Она была так прекрасна, что у него дыхание спирало в груди.
— Что такое? — спросила она. — Ты что-то видишь в моем лице?.. Знак, которым меня отметило зло?..
Несколько лет назад отец брал его с собой на север — присутствовать при казни женщины, обвиненной в колдовстве. Она зарезала нескольких животных и воспользовалась их кровью для темного ритуала. Король коротко переговорил с нею наедине и вынес приговор. Магнусу было велено смотреть на казнь и делать выводы. Он до сих пор не забыл страшных криков боли и ужаса, вознесшихся к холодному небу, когда ведьму охватило пламя…
Помнится, отец повернулся к нему и взял дрожавшего мальчика за плечо.
«Запомни это, Магнус, — сказал он. — Однажды тебе самому придется определять участь предавшихся тьме…»
По телу принца пробежала судорога страха и отвращения. Оставив Люцию, он поспешил к двери — удостовериться, что в коридоре нет соглядатая. Потом закрыл дверь и запер ее.
— Это элементали, — запинаясь, выговорила принцесса. — Полагаю, магия воздуха, дарующая способность двигать предметы. И еще стихия огня. Клейона была богиней воздуха и огня… Это зло?
Магнус долго молчал, разглядывая мраморный пол. Потом медленно поднял голову и посмотрел сестре в глаза.
— А можешь поднять что-нибудь потяжелее цветка?
— Не знаю. Пожалуйста, Магнус, скажи, как мне теперь быть? Только не сердись, что я столько времени даже от тебя хранила свой секрет… Пожалуйста, не отворачивайся от меня!
Он мрачно спросил:
— По-твоему, я на такое способен?
— Но если эта магия есть зло…
— Ни в коем случае, — ответил он твердо.
Люция нахмурилась:
— Случалось, ведьм пытали и казнили примерно за то же, что я тут делаю…
— Если ведьма в самом деле была на такое способна, неужели она позволила бы себя казнить? Да никогда! — Магнус сам почувствовал, что говорит истинную правду. — Будь все, кого обезглавили и сожгли, способны к истинной магии, они смогли бы использовать ее для самозащиты!
— Так ты не думаешь, что все ведьмы злые? — В синих глазах мешались неуверенность и отчаянная надежда. Как же, наверное, терзала бедняжку жгучая тайна, которую она так долго хранила, не в силах доверить кому бы то ни было!
Магнус подошел к ней и взял в ладони ее лицо.
— Я только знаю, что ты-то ни в коем случае не злая. Ты просто чудесная, откуда ни посмотри! Помни это и ни в коем случае не давай себя разубедить, не то я жутко на тебя рассержусь!
Она коснулась его руки, с облегчением вжимаясь щекой в его ладонь.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Всем сердцем! — И Магнус поднял бровь. — Стал бы я дарить славного пушистенького крольчонка какой-то злой девке!
Она негромко рассмеялась, и у него полегчало на сердце.
— Это малышка. Я назвала ее Ханой.
— Неплохое имя. Как раз для нее.
— Так как мне все-таки быть, Магнус?
Он выпустил ее и отошел к стене, где на полках громоздились книги. Взял несколько томиков и положил их на стол, подле вазы с цветами.
— Подними их.
У Люции округлились глаза: стопка выглядела изрядно тяжелой.
— Я ни с чем, кроме цветочка, не пробовала…
Он сжал зубы.
— Всякий дар нужно совершенствовать. Чем сильнее ты станешь, тем меньше мне придется за тебя волноваться. Если ты как следует овладеешь своими способностями, в случае чего это послужит к твоей безопасности. А я буду помогать тебе практиковаться.
И он затаил дыхание, ожидая ответа. Если Люция была ведьмой, если в ней пробудилась сила элементалей, иного пути у них действительно не было. Ей необходимо упражняться. Совершенствовать свои умения. Просто потому, что, стоило кому-то об этом проведать, в особенности королю, ее жизни будет грозить нешуточная опасность.
Магнус знал: он нипочем не допустит, чтобы его сестру потащили на казнь. Люция неповинна ни в какой скверне. Он с трудом заставлял себя принимать религию, которую силой насаждали в Лимеросе, но вот в сестру свою верил непоколебимо.
Люция свела брови:
— Не знаю, получится ли у меня…
— Тогда сделай это не ради себя, а ради меня.
Она заглянула ему в глаза:
— Если я соглашусь попытаться, ты сделаешь кое-что?
— Что?
— Скажи мне, чего ради отцу объединять силы с вождем Базилием? Для завоевания Ораноса? Значит, будет война?
