Безымянный, как ни странно, внутренне был готов к этому вопросу. Он знал, что тот, кто вступил на путь предательства, должен доказать новому хозяину свою ценность.
Будешь предателем, не предавая.
Что ж, и вот, еще одна часть пророчества исполнилась, а значит, следует двигаться вперед. Что ж, он был готов умереть во исполнение клятвы, но если та требует жить и стать изменником…
"Значит, так тому и быть", — подумал полукровка и сказал вслух:
— Я бывал с принцем в большинстве городов и крепостей Дилириса, знаю их особенности, сильные и слабые стороны, число воинов. Я лично знаком со множеством дворян, многих из которых по праву могу назвать своими товарищами. Я владею таким количеством секретов, что его высочество очень сильно пожалеет о том, что не разрезал меня на несколько кусков, когда у него был такой шанс. И я с радостью открою их все вам. К тому же, если вы говорите, что у меня есть талант к магии сковывания… Я могу учиться у вашего величества…
— Что ж, хотя бы что-то не меняется, — в голосе Вороньего Короля послышались нотки веселья, — Безымянный, я уже считаю тебя своим учеником, хоть ты сейчас этого, по всей видимости и не помнишь. Я уже давал тебе уроки и знаю, сколь ценным подданным ты можешь стать.
— Не понимаю, ваше величество.
— Ничего, сейчас поймешь. Я приму твою клятву, — он огляделся по сторонам и тихо произнес, — оставьте нас.
Шатер опустел в считанные мгновения, и они остались вдвоем. Вороний Король помог Безымянному подняться и теперь смотрел на того снизу-вверх, будто выискивая что-то у него в душе.
— Ты не обязан давать такую серьезную клятву, — произнес он вдруг, — можешь ограничиться вассальной присягой.
Что-то в этом тоне — Безымянный не мог понять, что именно — выдавало фальшь.
"Нет, он ведь действительно хочет, чтобы я стал его учеником и последователем, а не просто вассалом", — с удивлением осознал вдруг юноша. — "Неужели у меня действительно есть талант к сковыванию, причем такой, что он заинтересовал Древнего"?
— Ваше величество, я сделал свой выбор и не намерен отказываться от данного ранее слова.
— Хорошо. Тогда уточню еще кое-что: ты уверен, что хочешь изучать магию? Сковывание — опасная наука, хотя я уже рассказывал тебе об этом.
Эти слова отдались очередной порцией головной боли, вызвав смутные расплывчатые образы фиолетовых небес, и Безымянный скривился.
— Хотел бы я сказать, что готов подумать или опасаюсь магии… Но разве у калеки, который никогда больше не сможет нормально фехтовать, есть выбор? Выучившись сковыванию, я смогу приносить пользу другим.
Вороний Король прикрыл глаза и покачал головой.
— Поистине христианское смирение и любовь к ближним. Жаль, что среди тех, кто верует в бога из старого мира, так мало людей, подобных тебе. Что ж, ответ достоин, а потому — я приму твою клятву и обучу тебя всему, что знаю. Приступай.
И виконт заговорил:
— Я Даардэаш, сын Гардера Миллиса и Луции Ивойской, клянусь своими истинным именем, кровью, жизнью и душой служить Корвусу Вороньему Королю, правителю Волукрима. Я обязуюсь выполнять все его приказы, не раздумывая, чего бы он не пожелал.
Этой клятвы полукровка не давал даже принцу, а тот, если честно, и не просил. Таривас знал, что пес, посаженный на поводок, не нуждается еще и в цепях на лапы.
— И да будет Господь мне свидетелем. Отныне я ваш ученик, слуга и Щит.
Каждое из этих слов отражало то, кем Безымянный хотел себя видеть в новой жизни, и, если Вороний Король откажется хотя бы от одной из этих ролей, виконту придется покончить с собой.
