У входа на рынок творилось настоящее столпотворение, и стоял неимоверный гвалт. Здесь Сомова отстегнули от телеги, и дальше обоз двинулся уже без него. Геор привязал один конец веревки к цепям человека, а другой к седлу своей лошади и они двинулся в другом направлении, вниз по улице, имевшей явный уклон. Приходилось семенить за лошадью орка изо всех сил, бренча цепями, часто спотыкаясь и падая.
А потом они вышли к гавани, и Виктору открылось безмятежное бескрайнее море. Он забыл и про город и про своего надсмотрщика и все никак не мог оторвать глаз от синих бесконечных вод с белыми барашками на гребнях волн, над которыми кружились и пронзительно кричали чайки. Не меньше получаса ему позволили наслаждаться этими давно забытыми видами морских просторов, пока орк договаривался с капитаном судна о переправе в столицу. Когда переговоры успешно закончились, Сомова подняли с места и загнали в трюм одного из стоящих у пристани кораблей. Судно это было парусное трехмачтовое и, наверное, могло относиться к типу барков. Трюм барка оказался темным тесным и битком набитым вперемешку такими же, как и он, горемычными невольниками людьми и гномами. Поговорить Сомову удалось только с теми людьми, которые худо-бедно понимали орский язык, а таких нашлось всего пару человек. С остальными разговаривать возможности Виктор не имел, и выглядело это нелепо. Даже гномов владеющих орским оказалось на порядок больше, чем людей, но первейшие сами не хотели общаться с человеком. Впрочем, общаться рабам между собой было особо не о чем. Так и провели они около двух суток в мрачном антисанитарном трюме грузового судна, откуда их не выпускали даже оправиться. На третий день рабов подняли из трюма, и болезненно щурясь от яркого солнечного света, Сомов увидел Макабр.
Столица орков была еще огромнее, чем предыдущий город. Первое, что бросалось в глаза это несметное количество всевозможных кораблей стоящих в гавани и берега, густо усыпанные малыми судами и лодками. Потом взгляд натыкался на прибрежный бастион, возвышающийся над портом. Основательное сооружение из серого гранита с тремя башнями уменьшающегося диаметра, которые были поставлены друг на друга. Бастион возносился на десятки метров вверх, и носил явные следы былых сражений. Где-то камни почернели и даже оплавились, местами поверхность шла трещинами и то тут, то там видны были заплатки из материала отличающегося по цвету от основного серого фона. Когда-то тут кипела жаркая битва. Дальше взгляд притягивал далекий белый роскошный дворец, окруженный пятью высокими башнями и раскинувшийся на возвышенности. Виктор подумал, что, наверное, именно там сидит правитель орков и что это, скорее всего, королевский дворец. Но Геор уже тащил его по улице не давая разглядывать достопримечательности. В общем, то, что успевал рассмотреть студент, было похоже на то, что он видел уже ранее, только дома в столице были красивее и гораздо выше. Практически с любой точки города всегда можно было увидеть верхушки дворцов, храмов или других высотных сооружений. А воняло тут точно также как в Эсгабаре, несмотря на то, что чистоту здесь пытались поддерживать — им встретилась не одна телега с водой специально поливающая улицу. Цивилизация, подумал Сомов глядя на проезжающую поливальную телегу, грязная воняющая, но все же цивилизация.
Виктор был сильно потрясен тем, что успел увидеть за последние дни. Время, которое он прожил в замке Вендора, приучило его к мысли, что весь мир состоит из таких небольших сельских замков и население этого мира невелико. Он был наслышан от Ийсмы и Хэка о существовании городов, но даже близко не имел представления об их масштабах. И вдруг ему открылся такой размах, такое невероятное количество жителей и такие огромные города, что эта информация с трудом укладывалась в голове. Его мировоззрение претерпевало очередные кардинальные изменения, в то время как орк нетерпеливо дергал его за веревку.
Наконец, они достигли цели своего путешествия, исходя из количества рабов, которых здесь было больше, чем где-либо еще. В замке Сомов слышал, что речь шла об аукционе рабов и, судя по крайне довольному виду Геора, который закончил переговоры с каким-то орком и передал ему конец веревки, Виктора будут продавать с молотка. Хорошо это или плохо он не знал. К нему вразвалочку подошел Геор.
— Хочу попрощаться, раб, — сказал орк и нанес неожиданно резкий удар кулаком в живот.
Виктор охнул и присел от боли. На самом деле он успел сгруппироваться и даже немного увернуться от удара, месяцы тренировок не прошли даром, и тело само среагировало на опасность. Было больно, но вполне терпимо, даже захотелось гордо подняться и с превосходством усмехнуться в лицо орку или даже плюнуть. Однако Витя решил отбросить неуместное позерство, которое закончилось бы еще одним ударом. А оно ему надо? Но не смог удержаться от слов брошенных уже вдогонку уходящему орку:
— Я вернусь, Геор!
Орк обернулся и презрительно процедил свозь клыки:
— Я буду ждать.
Виктор не нашелся, что ответить и последнее слово осталось за орком.
Теперь студент попал в лапы работорговцев. Его вновь заставили вымыться, отобрали старую одежду, взамен выдав тонкий балахон, единственное достоинство которого было в том, что он легко снимался (впоследствии это пришлось делать очень много раз) и повесили на грудь бирку с номером семнадцать. В таком виде он просидел три дня в ряду таких же невольников, как и он прикованных к длинной общей цепи. Мимо протекал поток покупателей или просто зевак пришедших поглазеть на живой товар. Когда кто-то интересовался Сомовым, он обязан был подниматься, снимать балахон и выполнять все требования потенциального покупателя. Первоначальные попытки воспротивиться были пресечены надсмотрщиком с очень хитрым болевым амулетом, который следов не оставлял, но словно игла вонзился в позвоночник так, что болевой шок едва не закончился для студента обмороком. Сломали меня, суки, совсем сломали, упал духом Виктор, безропотно обнажаясь перед очередным клиентом. Среди тех, кто заинтересовался человеком, запомнился гном, который на чистом орском языке спросил его имя и сразу ушел, но оставил после себя мучительное чувство надежды на то, что это посыльный от Хэка. Еще запомнился пьяный покупатель в компании нескольких других хмельных и веселых людей. Видимо он был магом и достаточно состоятельным, поскольку одет был соответствующим образом, с амулетами на шее, навороченными гогглами скрывающими глаза и только вместо меча у него на поясе висело нечто напоминающее кобуру. Сопровождающие его лица так и вились вокруг него и были, похоже, обычными прихлебателями. Сначала вся эта камарилья интересовалась рабынями, но увидев Сомова, неожиданно переключилась на человека. Дальше разговор шел то на человеческом языке, когда люди общались между собой, то на орском, когда расспрашивали торговца и Виктор лишь отчасти понимал суть переговоров.
