищи.
– Зачем?– слабым голосом спросил тот.
Арон хмыкнул, а потом– словно невидимый бес подтолкнул его– усмехнулся и ответил:
– Ну, у каждого должно быть право на последнее желание. Раз ты так хотел найти эту вещицу...
Эльфенок не побледнел даже, а позеленел, но ненадолго. Потом мальчишка упрямо вскинул подбородок, во взгляде появилась решимость– и Арон пошатнулся от магического удара... Удар оказался несильным– сработали щиты, о которых до того мгновения Тонгил и понятия не имел. Но это жалкое нападение разбудило в северянине что-то...
За долю мгновения он увидел эррэ эльфенка– только начинающий раскрываться кокон магии. Увидел и, на инстинкте, ударил в самую его сердцевину...
Верхняя Степь всегда прекрасна, всегда зелена, всегда над ней сияет синее небо. В Верхней Степи нет засух, нет пылевых бурь и ядовитых зимних ветров. В Верхней Степи не умирают.
Темира стояла на вершине небольшого холма, даже и не холма вовсе, а пригорка, и целилась во что-то из своего любимого лука. Мэа-таэль сразу узнал его– сделанный из древесины ацера, сухожилий, роговых пластин, покрытый тонким слоем искусно раскрашенной коры .. . Много лет назад старшая дочь вождя приняла этот лук как дар на свое совершеннолетие. Его же, разломанный пополам, положили в погребальный костер Темиры...
– Ну наконец-то!– кочевница опустила оружие и легко сбежала вниз, к подножию холма, где стоял полукровка,– я уж думала, ты и в этот раз не явишься!
– Я тоже... умер?– несколько неуверенно спросил ее сын, пытаясь понять, как и когда это случилось, и почему он ничего подобного не помнит.
– Глупости!– Темира досадливо топнула ногой,– ты просто спишь, но легко спишь, открыто, потому у меня и получилось до тебя дозваться.
Мэль нахмурился, не совсем поняв слова матери, но на всякий случай решил запомнить и спросить потом у знающего человека.
– Смотри,– ее ладонь коснулась его руки– ладонь теплая, как у живого человека,– смотри, следи за полетом. Это важно.
Темира вновь подняла лук, направляя в небеса, чуть в сторону от полуденного солнца, наложила стрелу на натянутую тетиву. И та полетела– выше и выше...
А потом мир перевернулся, и Мэа-таэль с Темирой стояли уже не на зеленой траве степи, а на воздухе, и под ногами не было опоры, только синее-синее небо. Внизу, глубоко– расстилалась Вечная Степь мира живых.
Глаза полуэльфа обрели небывалую зоркость– он различал, с высоты десятков тысяч шагов, как сгибается под порывами ветра молодая трава, как дрожит в своем укрытии степной заяц, как крадется по его следу лис. Он видел бегущий табун диких степных лошадей, а дальше, у самого горизонта– становище кочевников...
– Следи за стрелой,– напомнила Темира, и послушный сын отыскал стрелу взглядом. Вовремя– на его глазах ее деревянное тело оделось плотью, покрылось перьями, стало степной сизокрылкой, каких тысячи летают в степи. И помчалось дальше, на восток, во много раз быстрее, чем способна любая птица.
Вот и само становище. Туугры. Не враги родного племени Мэля, но и не друзья. Даже не союзники.
– Мама, что я должен увидеть?
Темира не ответила, хмуро разглядывая стоящую у самого края юрту, вокруг которой кругами летала птица, сотворенная ее магией:
– Где ж опять эта несносная девчонка?– пробормотала женщина се бе под нос,– стоит отвлечься, как ее уже и след простыл!
Птица прекратила бессмысленное кружение и метнулась куда-то в сторону, в пустую сте пь, пока впереди не показалась фигурка маленького степного конька, на каких ездят дети кочевников.
Поводья коня были тщательно обмотаны вокруг вбитого в землю небольшого колышка, а чуть дальше обнаружилась и сама юная хозяйка. Чернокосая и черноглазая, тонкой костью и порывистостью движений удивительно похожая на Темиру, девочка лет десяти целеустремленно шла к белеющим вдали развалинам. С пояса свисал длинный охотничий кинжал, за спиной виднелся небольшой, на детскую руку, лук и колчан со стрелами. Шагала девочка уверенно, как по хорошо известной дороге.
– Это ведь Наи ?– растерянно спросил Мэль,– я не знал, я думал, она погибла вместе с тобой...
– А если бы знал, попытался бы найти?– Темира покачала головой,– не стоит. Девочке лучше там, где она сейчас. Ее взяла к себе хорошая семья, а у твоего очага все еще нет хозяйки, тебе некуда привести ребенка.
– Все изменится, как только твоя смерть будет отомщена! Обещаю, я...
– Замолчи!– резко прервала его мать,– замолчи. То, что ты собираешься сказать– страшный грех. Не смей!
– Он это заслужил!– воскликнул Мэль.
– Я не хочу, чтобы мой сын навлек на себя проклятие!– глаза Темиры вспыхнули тем огнем, который так часто видел Мэа-таэль, пока она была жива,– ты поклялся, что он не погибнет от твоей руки.
– Он не погибнет от моей руки,– сердито подтвердил полуэльф,– но это не значит, что он будет жить долго и счастливо! Я найду способ...– Мэль встряхнул головой, и перевел взгляд на сестру:
– Если я не нужен малышке , почему ты решила показать мне ее?
Темира проследила, как девочка карабкается по разрушенной кладке крепостной стены и спрыгивает вниз, на мостовую погибшего города:
Ознакомительная версия.
