— Неплохо вы народ торговый пообчистили.
— Да уж, — довольно процедил Марэн. — Ну, выбирай певец.
Прислонёнными к стене стояли музыкальные инструменты. Два цинтреса, причём очень хорошей работы, айола, дарким, а в самом углу нашлась дайла. Тильво взял привычный для себя инструмент, пробежался пальцами по струнам… Дайла была очень даже неплоха, хоть и не чета его прежней.
— Сгодится? — спросил Марэн.
— Ага, — Тильво довольно улыбнулся.
— Может, цинтрес возьмёшь?
— Не, я хоть на цинтресе играть и умею, дайлу больше люблю.
— Как хошь, — развёл руками Марэн. — Ну теперь выберем место поглуше, и ты нам покажешь Дар.
Тильво согласно кивнул.
Они втроём немного удалились от посёлка и остановились на поляне. Марэн посмотрел на Небо. На нём были фиолетовые отблески. Сиар тоже глянул вверх и поморщился.
— Ну, давай, Тильво! — Певцу показалось, что Марэну снова не терпелось увидеть то, что скрывало ото всех Небо.
Тильво сел, подстроил дайлу и запел. Тут же сверху полился жёлтый свет. Марэн довольно заулыбался, видя, как Сиар в удивлении раскрыл рот. Когда Тильво кончил играть и петь, Марэн и Сиар долго молчали. Тильво взглянул на лицо книжника. На нём были слезы.
— Я видел солнце, — сказал он. — Я думал, что никогда его не увижу.
— Как ты сказал? — спросил Тильво. — Солнце?
— Да, — чуть отрешённо сказал Сиар. — Я читал древнюю книгу. Она ещё до Неба была написана. Там все сказано про солнце, про звезды, про луну.
Сиар подошёл к Тильво и приклонил колено:
— С возвращением, бессмертный. Я думал, вы никогда не вернётесь.
— Ты чего, Сиар? Какие бессмертные? — изумился Марэн. Однако в его голосе не было прежней уверенности.
— Он говорит на языке бессмертных. Он один из них, — прошептал Сиар, не подымаясь с колена.
— Я человек, Сиар. — Тильво поднял книжника с земли.
— Но ты…
— Я не знаю, откуда этот Дар у меня. Я знаю не больше, чем ты.
Сиар изумлённо смотрел на Тильво.
— Как думаешь, книжник, стоит это показывать всем остальным?
— Стоит. — В глазах Сиара не было ни тени сомнения.
— Тогда вечером всех соберём. А ты пока молчи. Я и остальным, кто видел, велел помалкивать.
— Вечером я увижу звезды. — Сиар мечтательно улыбнулся.
— Ты только подтвердил мои мысли. Люди Леса достойны видеть сквозь Небо, будь оно проклято.
Дальше Марэн витиевато выругался на каком-то чужом языке, коих, будучи наёмником, знал немало.
— Пошли к шаману, Тильво.
Дом шамана Тильво узнал легко. Над дверью висел волчий череп. Даже на пороге пахло какими-то травами. Тильво поморщился и чихнул. Постучавшись, Тильво и Марэн зашли внутрь.
Шаман сидел на полу, скрестив ноги. Рядом стояла дымящаяся глиняная чаша. На стенах были развешаны пучки трав. От пряного запаха кружилась голова. Шаман был очень стар. Тильво затруднялся даже сказать, сколько ему лет. Лицо все сморщено, под глазами залегли синие круги. Шаман поднял взгляд, прежде устремлённый в пол, посмотрел на Тильво и улыбнулся. Улыбка эта певцу совсем не понравилась.
— Ты привёл его, наибольший. Молодец! Теперь дай нам с ним поговорить наедине.
— Как скажешь, знающий. Как скажешь. Я подожду тебя за дверью, Тильво. — Марэн вышел из дома шамана.
Старик долго буравил Тильво взглядом, прежде чем заговорить.
— Великий бессмертный из башни послал птицу, чтобы предупредить меня, — начал старик. — Тебе нужно идти к нему, он ждёт тебя.
— Это что, ворон тебе сказал? — усмехнулся Тильво. Шаман нахмурился, взял с пола глиняную чашу и сделал несколько глотков. Взор его тут же затуманился. Зрачки расширились.
— Птица принесла на своих крыльях мысли бессмертного. Я вижу башню, отражённую в чёрной воде. Тебе надо идти туда.
— А где сама башня? — спросил Тильво.
— Далеко и близко. Вижу, как руками держат Небо в этой башне, чтобы оно не обрушилось и не поглотило мир.
— Разве Небо может рухнуть?
— Если его не держать, то оно упадёт и мир погибнет. Навсегда.
— Как же мне найти башню?
— Иди к чёрной воде.
— Может, ты пойдёшь со мной?
— Я стар, чтобы идти. Но мой дух будет с тобой.
— Расскажи, каково это: быть шаманом? — неожиданно для себя спросил Тильво.
— Я слышу травы, говорю со зверьми, я знаю, о чём шепчет ветер. И знаю, что Небо не вечно. Дед моего деда знал это. Слушай…
Шаман, кряхтя, поднялся с пола, подошёл к стене и снял с неё огромный бубен. Затем он снова сел на прежнее место и стал мерно ударять в бубен и нараспев читать странные стихи.
Мир листьями осыпая.
Играй, ветерок, играй.
Безумца ведёт слепая
До края или за край.
Немногое могут розно,
Но вместе им равных нет —
И к людям вернутся звезды,
И солнце, и лунный свет.
Расколется Неба купол,
Тюремная дверь слетит —
И души вспорхнут, ликуя,
Свои отыскав пути.
[Стихи С. Дильдиной]
— И что это значит? — спросил Тильво после того, как шаман замолчал.
— Думай сам! — Шаман снова отпил своего зелья, поморщился и добавил: — Иди. Я буду снова говорить с землёй и травами.
— Прекратил бы ты своё пойло хлестать! — возмутился Тильво. — Совсем ничего после него не соображаешь.
— Иди! — отмахнулся шаман.
Тильво вышел из дома и тут же натолкнулся на вопросительный взгляд Марэна.
— Странный старик. К тому же я думаю, что это пойло его угробит.
— Я ему тоже говорил.
— А он что?
— Одно и то же. Дед моего деда пил.
— У него дети есть?
— Нет больше его детей, и внуков нет.
— Слуги Неба?
— Нет, чёрный мор. Он из Дарама. Слышал, там почти все вымерли?
— Да.
— Он бродил по дорогам, стучал в свой бубен и пугал людей странными словами. Его даже Слуги Неба боялись трогать. Мол, безумный он. А что с такого возьмёшь? Потом мы его подобрали. К себе в Укрывище привели. Ты не думай, он полезный старик. Погоду может предсказывать, зубную боль заговаривает, мази, настои всякие делать умеет.
— И что, неужели ему некому передать свои знания?
— Да мы ему говорили, что пусть хоть того же Сиара поучит, а он ни в какую. От отца к сыну, и все тут.
— Мда… — Тильво вздохнул. — Старик мне тоже сказал, что мне к озеру идти надо.
— Надо так надо. Я сам тебя провожу.
— Спасибо, Марэн. А ты правда думаешь, что мне стоит спеть перед всеми Людьми Леса?
— А как же ж. Ты в долгу перед нашей братией. Да к тому же людям, помимо хлеба да бабы, что ещё нужно?
— Что?
— Надежда, Тильво. Коли ты можешь через Небо видеть, то его и вовсе можно разогнать.
— Как разогнать?
— Рассеять. Как ветер рассеивает утренний туман.