Магнус видел, что Люция стояла на лестнице, когда отец читал письмо пелсийского предводителя. По его мнению, шестнадцатилетним девушкам не следовало такого знать, но ничего не поделаешь — очень скоро она проведала бы все равно. Эмия была далеко не единственной девушкой в замке, умевшей подслушивать у дверей.
— Война? — повторил Магнус. — По крайней мере, отец ее бы хотел. Поживем — увидим, к чему приведут их с Базилием далекоидущие планы… А впрочем, ты об этом не беспокойся. — Он погладил ее по голове, отводя с лица темные шелковистые пряди. — Давай лучше поупражняемся в магии. Я хочу быть за тебя спокоен.
— Спасибо, братик. — Люция привстала на цыпочки, легонько коснулась его губ своими и вновь отчаянно прижалась к нему. — Что бы я без тебя делала!
Магнуса точно огнем опалило. Ему казалось, он взошел на костер, словно та ведьма.
— Не знаю, — сказал он. — И надеюсь никогда не узнать.
За свою жизнь Теон Ранус много раз испытывал гнев, горе, печаль и плотскую похоть. Но страх — еще никогда.
До сегодняшнего дня.
— Принцессы нет в ее комнатах! Ее вообще нигде не видать!..
Он услышал крик служанки, идя коридором, и тотчас прибавил шагу. Обязанностью этой девушки было дежурить у порога покоев принцессы Клео в те часы, когда Теон спал и не мог находиться подле нее.
Вот тогда-то на него и обрушился ледяной страх.
Он, конечно, мигом догадался, куда она подевалась. Сделала именно то, что грозилась. Удрала из дворца, чтобы предпринять путешествие в Пелсию. Не остановил даже его отказ сопровождать ее. Наплевав на все, она отправилась туда в одиночку.
Глупая девчонка! Решительная, волевая — и до чего же глупая!..
У Теона точно сердце вырвали из груди. Он жутко испугался за Клео, и непосредственно по пятам страха накатила ярость: да как она посмела! Самым вопиющим образом отмести все его предупреждения!..
Нужно было немедленно сообщить королю. И Теон знал, что известить владыку Ораноса о том, что Клео и Ник пропали из дворца, предстояло именно ему.
Тут он снова ощутил страх, хотя и несколько иного рода. Испугался уже за себя самого.
— Как ты мог допустить такое? — кричал взбешенный король.
Что мог ответить ему Теон?.. Он ведь знал о намерениях Клео. Знал ее упрямство и то, насколько близко к сердцу приняла она пошатнувшееся здоровье сестры. Должен был предвидеть…
— Я сам отправлюсь в Пелсию и разыщу принцессу.
— Еще как отправишься! — рявкнул король. Его лицо стало багровым от гнева, а под глазами залегли темные тени, как если бы он очень плохо спал ночью. И вообще, выглядел он сегодня гораздо старше своих сорока с небольшим. — Мало у меня забот, только этого не хватало! Ты же должен заботиться о ее безопасности! Подвел ты меня!..
Теон мог бы возразить, указав, что не может находиться рядом с принцессой двадцать четыре часа в сутки, ибо для этого понадобилось бы ложиться с ней в одну постель, — но вовремя прикусил язык и уставился в пол. Короля Корвина нельзя было назвать жестоким правителем, но, стоило кому-нибудь провиниться, за ним, что называется, не залеживалось. А Теон оплошал, и очень серьезно. Ему была поручена безопасность принцессы, а он ее проморгал. Не стоило ждать, что король спустит подобное.
Зачем, зачем она сотворила такую глупость?..
Теон повторял это про себя снова и снова, хотя ответ был очевиден. Клео сделала это, поскольку была непоколебимо уверена, что сумеет спасти сестре жизнь, пустившись по следу легенды о ссыльной Хранительнице. Нарушить все правила ради спасения принцессы Эмилии было, конечно, придурью… но и свидетельством мужества. Такой поступок требовал храбрости и чистого сердца. «Только Клео на это способна», — подумалось Теону.
— Я выеду немедленно, — сказал он, не поднимая глаз. — С вашего позволения я взял бы с собой еще несколько человек.
— Не более двоих. Ситуация и так очень неловкая, не следует к ней лишнее внимание привлекать.
— Да, ваше величество.
Король не ответил, и Теон оторвал взгляд от пола. С лица Корвина пропала багровая краска ярости, он выглядел осунувшимся и бледным.
— Иногда мне кажется, будто я проклят, — проговорил он тихо. — Что-то медленно и неотвратимо пожирает мою жизнь, отнимая каждого, кого я люблю… — Он помолчал, и его лоб прорезали морщины. — Когда-то я встретил ведьму… Давно, в молодости. Она была очень красива…
Теон помедлил, силясь уловить связь. Потом спросил:
