— Отец тоже хорош! Но речь сейчас не о нем. Неужели у тебя не возникло мысли, насколько опасны были твои связи! Ладно, ты себя подставлял под удар. А обо мне подумал? Как бы я глядела в глаза людей, окружавших меня? Ты воровал? Убивал?
— Не воровал, — честно ответил Никита, — но убивал. Плохих людей… Ради тебя, ради того, чтобы быть рядом с тобой, чтобы защищать. Ты многого не знала, жила в приятном неведении, а я делал грязную работу.
Тамара потрясенно взглянула на него и вдруг всхлипнула, провела пальцами под глазами, растирая слезы.
— Но зачем? Зачем ты усложняешь себе жизнь? Я так испугалась, когда этот твой Хирург рассказал, чем вы занимались, что решила найти всех твоих корешей — так, кажется, воры называют друзей? — и извести под корень. Но я все же поступила честно: дала фору этому старику.
— И как же вы его потеряли? — фыркнул Никита.
— Он дьявольски хитер, — буркнула Тамара и шмыгнула носом. — Заметал следы как лиса, направил ребят по ложному следу, а сам «оборвал» маячок.
— Кто был его хозяином? — усмехнулся Никита, медленно ведя руку вверх по теплому бедру жены. — Научился, чертяка!
— Надо же, заслуга какая — вора обучить специфическим хитростям, — засопела Тамара и замерла, ощущая знакомое покалывание в кончиках пальцев и щекотливый бег мурашек по позвоночнику. — Назаров, ты думаешь, своими штучками разнежишь меня?
— Я по тебе соскучился, солнышко, — обхватывая мочку уха губами, прошептал Никита. — Давай, не будем ругаться. Обещаю, что сотру все следы своей шальной молодости. Но и ты больше никогда не самовольничай, хорошо? Порой такие вещи плохо заканчиваются.
— Позволь и мне предупредить тебя, Назаров, — прикрыв глаза, Тамара расслабленно обхватила Никиту за шею. — Не смей без меня влезать в авантюры. У тебя не будет лучшего друга и советчика чем я. Неужели ты этого не понял? Не забывай, какую клятву мы дали Перуну. Быть вместе. А боги не прощают отступников…
— Что за человек? — вывел Никиту из задумчивости Слон. — Давайте привлечем его к работе.
— Он пропал, — Никита отбросил все ненужные сейчас мысли и обратился к Засекину: — Артем, пошли сегодня патруль к оврагу, пусть как следует его просмотрят на предмет лежек или каких-то закладок. Не знаю, пусть поищут что выбивается из привычных вещей.
— Я понял, Никита Анатольевич, — кивнул Засекин. — Какие еще мероприятия провести?
— Завтра у нас будет важный гость. Князь Балахнин соизволил встретиться со мной по какому-то поводу. С самого утра провести тщательный осмотр территории, расставить охрану по всему периметру, особенное внимание уделить озеру. Это самое уязвимое место для возможной диверсии или провокации. Не будем исключать и таковое…
— А где будет проходить встреча? — поинтересовался комендант. — Может, в кафе? Место удобное, персонал проверенный. Деловой обед, переговоры. Да и мне легче будет расставить своих бойцов.
— А как же отдыхающие? — поинтересовался Никита. Действительно, о такой мелочи и не подумал. Хотя, нет. Он же собирался встретить князя в своем коттедже. Засекин предложил лучший вариант.
— Так не проблема, — усмехнулся Артем. — Все знают, что база еще не функционирует в полном объеме. Многие садятся на лодки и переплывают озеро. На другом берегу куча кафешек и ресторанов.
Никита сделал зарубку в памяти. Негоже Городецких финансировать. Вот он сейчас руки потирает, торопясь снять последние сливки. Когда база полностью отстроится, Назаровы не дадут больше уплыть деньгам к конкуренту.
* * *
Все-таки близость озера давала о себе знать легкой прохладой и зябкостью оголенной кожи; открыв глаза, Никита понял, почему он умудрился подмерзнуть. Две очаровательные чертовки нахально закутались в большие теплые одеяла и раскатились по краям, оставив его одного героически сражаться с некомфортной температурой. А ведь вчерашним вечером после нескольких бутылок шампанского с крымских плантаций Воронцовых этих озерных нимф нельзя было угомонить.
