Тот, хрюкнув от удивления, оторопело отстранился. А Рауль улыбался, словно встретил самого дорогого человека. Кончики пальцев мягко легли на щёки здоровяка и ласково их погладили.
Потная пятерня выпустила скомканную рубаху.
В следующий миг большие пальцы Рауля, как два озлобленных шмеля, стальными жалами впились в глазницы забияки. Тот отскочил, и сжавшийся кулак Рауля расплющил ему нос. Хлынул кровавый водопад, а дипломат Рауля взвился и саданул здоровяка меж расставленных ног. Тихо постанывая, верзила сполз на раскрошившуюся кирпичную ограду. Ириске показалось, что все удары уложились в половину секунды.
— Пора исчезать, — приказал Рауль. — По два раза один номер не прокатывает. Надо постоянно придумывать что-то новенькое. А придумывать сейчас в лом. Давай-ка, Ириска, свалим отсюда. Хороших мест много. Чего нам портить прекрасный вечер? Мне почему-то кажется, что ты хотела услышать именно эти слова.
И они нырнули в арку покосившихся ворот. Срезав угол по двору, парочка выбралась к чугунным узорам ограды знакомого скверика.
— Ну что, девочка, не скучала? — Рауль игриво улыбнулся.
— С тобой поскучаешь, — распахнула Ириска свои удивительные глаза. — Но я всё ждала, какие слова проймут того, последнего.
— Зачем слова? — пожал плечами Рауль. — Их надо ещё просчитать. Когда можно бить, девочка, не думай. Просто бей, — грудь его вздымалась и опадала. — А то пока ты будешь думать, бить будут тебя.
Ириска счастливо прижалась к нему. Не об этом ли она мечтала? Такие парни встречаются лишь в кино. Нет, никогда не расстанется Ириска с Раулем. Она его никому не отдаст! Слышите? Никому! Она сделает всё, чтобы это волнительное счастье продолжалось всегда. Любое желание Рауля! Любое! Только, чтобы вместе! Только, чтобы не расставаться. Потому что зачем весь этот огромный мир, если она надоест Раулю. Нет, не надоест! Такая, как она, не может надоесть! Самая красивая, самая соблазнительная, самая сексуальная. Вся, целиком, только для Рауля. Ну что ему стоит поцеловать её прямо сейчас. А над головами будут ласково колыхаться ветки. И свет ночных фонарей раскрасит любовь волшебными цветами. Сказка, самая настоящая сказка.
— Ты не забыла о Панцирной Кошке? — вдруг остановился Рауль. — Нам ведь ещё предстоит разделаться с последним министром.
"Нам", — счастливо отозвалось в Ириске. Нам и никак иначе.
— Сумеешь? — тепло спросил Рауль. — Он может казаться сущим лапочкой. Как породистые киски с выставки.
— Не сомневайся, — твёрдо ответила Ириска.
На тёмных ветвях сидели нотные человечки и тоскливым хором выводили протяжную похоронную песню. На сером асфальте мысленно нарисовала Ириска две картинки и перевязала их траурными ленточками.
С первой мурлыкали кошки. Все кошки, которые могли стать Ирискиными. Уже не станут. Потому что Рауль не любит кошек. Зато Рауль любит Ириску. И если цена любви — жизнь котёнка, Ириска заплатит. Что котёнок? Поручи Ириске отстрел бродячих собак, она ни секунды бы не колебалась. Она уже видела, как автомат, сжатый вспотевшими руками, трескуче выплёвывал пули. А у прижавшейся к забору дворняги из боков вылетали кровавые ошмётки.
Со второй картинки улыбались девчонки. Все девчонки, годившиеся на роль лучшей подруги. Уже опоздали. Идите себе прочь. Потому что здесь хорошо и без вас. А тот, кто вознамерится отобрать Рауля, тоже заплатит. Воображаемый автомат приподнялся и превратил в гору кровавого мяса стройную девочку с кудрявыми волосами, лицо которой до самой последней секунды выражало наивную невинность, скрывая гнилое развратное нутро, жаждущее того, кто вёл Ириску по тёмным улицам, озарённым волшебным светом сиреневых фонарей.
Если тебе подарили сказку, будь готов защищать её до последней капли крови.
Глава 17. Прогулки по солнечной стороне
Лучи солнца весело покалывали прогретую часть мира.
— Откуда ты узнал про Ириску? Имя, которое я выбрала сама?
— У меня хорошая служба информационной поддержки. Но мне куда интереснее, как ты сама его узнала?
— Так получилось, — улыбка Ириски была детской, как и проснувшиеся воспоминания. — Просто я до шести лет не выговаривала "ша". Вот и звала себя Ириской. Все смеялись, а мне нравилось. А потом забылось. Иногда я думала, что оно мне причудилось. И вдруг ты позвал меня этим именем. Я ему даже больше удивилась, чем вопросу о Чёрной Розе.
— На улице, где светят фонари, на улице все девочки твои, на девочках красивое бельё, о-ё-к-л-м-н, оно твоё! — соблязняло радио.
Рауль не смотрел на Ириску. Он смотрел на толпу. Но взгляд получался скользящий, отстранённый. Так айсберг плывёт сквозь серые волны пасмурного океана. Айсберг, чьи тайны спрятаны в ледяных глубинах. Айсберг, которому нет дела ни до кого.
— Тебе скучно? — испугалась Ириска.
— С тобой нет. Ты — живая. Скучно с ними, — рука ткнула в людское скопление, — большинство из них уже мертвы, — пальцы провели вдоль толпы, текущей из стороны в сторону. — Они бегут. Они убегают, но не догоняют. Они надеются, что вот-вот, что ещё чуть-чуть… Ведь финиш кажется таким близким. Они не знают лишь одного: что уже давно умерли.
— Ты так говоришь, словно тоже умер.
— Ну нет, Ирисочка! Я-то ведь не убегаю. Я лишь стою и смотрю. Смерть невольно обогнала меня и сейчас далеко впереди. Беда лишь в том, что она может обернуться. А ты, Ириска, хотела бы глянуть в глаза смерти.
Ириска не хотела. Её продирала дрожь от одного воспоминания мумии в таинственных подвалах Капки-Стрелки. Сморщенная кожа. Рваные глазницы. Чем не взор смерти? И, чтобы прогнать неприятную дрожь, девочка решила просто сменить тему:
— Нельзя всю жизнь просто стоять и смотреть!
— Почему?
Где он, чёткий ответ? Звонкий и красивый… Ныли и скрежетали, складываясь в бряцающие цепи, лишь ненужные слова, вытекающие из "как оно всё должно быть…"
— Ну… почему… Надо ведь доучиться. Поступить в институт. Найти работу.
— Те самые слова, которые твердит мама? Ведь ты в ответ сама негодуешь и сопротивляешься, да? Но сейчас мама далеко. И что получается? Ты сама превращаешься в неё. Круговорот.
Теперь прохожие пугали девочку. Ей казалось, не люди проносятся мимо неё, а ожившие пугала. И где-то среди них прячется пугало, которое жаждет придушить Ириску холодными деревянными пальцами.
— Пойдём во двор, — Рауль ласково пихнул её локтем. — Я тоже устал от мертвяков.
Во дворе было тихо и пусто, если не считать смешной взъерошенной дворняги, семенящей меж опустевших клумб.
Ириска нащупала в кармане что-то холодное и вытащила на свет фигурку кошки. Сиамочка. Случайный подарок из Капки-Стрелки.