— Я, Корвус, сын Ибисса и Аквилы, клянусь, — неприятный сухой голос сковывающего в этот момент был наполнен какой-то неземной торжественностью, — что никогда не прикажу тебе того, что пойдет в разрез с рыцарской честью и опорочит доброе имя твоей семьи. Я обязуюсь защищать тебя и оберегать, как родного сына, обучить всему, что знаю сам и помочь найти собственный путь. Я клянусь в этом, и да будут мне свидетелем моя совесть, потому что я не поклоняюсь ни одному из ныне живущих богов. Встань, Даардэаш, сын Гардера Миллиса и Луции Ивойской. Ты умер в прежней жизни и возродился в новой. И твоим новым именем будет, — Древний сделал небольшую паузу, а в глазах его блеснул огонек веселья, — Лариэс.
И как только эти слова были произнесены на Безымянного — нет, снова Лариэса! — обрушился поток воспоминаний. Он вспомнил, как попал на Грань, едва не погибнув в засаде, вспомнил уроки Вороньего Короля, пьяную беседу с Игнис, признание Клариссы, смерть и возрождение Ридгара Кающегося во время кошмарного ночного боя с изначальными. В памяти всплыла каждая мельчайшую деталь последних трех месяцев, и эти воспоминания отдались такой нестерпимой болью, такой мукой и таким отчаянием, что полукровка взвыл в голос.
По щекам его лились слезы, сердце едва не выпрыгивало из груди, а перед глазами плясали разноцветные пятна.
— Они вернулись, — констатировал Вороний Король.
— Да, ваше… Да, учитель, — Лариэс поднялся и заглянул в глаза человеку, которому предстояло стать для него чем-то большим, нежели просто властелином.
Да он и стал им, потратив столько времени на обучение юноши сноходчеству.
— Твой титул сохранится, — продолжал, меж тем, Вороний Король, — ты получишь земли в Волукриме и доход, соответствующий положению. Также, раз желаешь, можешь стать моим Щитом, хотя, говоря откровенно, не уверен, что мне требуется телохранитель. Но было бы расточительством не воспользоваться талантами столь опытного командира, а потому чуть позже я выделю тебе отряд, который станет костяком новой гвардии. Если, конечно, не передумаешь.
— Нет, ваше величество… Учитель.
— Прекрасно… А теперь — иди и отдохни, ты едва держишься.
И действительно, Лариэс вдруг осознал, что силы стремительно покидают его, превращая тело в бесформенное желе. Он с трудом вышел из шатра и едва не упал, если бы Кларисса не поддержала своего бывшего капитана.
— Клар, отведи меня к нашим, — прошептал он. — Ноги что-то перестали держать.
— Конечно, — улыбнулась красавица, — идем, тебя все ждут.
Глава 10
Когда шатер за новым учеником закрылся, участники совещания вновь собрались внутри. Выглядели они обескураженными и потрясенными, и удивляться тут было нечему. То, что они услышали и увидели, поистине оказалось достойным увековеченья в балладах.
— Я чего угодно ожидал, когда пришло письмо от барона Урсуса, — высказал общее мнение Изегрим, — но чтобы такого… Корв, ты серьезно планируешь взять этого рысенка под крыло?
— Да, господин, — взвился Паллидий, — неужели вы хотите сделать его своим учеником?
— Если нет, — подала голос герцогиня Аккэлия, — то отдай его мне!
Корвус обвел собравшихся долгим тяжёлым взглядом, заставив их умолкнуть. Люди очень часто реагировали подобным образом, и с этим великий чародей ничего поделать не мог. Он знал, как действует на окружающих, а потому старался лишний раз не напоминать о том, кто, а точнее — что он такое. Но иногда это умение приходилось ко двору. Например, сейчас, когда следовало немного успокоиться и подумать.
"Проклятье. Мальчишка, действительно, умеет преподносить сюрпризы. Когда я увидел его впервые, подумал, что он — новое оружие Дилириса, во второй раз — что ему можно рассказать пару вещей о Грани. В третий я так был очарован его тягой к знанию, что начал воспитывать, будто собственного ученика… А теперь — он официально стал им. Жизнь — странная штука, не перестаю удивляться ее превратностям"…
— Я ничего не планирую. Он уже мой ученик, слуга и Щит, и я поклялся передать юному Лариэсу все свои знания. Возражения?
Их не последовало, однако во взгляде Паллидия Корвус различил плохо скрываемую обиду.
"Ох уже этот мальчишка, ревнует меня к каждому способному неинициированному, будто бы от наличия новых учеником моя любовь к старым уменьшится"…