Автоматика закрыла панорамное окно плотными жалюзи, Никита разжег в огромном камине огонь, и вместе с Тамарой и Дашей расположились на пушистом ковре, блаженствуя в тепле и уюте. Много разговаривали, строили планы, а потом играли в карты на раздевание с хохотом и шутками. Кажется, только теперь волхв ощутил проскочившую между ними искру доверия, искренности и раскованности. Чувствовал ли он себя неким восточным деспотом, владеющим тем богатством, которое можно показывать миру, но нельзя раскрывать перед ним внутреннюю сущность тонкой материи, зовущейся настоящей любовью? Нет, проскальзывающие мысли, скорее, обретали шутливую окраску.
Ну, хорошо. Его жены признали друг друга, признали свое предназначение рядом со своим супругом. А вот Никита ощущал некую неопределенность, неудовлетворенность и гнетущую тоску, которая спряталась в глубине его сердца. Говоря простым языком, молодой волхв маялся душой, не находя ответа на вложенные ему прадедом в голову мысли: только тогда мужчина полностью отдает себя служению Роду и Семье, когда полностью ощутит поддержку своих супружниц числом три. Может, томление и неуверенность проистекают из давнего разговора Никиты и Патриарха? Нужно ли вводить в семью еще одну жену? Правильно ли он поступит, разделив свою любовь и обожание на три половинки? И что вообще означает тайная символика сего числа? Открывается доступ к доселе непознанным резервам организма? Мужчина станет непобедимым? Или все упирается в банальное сохранение своей Силы? Передать детям свои возможности?
И кто может достойно войти в семью? Ольга? Хорошая, милая девушка, ставшая своей в доме Назаровых. И кажется, до сих пор ждет признания Никиты. Но что-то удерживало его от важного шага. Какая-то мелочь, досадная заноза, имя которой-то не придумаешь. Юля Васильева, «зеркальный» двойник княжны Колычевой, когда-то всерьез увлекшейся молодым волхвом в параллельной Яви? И тоже ждавшей решительных шагов от понравившегося ей мужчины. А что он знает об этой Юле? Да почти ничего, кроме нескольких строк из досье, предоставленного ему по личной просьбе Великого князя Константина. Девушка готовилась выйти замуж за сына князя Шереметева, но свадьба сорвалась по небанальной причине: запрет императора. И что теперь? Налаживать отношения с Юлией, взращивая врагов в лице Шереметевых?
… Рассвет потихоньку завоевывал свое право и пытался проникнуть сквозь плотные жалюзи. Никита не торопился поднимать их, и закутавшись в покрывало, сидел на диване и молча смотрел на камин; очаг неплохо сохранил тепло и теперь отдавал его в большую комнату.
Чьи-то руки обхватили его шею, волосы защекотали щеку. Аромат свежескошенной травы с легкими влажными нотками коснулся ноздрей. Духи «Убиган» нравились Даше, и она охотно пользовалась ими летом.
— Почему не спишь? — прошептала младшая жена.
— Замерз, — честно признался Никита. — Кое-кто не захотел делиться одеялом.
— Раскрыл бы скрипт, — посоветовала Даша, — заодно все бы согрелись, и одеяла скинули. Под ними, знаешь, какие удивительные сокровища иногда скрываются…
— Соблазнительница, — целуя жену в подставленные губы, улыбнулся Никита. — Я же знаю, что потом будет. До обеда не выпустите из своих объятий. Ну как вам хижина? Понравилась?
— Я думала, ты спросишь про другое… Да, прекрасный домик. И озеро рядышком.
Даша перебралась к Никите на колени и прижалась к нему, укутанная в свое одеяло.
— Так хорошо, спокойно, — промурлыкала она. — До сих пор вслушиваюсь, не подал ли голос Ярик. Тишина невероятная, даже в ушах звенит. Если бы кое-кто не стал храпеть под утро…
— Я не храпел, — возмутился Никита, сжимая тонкую фигурку в объятиях. — Да не возведет напраслину жена на мужа своего!
— Как же, — пискнула Даша, — такие рулады выводил, заслушаешься! Ты, дорогой, всегда на рассвете похрапывать начинаешь. Давно заметила. Вон, у Тамары спроси!
— Храпит, храпит, — подтвердил сонный голос за спиной. — Просто не хочет признаваться, что у него есть жуткие недостатки. А еще волхв называется!
