Эмма Хамм
Баллада ворона
(Другой мир — 5)
Перевод: Kuromiya Ren
Каждой девочке, которая мечтала однажды стать ведьмой
ПРОЛОГ
Когда-то давно в лесу изумрудных листьев женщина убегала из дому. Не потому, что ее дом был опасным или неприятным, а потому что приключения бились в ее сердце. Она бежала по лесу, по холмам и долам, пока не устала.
Девушка уснула на постели из яркого мха, не зная, что в этом месте жил сильный фейри. Он был жутким, покрытым перьями, с когтями на руках и искаженным лицом. Он смотрел на нее и думал: «Эта милая кроха отлично смотрелась бы на моем столе на ужин».
Фейри не были добрыми, и он не мог позволить человеку наслаждаться роскошью его дома. Пока девушка спала, он сплел чары, что придали ей облик девы-лебедицы. Перья покрыли ее плечи и руки, будто снег, ее волосы стали белыми, как жемчуг, а глаза — голубыми, как лед.
Она проснулась среди банкета. Фейри плясали вокруг нее, перья, рога и мех украшали их тела, и она не могла различить фейри и зверей. Радуясь тому, что посчитала сном, она танцевала с ними до восхода солнца.
Устав, как никогда раньше, девушка остановилась и смотрела, как небо стало лиловым, потом розовым, а потом синим. Она счастливо вздохнула, поблагодарила фейри за чудесную ночь и повернулась уходить. Но поняла, что выхода не было. Стеклянная стена отделяла ее от свободы.
Фейри с жутким обликом появился из теней, тряся плащом из черных перьев и протягивая ладонь с когтями.
— Я должен попросить тебя остаться со мной, красавица.
— А если я пожелаю уйти? — спросила она.
— Я бы предпочел сделать тебя гостьей, а не пленницей.
— Тогда выбора мало, — она взяла его за руку и пообещала навеки остаться с ним. Взамен он дал ей королевство гоблинов и троллей. Она шла сквозь тьму, подданные кланялись ей. Она попала в замок из обсидиана. Все, что было видно, принадлежало ей, пока она не ходила за стеклянную стену.
Какое-то время ее радовала новая роль. Она отдавала приказы, народ звал ее королевой. Ее пернатый муж стал добрым, и хоть он не говорил, что любил ее, он был достаточно приятным. Она была счастливее в царстве фейри, чем у себя дома.
Стекло отражало мир вокруг них, который был и красивым, и опасным. Она часами смотрела, как пробегают олени, их картинки искажались и мерцали радугой. Девушка много раз тянулась к странным видениям, но они пропадали, когда ее пальцы касались мерцающего барьера.
Любопытство расцвело в ее груди, и она больше не могла терпеть.
Она прошла за стеклянную стену.
Город фейри рассыпался за ней, стал пеплом и пылью. Она повернулась и попыталась поймать кусочки руками, но было слишком поздно.
Среди ветра она услышала голос своего мужа-фейри:
— Ты всех нас погубила.
1
Королевство ворона
— Да благословит вас богиня, — пробормотала слуа.
— И тебя, сестра моя, — Айслинг взяла тонкую деревянную миску у существа, похожего на птицу. Она потягивала сладкий чай. Мед, лаванда и барвинок окутали ее язык, вкусы сосредотачивали ее разум и прогоняли напряжение из спины.
Она привыкла исполнять этот успокаивающий ритуал со многими слуа каждый вечер. Они были беспокойными. Желание расти в ранге терзало их разумы, и Айслинг обнаружила, что могла отвлечь их и ослабить мучения.
Многие души слуа были людьми. Она узнала, что редкие помнили свои прошлые жизни, хотя многие те жизни не были счастливыми. Те, кто участвовал в ритуалах, обладали формой магии в прошлых жизнях. Некоторые из них были ведьмами, некоторые хотели быть ведьмами, а другие просто были рады отвлечься на что-то новое.
