Эльва осторожно скользила вдоль стены. Она следила за движениями в тенях, старалась дышать как можно тише.
Никто не двигался к ней. Никто не напал из тьмы, не утащил ее в другую камеру. Принцесса как-то сдержала слово. Странно.
Эльва помнила, в какой камере он был. Было сложно забыть, хотя в других камерах происходило много интересного.
Один из плененных троллей застонал, когда она прошла мимо. Мужчина, судя по звуку, слился со стеной, надеясь, что проживет чуть дольше. Она хотела сказать ему, чтобы он не боялся смерти. В загробной жизни его ждало точно больше, чем во тьме камер с влажным воздухом.
Они все равно не послушали бы ее. Тролли не верили в мифы Благого двора о смерти. Они, как Неблагой двор, не верили, что у фейри были души.
Может, они были правы, но она не хотела узнавать, пока не наступит последний миг ее жизни.
Она коснулась пальцами холодных прутьев камеры Доннахи. Она снова его усыпила его? Это помешает ее планам. Она хотела поговорить с ним, выяснить, что делать.
Она раздвинула прутья и прошла в камеру с шелестом ткани.
— Доннаха? — спросила она. — Ты не спишь?
Его пальцы дрогнули.
Эльва приблизилась к нему, стянула с себя плащ и накрыла его тело, снова ставшее грязным.
— Прости, дворф. Ты пережил не самое простое, но, думаю, мы сможем придумать план.
Его глаза открылись, но с трудом. Он посмотрел на нее с паникой и отчаянием.
Это ей не нравилось.
Эльва коснулась пальцами его щеки и улыбнулась как можно солнечнее.
— Я все расскажу, и ко времени, когда закончу, яд выветрится. Не переживай, Доннаха. Все будет хорошо.
Она рассказала ему, что сделала с принцессой троллей, начав с самого начала. Если кто и знал, что делать, то это Доннаха. Он закрыл глаза, пока она говорила, но она знала, что он слушал.
На середине истории он медленно подвинул ладонь на кровати и накрыл ее руку своим теплом. Как он мог все время вызывать в ней трепет? Это было просто небольшое движение.
Эльва запнулась. Он не мог знать, что это так много значило для нее, да? Он знал, что только его поддержка не давала ей разлететься на миллион кусочков?
Она угадала с работой яда. Когда она рассказывала о мече, Доннаха смог сесть на кровати.
Он тряхнул ладонями, возвращая в них ощущения.
— Меч? — он усмехнулся. — Это была лучшая идея?
— Тогда так не казалось. Но твой кузен дал мне сумки, и от вещей из нее она не могла отказаться.
— Это же не настоящий меч Нуады?
Она мрачно посмотрела на него.
— Думаешь, я отдала бы такой сильный предмет троллю?
— Просто интересно, потому что Ангус обладал таким предметом долгое время. Он скрывал это, и я сомневаюсь, что он отдал бы его тебе, но он и раньше меня удивлял.
Эльва лишилась дара речи, но выдавила:
— У твоего кузена был меч Нуады? Который оба двора искали веками?
— Ангус не такой старый, так что меч не всегда был у него. Думаю, его отец нашел его, но не говори королю дворфов, что я тебе это рассказал. Он думает, что этой историей можно привлекать милых женщин, — он посмотрел на нее с внезапным жаром. — Он же не пытался завоевать тебя?
Эльва прикрыла рот, чтобы не расхохотаться.
— Что?
— Ты его типа. Можешь сказать, если он пытался. Я просто сломаю ему руку при встрече.
— Он не пытался, — она приглушенно рассмеялась. — Что с дворфами? Вас всех интересуют Благие фейри?
Доннаха поймал золотой локон. Он потер шелковистую прядь, глядя на нее так, что ее кулаки сжались.
— Не Благие фейри. Думаю, дело в тебе, Эльва.
Это не были милые слова, но они означали куда больше.
— Когда-то меня считали самой красивой женщиной при Благом дворе.
