Мэг продолжала оглядывать собравшихся на праздник. Она встретилась глазами с Прутиком. Мальчик улыбнулся ей. Быть может, в душе она осталась такой же, как прежде? Мэг открыла слюнявый рот и вывалила наружу огромный язык, похожий на кусок сырой печени, и облизала рифленые губы. В налитых кровью выпученных глазах зажегся недобрый огонь.
— Ах ты мерзкая тварь! — заревела она.
В тревоге Прутик оглянулся. Не может быть, чтобы она обращалась к нему! Он же ее любимая игрушка! Она называет его не иначе как «дорогой Прутик!»
— Мэг! — закричал он. — Мэг, это же я!
— А-а-а-а-а-а! — завопила маманя. — Я так и знала, что он — болтун!
— Да, — холодно подтвердила Мэг. — Ему конец.
Земля задрожала у Прутика под ногами, когда
Мэг с тяжелым топотом двинулась к нему. Трясущимися пальцами он пытался развязать узел на поводке. Но напрасно: маманя слишком туго затянула его. Схватившись за поводок обеими руками, Прутик уперся пятками в дерево и потянул изо всех сил. Но ничего не помогало.
— Только попробуй! — заревела Мэг.
Вцепившись в поводок еще крепче, мальчик сделал новый рывок. Что-то хрустнуло, и он вверх тормашками полетел вниз. Веревка оказалась прочной, но корень не выдержал и треснул пополам. На месте разлома из дерева хлынула кровавая жижа.
— У-у-у-у-у-у! — завыла в ярости Мэг.
Прутик развернулся и бросился прочь. Он прошмыгнул между двумя стражниками и кинулся к озеру. Простофили-троги только хлопали глазами, глядя на него.
— Расступитесь! — скомандовал мужчинам Прутик, локтями прокладывая себе дорогу. Мэг, громко топая, пустилась за ним вдогонку. А за ней вперевалку неслись остальные злыднетроги.
— Хватайте его! Перегрызите ему горло! Разорвите на куски! — вопили они. — Выдерните ему ноги!
Прутик добежал до озера и повернул налево. Перед ним стояла небольшая группа мужчин-трогов.
— Держите его! — громко приказала Мэг. — Остановите этого негодяя!
И когда они тихо расступились, чтобы пропустить Прутика, завопила еще громче:
— ВЫ, ЖАЛКИЕ ИДИОТЫ!
Обернувшись, Прутик бросил взгляд через плечо.
Мэг нагоняла его. Ее налитые кровью глаза светились: она была полна решимости.
«Ах, Мэг, — подумал мальчик, — что с тобой стало?»
Мэг поравнялась с мужчинами.
Все они равнодушно наблюдали за происходящим. Все, кроме одного. Когда Мэг поравнялась с ним, он сделал ей подножку. Мэг споткнулась и, потеряв равновесие, грохнулась на землю.
Прутик изумился. Явно это было сделано нарочно.
Распростертая Мэг попыталась повернуться и схватить мужчину-трога, но тот оказался достаточно верток и тотчас дал деру.
Приставив ладони ко рту, чтобы было лучше слышно, трог крикнул Прутику:
— Чего ты ждешь? Беги к тем корням, где самый яркий свет. Вон туда! Тебя что, уговаривать надо? — в голосе его слышалась насмешка.
Прутик обернулся.
— Ну что? — мужчина-трог издевательски улыбнулся. — Хочешь, чтобы твоя драгоценная хозяйка спустила с тебя шкуру? Беги туда, откуда ветер дует, балованная живая кукла, и не оглядывайся!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ВРАЛЬ, БАЛАБОЛА И ПАЛОЧКА-ВЫРУЧАЛОЧКА
Прутик так и поступил. Он бегом пересек пещеру трогов, направляясь в дальний конец, где корни светились ярче других, и ни разу не оглянулся. Он слышал топот и тяжелое пыхтение разъяренных злыднетрогов у себя за спиной: они то чуть отставали, то снова почти нагоняли его.
Наконец от приблизился к яркому пятну: перед собой он увидел плотно переплетенные, кустистые белые корни, заливавшие все вокруг ослепительным светом. Куда же теперь? В ушах у него стоял звон, сердце готово было выскочить из груди. Оттуда, где он стоял, в разные стороны расходился добрый десяток тоннелей. Который из них выведет его отсюда? А может быть, ни один из них?
— Ему конец! — раздалось свирепое рычание одного из злыднетрогов.
— Оторвать ему голову!
— Сейчас оторвем!
До Прутика донесся жуткий утробный хохот. Прутик впал в отчаяние. Он уже был готов нырнуть в один из тоннелей, но вдруг там тупик? Пока он принимал решение, злыднетроги уже почти наступали ему на пятки. Еще мгновение — и он попадет им в лапы.
Дрожь била его: он был до смерти напуган. В изнеможении Прутик чуть не проскочил мимо тоннеля, откуда тянуло холодным свежим воздухом. Его разгоряченное тело сразу покрылось гусиной кожей. Ну конечно! «Беги туда, откуда ветер дует!» Так сказал трог. Не задумываясь, Прутик свернул в тоннель.
Вначале он был широким, но постепенно проход стал сужаться и потолок становился все ниже. Прутику это было на руку. Там, где он сможет пройти, пригнувшись, неповоротливым злыднетрогам ни за что не пролезть. Он слышал, как они, отчаянно бранясь, сопели ему вслед, досадуя на свои габариты. Внезапно тоннель сделал резкий поворот и закончился стеной.
«Как же мне быть?» — застонал Прутик. Он в тупике! В ужасе он смотрел на груду побелевших от времени костей, валявшихся среди песка и глины. Череп и остатки волос, украшенных бусинками. На искривленной шее скелета была полуистлевшая веревочная петля. Это были останки живой игрушки, для которой побег закончился не слишком удачно.
Чуть подальше, за скелетом, в тоннель спускался корень. Прутик прикоснулся к нему рукой. На ощупь он казался таким же мертвым, как и все остальное вокруг: холодным, жестким и не дающим света. Почему же здесь светло? Прутик посмотрел наверх, и там, высоко над головой, он увидел маленький, сияющий серебряным блеском кружок.
— Он нашел вентиляционный тоннель! — донесся до мальчика разгневанный голос злыднетрога.
Прутик подтянулся и уцепился за один из отростков на корневище.
— И вправду нашел! — согласился он.
Перебирая руками и ногами, он полез вверх по корню, как по канату. Пальцы его дрожали от напряжения, мышцы свело. Он снова посмотрел наверх, но пятно света не становилось ближе. В душе у него зародилась тревога: а что если он не сможет пролезть в дыру?
Но все равно он упорно лез выше и выше, стараясь дышать ровно в такт движениям. Вдох-выдох! Вдох-выдох! Наконец кружок наверху стал побольше. Когда до верха оставалось всего несколько футов, Прутик осмелился бросить взгляд вниз — где остались лежать череп и кости — и, сделав последнее усилие, ухватился наконец за край отверстия, подставив руку под теплые солнечные лучи.
— Как хорошо, что сейчас день! — вздохнул он, подтягиваясь и перекатываясь на траву. — Иначе я никогда бы не выбрался отту… — Мальчик прервался на полуслове. Он был здесь не один. Воздух был наполнен каким-то странным пыхтением. Остро пахло гнилью. Он медленно поднял голову.
