Бесцеремонно порывшись в ящике чужого стола, выудив десяток листов писчей бумаги и ручку, куратор принялся спешно сочинять послание гатурам, не обращая внимания на недоумевающие взгляды коллег.
Выехали они вечером того же дня, поспав всего два часа. Бартеро, Висерн, Лирфас (тоже ученик гатуров, но наделенный гораздо меньшими полномочиями, чем куратор Гисари, и поэтому вынужденный подчиниться) и шестеро рабочих. На двух санях, отстегнув тросы с прицепами, они рванули по тающему снегу.
- Видишь, кто-то их выманивал, - беспокоился Бартеро. - Нам бы поскорее достигнуть ледника.
- Они живы? - спрашивал его Висерн.
- Не могу сказать. Не чувствую, где они. Только знаю, здесь происходит нечто такое, о чем следует знать и гатурам. Если мы не найдем пропавших, экспедицию могут признать провалившейся и закрыть доступ на Данироль.
Похолодало. Манной крупой посыпал острый, плотный злой снег, сухо стуча в ветровые стекла. Часам к двенадцати остановились перекусить и попробовать поймать радиосигнал. Установили связь с базой, но там не знали о "Смелом".
- Наверняка, за мысом еще стоит, - пытался успокоить коллег и себя истерзавшийся опасениями Бартеро. - Магнитная буря разыгралась. Вон как на востоке полыхает!
У самого горизонта, куда не могла дотянуться щедрая на снег туча, в небе повисли зеленые с белым извивающиеся полотна, словно стяги неведомых государств.
- Дорого бы я дал, чтобы посмотреть в глаза шутнику, пославшему в эфир это сообщение, - бормотал Висерн.
- А я бы еще и приплатил, чтобы взглянуть на тех, кто лазил по нашему лагерю, - в тон ему подхватил Бартеро.
"А еще бы разобрать по винтику, если это роботы", - мысленно продолжил он, понимая - люди так далеко от побережья не протянут. Если только у них не оборудованы автономные базы подо льдами…
Спали сидя в санях. Благо, снабжены они были небольшой электрической печкой в ногах. При включенном двигателе можно было не опасаться замерзнуть.
За следующие сутки продвинулись недалеко. Радиосвязь держалась только с базой. Но когда короткий день был на излете, Лирфас радостно оповестил:
- Нашлись! Они поняли, что мы разминулись в пути и возвращаются на базу! Злые!
- Поворачивай! - с нескрываемым облегчением скомандовал куратор.
По возвращению на побережье раскрылась и загадка таинственного сообщения в эфире. Оказалось, на Зубастый мыс стрелять пушного зверя пожаловали браконьеры с Сонного Архипелага - двадцать человек. Море нынче освободилось ото льда необычно рано, и охотники осмелели…
- Лагерь разбили на бережке под защитой скал. Небось, не в первый раз зверя стреляли. Места хорошо знали. Три дня охотились. А потом на них самих кто-то напал, - рассказывал потом капитан "Смелого". - Подозреваю, дикари из дома Песца. Они и со своими-то часто враждуют. Живут они в чудесном месте - горячие ключи, растительность богаче… Может угодья не поделили, или браконьеры их женщину обидели, не допытаешься теперь. Ночью на приплывших напали. У дикарей были ружья. Четырнадцать из двадцати положили. Двое спрятались в снегу и замерзли, у одного сердце отказало. Троих мы выловили, но толку от них, прямо скажу, с драный сапог. Перепуганы до полусмерти. Когда мы прибыли в лагерь, там уже пировали волки. Троица закрылась в своей палатке и дрожала с испуга.
- Давай их к нам, - решил Висерн. - Мы с господином Гисари кого угодно разговорим.
Бартеро кивнул. Его самого распирало от любопытства.
Привели троих, одетых на местный манер в грубо сшитые из шкур шубы и шапки. Изможденные лица носили печать страха: такого страха, от которого отнимаются ноги, забывается человеческая речь и душа обрастает чешуей безразличия к себе и миру.
- Заводи по одному, - распорядился куратор, распахивая дверь медицинского кабинета.
Первым был совсем молодой парень. Жалостливый Висерн тут же принялся его успокаивать.
- Мы не собираемся вас наказывать за браконьерство. Даже отвезем на Сонный Архипелаг, на остров Ивинаку. Если только ты расскажешь нам, что с вами случилось.
Браконьер молчал, боязливо озирался, но уговоры и угрозы Висерна и доводы Бартеро возымели действие. Спасенный заговорил.
- Темно было. Даже небо не горело. Мы еду готовили. Свист услышали, топот, словно кто-то вокруг палатки бегал. Выглянули - никого. Хотели вернуться, а тут они - словно сыпались с неба. Наши падали и кричали. Белые волки набрасывались на них, рвали горло, а демоны на волках души выпивали. Мы спрятались в палатке, включили радио. Наши на корабле на китов охотились. Мы на помощь звали…
- Так как же выглядели те, кто на вас напал? - допытывался Висерн.
- Духи, тени без лица верхом на белых волках!
- Он безумен, - тихо шепнул Бартеро Висерну. Врач кивнул. И ни один из них хотя бы словом не обмолвился про странные легенды местных дикарей.
"Будет метель мести, ветер оплакивать живых. Раскроются тогда двери холода и явятся безлицые грешники. Все как один с длинными ножами. И пойдет охота. И горе тому, на кого безлицые посмотрят. Не спастись, не отмолить, не отколдовать нельзя обреченного. Сразу не уйдет он вслед за грешниками, Агых по капельке душу вытянет, проморозит сердце", - повествовала жутковатая легенда. И ту же советовала: " Если почувствуешь вдруг, что безлицый на тебя глянул, забудь свое имя, свой дом и близких, ступай прочь, в метель, не наводи гнев Агыха на род свой, ибо все равно не будет тебе жизни"…
Исследователи с большой земли записали ее, издали брошюркой вместе с остальным фольклором и успокоились. Страшки - они только для дикарей страшки. Негоже образованным людям к суевериям неграмотных аборигенов серьезно относиться. Вот и Бартеро с Висерном натянуто улыбались, слушая рассказы выживших браконьеров. Примерно в таком ключе проходила беседа и с остальными двумя. Похоже, за десять дней сидения в палатке на голодном пайке бедняги повредились в уме. Но Бартеро не оставляло чувство, что кое-что из их странного рассказа могло оказаться правдой.
Браконьерам вкололи успокоительное, выделили каюту на готовящемся к отплытию корабле и оставили в покое. Один куратор иногда посматривал на них задумчиво, словно пытаясь разгадать давно мучающую его загадку.
И все же, как хорошо наконец возвращаться домой, пусть даже в вечно дождливый Равидар…
"Смелый" готовился к отплытию. На Данироль оставались тридцать человек из благотворительной миссии и научной метеорологической группы. Им предстояло почти три месяца ждать возвращения ледокола с припасами и новыми бригадами рабочих.
Мысли Бартеро после погрузки всех находок были заняты исключительно составлением отчета для Управления Мореходством. Как рассказать о двух годах во льдах кратко, но достаточно подробно, и в то же время не сболтнуть лишнего? С некоторыми тайнами Бартеро предпочел бы прежде разобраться сам, а уже потом решить - следует ли посвящать в них "многомудрых" наставников.