— Нет, — он покачал головой, отпустил прядь и прижал ладонь к ее шее сзади. — Не то. Дело в твоей уверенности, силе, способности продолжать, даже в королевстве троллей. Я не думал, что такие, как ты, существуют, но вот ты.
Его дыхание задело ее лицо.
— Вот я, дворф. Что ты будешь со мной делать?
Он поежился.
— Я так много не могу делать в подземелье.
— Я не была против грязи.
— И я, — он не стал целовать ее так, как она отчаянно хотела, а поцеловал ее в лоб. — Ты заслуживаешь хоть каких-то удобств для нашего первого раза.
— Первого раза? — мурашки невольно побежали по ее рукам от его прикосновения. Мысль о ночи с ним, занятиях любовью и прочем, не была… ужасной.
Когда это произошло? Она дрожала от страха от мысли, что ее коснутся, но теперь мысль о доступе к ее телу для него не пугала ее.
Она пыталась раз с другим. Она думала, что если заставит себя сделать это, то преодолеет страх. К сожалению, этого не произошло. Как только мужчина коснулся ее груди, ее стошнило на него.
С Доннахой мысль не пугала. Она не думала, что он будет торопить ее, что не заметит ее страха. Она думала, что он, может, послушает ее.
Доннаха печально улыбнулся и отодвинулся.
— Вряд ли ты уже готова.
— Думаю, я готова.
— Этого мало, милая. Я хочу, чтобы ты была уверена, что хочешь меня. И не страшно, если ты еще не готова. Я подожду, чтобы знать наверняка, что ты не заставляешь себя делать то, что все ухудшит. Ты много для меня значишь, Эльва. Я не могу даже объяснить, почему и как много, но я не хочу все портить из-за отчаянного желания коснуться тебя.
Она счастливо вздохнула. Этот мужчина не пытался заставить ее забыть произошедшее. Он хотел притупить клинок воспоминаний, чтобы они больше не резали ее душу.
Эльва склонилась и прижалась щекой к его щеке.
— Что нам делать?
— Принцесса сказала, что свадьба завтра?
Эльва покачала головой.
— Тогда вот план. Ты дала ей легендарный меч, как она думает. Я скажу ей, что Благой двор позволяет мужчине жениться только на самом сильном бойце в комнате. Ей придется биться с тобой ради меня.
Это не будет сложно. Она могла одолеть тролля.
— Хорошо.
— Так просто? Ты хочешь сразиться с троллем ради меня?
Она отодвинулась, чтобы он видел яростное выражение ее лица.
— Если хочешь, чтобы я сразилась со всем королевством троллей ради тебя, я сделаю это. Я не боюсь, Доннаха. Пусть сразится со мной и узнает, как это — биться с воительницей.
Он хищно улыбнулся ей.
— Так тому и быть. Да начнется бой.
20
Эльва скрывала плащом лицо и надеялась, что никто из троллей вокруг нее не узнает в горбунье фейри, которая поразила всех на балу. Толпа была достаточной, чтобы скрыть ее, и многие были в плащах из-за дождя. Она стояла с другими часами, ждала, чтобы попасть в замок.
Свадьба была сегодня. Наконец, она заберет его отсюда или умрет, пытаясь. Учитывая размер троллей вокруг нее, Эльва боялась, что шла к смерти. Но это того стоило. Если она преуспеет.
Толпа сделала еще шаг, и она прошла в замок. Эльва огибала ожидающие фигуры. Она была намного меньше троллей. Может, они считали ее ребенком, потому что пропускали ее.
Или никто не хотел стоять впереди на свадьбе.
Принцесса троллей рядом с Доннахой стояла на возвышении. На ней было пышное белое платье. Оно парило вокруг ее талии, его удерживали нити, соединенные с головой, где ее скудные волосы были собраны в мелкий пучок.
Королева троллей стояла перед ними с пыльной и потертой книгой, которую когда-то могли использовать для свадеб. Эльва узнала золотые буквы обложки. Язык фейри, который могли читать только Туата де Дананн. Значит, королева произносила не клятвы, что привязывали фейри друг к другу.