Слуа перед ней была тихой. Ее лицо недавно исказил клюв, отмечавший ее народ. Темная кость рассекла ее лицо пополам, кожа облазила, словно слуа ее меняла. Айслинг помнила ее лицо месяц назад, осунувшееся человеческое лицо, все еще женское. Она была новой душой, забранной слуа. Теперь из знакомых черт остались только глаза. Изменение выглядело болезненно, но все слуа убеждали ее, что не ощущали преображение.
Тело существа потемнело, стало серым, безжизненным и тусклым. Кожа свисала от запястья до талии, напоминая сложенные крылья. Как и многие слуа, она перестала носить одежду. Ее груди обвисли, кожа осунулась, и телу недоставало жира и мышц. Она была костями, сдерживаемыми плотью, что скользила по ним как раскаленная лава.
Она уверенной ладонью взяла миску.
— Счастья вам, моя королева.
Айслинг провела ладонью по редким волосам на макушке слуа.
Женщина потянулась, как кошка, прижалась головой к ладони Айслинг. Их редко трогали, даже такие, как они. Они считали себя отвратительными, и многие тревожились из-за того, что Айслинг касалась их всех. Она была ценной, их Воронья королева. Она не должна была трогать тех, кого осквернила темная магия.
Айслинг каждый раз показывала им глаза на своих ладонях и напоминала, что и она родилась с темной магией.
Она миновала слуа и прошла в пещеру, где ее ждали остальные. Длинный шлейф ее платья скользил за ней. Черное кружево шуршало по камням, шелк смягчал звук ее движения, делая его мелодией.
Ее сердце сжалось от счастья, когда она посмотрела на ряды слуа. Они сидели, сложив крылья, опустив мягко когти на колени, устроившись кругом у ямы с огнями фейри. Это была картина расслабления и сдержанности. Она гордилась бы еще больше, если бы они стали превращаться в людские души, какими должны быть.
Айслинг прошла к открытому месту в круге и устроилась между двумя кожистыми существами. Тот, кто был справа, еще юный, судя по гладкой коже, подвинул мизинец и задел черное кружево ее платья. Она подавила улыбку, опустила ладони на колени и закрыла глаза.
В воздухе пахло лемонграссом и лавандой. Немного дыма, наполненного магией, задело ее спину. В этой пещере были не только слуа, а во всем Подхолмье были не только существа, которых изгнали сюда.
Она ощущала эту магию уже много раз. Это не было опасное существо или что-то, осознающее себя. Айслинг пыталась говорить с ней, но магия оставалась молчаливо, не поддавалась и не реагировала. И Айслинг поняла, что эта магия была самим Подхолмьем. Земле нравилось участвовать в церемониях.
Слуа рядом с ней покачнулся в сторону. Другие тоже стали мягко покачиваться, как волны. Тихий гул зазвучал из их животов, повторялся, наполняя Айслинг спокойствием.
Она вдохнула три раза и очистила разум.
— В этот дым я отпускаю всю энергию, что мне не служит.
Слуа повторяли ее слова, некоторые еще напевали, и слова стали песней:
— Я отпускаю весь негатив, что окружает меня, и все страхи, что сковывают меня.
Они снова и снова повторяли слова, пока она не ощутила, как напряжение пропадает. Магия в комнате лопнула, звук был почти слышимым, будто порвалась нить.
Метки на ее руках, означающие «Супруга Ворона» на древнем языке, горели. Она стала думать, что эта боль была знаком, что слуа не навредят себе или кому-то еще. Их гнев был отпущен.
Она тихо выдохнула.
— Да будет так.
Эхо ее слов заполнило пещеру. Многие слуа остались сидеть беззвучно, склонив головы, тела были спокойны. Были те, кто оставался в пещере надолго, порой они не уходили, пока их не вызывали. Некоторым было сложно управлять желанием поглощать страх, другие хотели поглощать души так сильно, что оставались в пещере, чтобы не навредить остальным.
Когда Айслинг встала, несколько младших слуа тоже поднялись. Они предпочитали бродить по лабиринту Подхолмья и искать тех, кто упал в его глубины.
