Сергей Коржик - Порубежье

— Плывём к берегу. Старейшина, до полу дня тренируй гребцов, после полудня сплаваешь к мастерам кирпичникам и привезёшь готовый кирпич сюда на берег, затем поплывёшь к тем, кто добывает руду и привезёшь руду к доменке. Назначь старших на каждый чёлн и пусть имеют в запасе ещё колышки для уключин. Попробуй вместе с ними выплыть на течение реки, посмотри, как гребцы там управятся, вечером доложишь. С Богом.

— Что у нас по плану? Промзона. Надо туда модель воздуходувки доставить, и запряжем мы под это дело, а вот кого запрячь? В зоне видимости я да мои адъютанты. Боевые холопы. Нехрен им сидеть, пусть волокут. Михан слетай к дядьке, пусть отрядит Митрия и Лукьяна, мне до кузни надо игрушку донесть. Сверкнули пятки и вот уже два молодца одинаковых с лица тащат машину, ухватив её за заранее приготовленные ручки.

Дотащили. Любомысл тут же подошёл.

— А эта меленка, чего молоть будет?

— Вот смотри Любомысл. Такую меленку, но поболее, надо установить у доменки. Вот гляди ка. Это водяно колесо, его вода крутит, оно через эти жерди–рычаги поднимают и опускают в этих ступках блины из дерева. Эти ступки надо сладить в два аршина высотой да в аршин шириной. Они толкают воздух в трубы, кои сладит мне гончар и по этим трубам воздух попадёт прямо в печь на угли, кои в свою очередь, расплавят руду. От тебя мне надо, чтобы ты сладил такую меленку, а я тебе за то, новый инструмент подарю. Согласен ли?

— Да чего уж там! Воевода так и сказал, покуда доскопилка не заработает, я отсель ни ногой, оченно ему доски нужны.

Да кому они не нужны Любомысл? Посуди сам. Сейчас их напилим, они до весны полежат, подсохнут, а весной мы ладьи из них сошьём и по Двине к морю, торговать поплывём.

— Как тебе доменка Вторак? — Обратился я к старому кузнецу.

— Никогда ранее такой не видывал боярич, более на горн похожа.

— Да так оно и есть, похожа, да не совсем, вот здесь будет собираться расплав, мы его продуем воздухом хорошенько. Вся дрянь с железа сгорит и дымом уйдёт, а в этой миске средь расплава свинского железа будут плавать и сгустки доброго железа. Вот их мы будем собирать, да под молот на проковку, выбивать с него то, что дымом не ушло. Для этого я собираюсь запустить тяжёлый молот, который водяным колесом поднимать и бросать на наковальню будем. Думаю и тебе сюда перебираться надо, железо плавить и его под молотом обрабатывать всё ж один кузнец не сможет. Да плавок две три в день, железа должно получаться не менее шести пудов. Что скажешь?

— Ежели всё так и будет, то тогда надобно мне всей семьёй сюда перебираться. Буду просить воеводу отпустить семью к тебе.

— Время ещё есть Вторак, покуда всё не сделаем и не испытаем, домну запускать не будем, тут ещё многое чего не готово. Ты с пилами тоже не тяни, нам же их тоже устраивать надо, чтобы бревно за раз на несколько досок распускать.

— Так стараюсь боярич, некоторые пилы так два раза перековывал, больно хитры они.

— Так Вторак никто и не обещал, что будет легко. Сказано же в Писании, — «в поте и в труде будешь добывать хлеб насущный».

Бомм! Полдень однако. Делать мне на «промзоне» больше нечего было, и я вернулся в Алёшино. Вовремя, мне как раз собрали обед и готовились отправить посыльного. Усевшись за стол и отправив мальчишек на кухню перекусить, я чего–то без особого аппетита принялся ковыряться в каше, отлавливая там куски мяса. Глобальность проблем, которые надо было решать для исполнения задуманного просто давила своей тяжестью. Я понимал, что надо сжав зубы идти к намеченной цели, но проблемы цеплялись одна за другую, их надо было решать по одной, но систематически. Мне не хватало знаний, о многом я знал, что называется поверхностно, на уровне «где–то видел в кино» или «где–то прочитал в книжке». Даже местность, куда я попал, ассоциировалась так, Двина, Северодвинск, завод «Звёздочка», Белое море, налево вдоль Норвегии можно попасть в Англию, направо лучше не ходить. С кем я собираюсь торговать? До Владимира пять сотен вёрст и всё лесом, до моря столько же, но рекой. Побережье этого Белого моря было безлюдно и в моё время, а в это так и подавно. Времена викингов и варягов прошли, что там творится в Европе, я не знал, да и особого желания побывать там не было. Оставался вариант, создать эдакий островок цивилизации для себя родимого с опасностью получить тихое болотце для одного жаба и семьи лягушек. Эх, говорила мне маман, — учись Алёша, ботаником станешь. Так нет, — Не хочу учиться, и жениться тоже не хочу. Хочу соколом полетать да девок по…ь. Надо к деду ехать, поговорить о перспективах, он в местной жизни лучше разбирается, может направит меня на путь истинный.

Вот так разговаривая сам с собой, ел я кашу, запивая квасом. Закончив обед, я позвал Молчана и послал его за гуслегитарой. Минорное настроение требовало музыкального утешения. Привычно перебирая струны и подтягивая колки, я настроил её и начал перебирать мелодии. На ум шли «Айсберг» Пугачёвой, и «Ученик волшебника»её же.

Кхе, кхе, кхе, кто-то осторожно попытался привлечь моё внимание. Я вынырнул из мира грёз и музыки, огляделся.

— Чего тебе Ерофей?

— Боярич, я сделал два бруска из дерева, как ты велел. Под стороганки. Что далее с ними делать то?

— А вот что Ерофей. На самой гладкой стороне будет щелка вот такая и я ножом нацарапал контур щели. С обратной стороны, при помощи долота и стамески и до этой щели вырубается канавка, тем же ножом я нарисовал контур выемки и место посадки ножа и клина.

— Вот этот нож, вставится в этот паз, расклинится в нём клином, Нож будет выглядывать из щели внизу на волосок, такую стружку и будешь снимать. Захочешь поболее толщины стружки снять, клин выбьешь, жало ножа поправишь и опять клином расклинишь. Строгай потом себе сколь хочешь. Только нож точи изредка, спереди ручку приладь, вот так держат строганок в руках, вот так им водят по дереву. Малый брусок и малый нож для малого струганка, большой для большого струганка, завтра схожу в кузню, сделаю тебе подпилок по дереву, очень полезный инструмент. им как раз удобно такие щели до ума доводить.