Парень принял это, как должное — как только один из воины перерезали путы, стягивающие его руки, он с достоинством встал и, даже не подумав начать растирать затекшие запястья, вопросительно изогнул бровь:
— Я могу идти?
— Можешь. Но советую подождать, пока будет готов ша-… э-э-э… знак, который в будущем сохранит тебе жизнь…
Лайши кивнул, на пару мгновений превратился в статую, но, услышав приближающийся конский топот, развернулся на месте и встал на цыпочки.
Вставать на цыпочки или как-нибудь иначе демонстрировать свой интерес к человеку, рискнувшему передвигаться по лоор-ойтэ галопом, вождь вождей не стал — подозвал к себе Ирека, сына Корги и подробно объяснил, как должен выглядеть шагвери северянина. После чего величественно повернулся и вперил тяжелый взгляд в лицо спешивающегося гонца.
— Долгих лет жизни тебе, берз! — бросив поводья ближайшему воину, выдохнул Вайзар, а затем гулко стукнул себя кулаком по груди: — Я говорю голосом Деррана, сына Идриза…
…Новости, которые озвучил голос вождя Вайзаров, заставили Алвана нахмуриться и мрачно уставиться на неприступные стены Байсо, первого города Над-гез, который он осадил. Нет, сама по себе гибель воинов, посланных на поиски еды и корма для лошадей, не являлась чем-то особенным: любая, даже самая короткая, война уносила чьи-то жизни. Но вот соотношение потерь заставляло задуматься: из сотни здоровых и полных жизни мужчин, выехавших из стойбища на рассвете, обратно вернулось только тридцать семь. А лайши, напавшие на них по дороге, не потеряли НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА!
— Они начали стрелять совершенно неожиданно, берз! — пытаясь оправдаться, объяснил Вайзар. — И в первое же мгновение убили десять человек!
— Сколько их было?
— Тоже десять. Наверное… — опустив взгляд и уставившись на носки своих сапог, еле слышно выдохнул воин. — Точно сказать трудно, так как наши воины ни одного из них так и не увидели…
Услышав эти слова, Алван не поверил собственным ушам:
— Сколько-сколько?!
— Десять…
— И ваши воины так никого и не увидели?!
— Лайши стреляли из-за деревьев… И не промахивались…
— А ваши воины, что, спали в седлах?
— Ни один из тех, кто вошел в лес, обратно так и не вышел… — скрипнув зубами, угрюмо буркнул Вайзар.
— А что в это время делала та половина, которые выжила? — нехорошо оскалившись, спросил Касым-шири.
Неожиданно для всех на этот вопрос ответил не посыльный, а калека:
— Наверное, корчилась от боли…
Услышав его довольный голос, Алван не без труда удержал руку, рванувшуюся к Гюрзе, и зашипел:
— Я с-с-спраш-шивал не тебя…
Парень опять не испугался:
— Воины Правой Руки не промахиваются. Значит, все тридцать семь выживших были ранены. Причем так, чтобы гарантированно превратиться в обузу…
Смирить гнев оказалось на удивление сложно. Начать думать — еще сложнее. Поэтому первый связный вопрос сорвался с губ Алвана через вечность:
— Где… это… произошло?
— В сотне перестрелов на полдень. Там дорога спускается в небольшой овраг, а затем поворачивает на восход…
— А где были дозоры? — чуть запоздало поинтересовался Касым.
— Осматривали. И дорогу, и лес. Говорят, внимательно…
— Если вассалы графа Утерса не хотят, чтобы их видели — их не увидишь… — хмыкнул лайши, проигнорировал бешеные взгляды Алвана, Касыма и посыльного, а затем добавил: — Вы в этом убедитесь. Еще не раз и не два. А когда вами займутся Утерс Неудержимый и Утерс Законник — вообще взвоете…
— Ты испытываешь мое терпение, лайши!
— Прости, не удержался: не каждый день удается так порадоваться… — нагло улыбнулся северянин. — Кстати, если я правильно понял объяснения, то советую послать на место избиения сразу воинов пятьсот, а то черно-желтые заскучают…
Нарушить собственное слово Алван не мог. Поэтому снова сдержал свой гнев и рыкнул на весь лоор-ойтэ:
— Ир-рек?!
— Да, берз?
— Его шагвери готов?
— Да…
— Отдай. И отвези лайши поближе к городским воротам! Немедленно!!!
— Уже еду… — торопливо отозвался воин и, сбив калеку с ног, забросил его тщедушное тельце себе на плечо…
Когда шаги сына Корги затихли в отдалении, Вайзар прокашлялся и попросил разрешения продолжить. Берз, естественно, согласился. И, выслушав еще одно сообщение, невольно покосился на окровавленные трупы, все так же лежащие у костра:
— Передай Деррану, сыну Идриза, что я его услышал…
Не дождавшись продолжения, воин склонил голову, развернулся на месте и быстрым шагом удалился. А берз, вернувшись на свою кошму, приказал привести следующего пленника…
…К моменту, когда Удири-бали решил расседлать своего жеребца, настроение вождя вождей стало еще хуже: все пленные, как один, твердили, что все их стада, запасы зерна и сена либо отправлены на восход Над-гез, либо спрятаны на королевских складах крупных городов, таких, как Байсо, Флит или Алемм.
Байсо был рядом, в двух перестрелах. Но для того, чтобы добраться до запасов продовольствия и фуража, требовалось взять его на копье.
'Армия, которой нечего есть, воюет очень недолго…' — до рези в глазах вглядываясь в высоченные, почти царапающие облака городские стены, раз за разом мысленно повторял Алван. А когда переводил взгляд на заснеженные вершины гор, возвышающихся на полночь от города, или на смерзшуюся землю, покрытую жалкими пучками почти сухой травы, начинал задыхаться от бешенства: воевать зимой, да еще так далеко от Степи, было глупостью!
А вот Касым, сын Шакрая, его настроения не разделял — судя по тому, как раздувались его ноздри, шири видел не неприступные стены Байсо, а зарево костров, слышал не завывания холодного ветра, а дикие крики умирающих лайши, и чувствовал не холод, пронизывающий до костей, а пьянящий жар свежепролитой крови!
— Если мы не возьмем Байсо в течение пары дней, то кормить коней будет нечем… — до смерти устав видеть его довольное лицо, глухо сказал вождь вождей.
— Завтра утром это каменное стойбище будет наше… — без тени сомнения ответил Касым, а затем, вдруг сообразив, что Алван в этом не уверен, непонимающе нахмурился: — Берз, там Эдвик, сын Колота, и девять лучших воинов Вайзаров!
— Элирея — это не Морийор, берз! Поверь мне на слово… — мысленно повторил Алван слова своего эрдэгэ, потом вспомнил, как двигается в бою лайши, который повел его людей в этот город, но не почувствовал и тени облегчения: — Да, они там. И город мы завтра возьмем. А что будет дальше?
— В каком смысле, берз? — не понял шири.
