За все то время, что он служил Вольфу, наемник заплатил ему не больше горстки крон.
У Вольфа никогда не водилось денег, с самого начала их знакомства. Когда они добирались до Кислева, он обменял свою вьючную лошадь на проезд до Праага по реке Линск. Вольф собирался разбогатеть, подавшись в наемники на золотой шахте, и он мечтал о сокровищах храма дварфов.
– Что ты знаешь о заговоре по подмене Императора двойником? – спросил Вольф, пока они ехали к Рейку.
Оба они понимали, что именно в заговоре кроется истинная причина возвращения в Альтдорф, но еще не говорили о нем. Хотя Карл-Франц не являлся прямым потомком Сигмара, но все же считался его наследником – и ему требовалась защита.
Несколько месяцев назад Конрада совершенно не волновала судьба Императора но с тех пор многое изменилось, и теперь он знал, в чем заключается его предназначение, чего ожидает от него Сигмар.
Поначалу он колебался, стоит ли рассказывать Вольфу о том, что случилось с ним после Кислева, а сейчас, когда они снова путешествовали бок о бок, как товарищи, слова стали неважны.
– Скейвены сотворили двойника, – ответил Конрад. – Я его видел.
Когда он был в плену у Гаксара и на логово скейвенов напали, а Конрад сражался с Серебряным Глазом, Гаксара видели с другим человеческим пленником. Литценрайх опознал в нем Императора. Но поскольку Карл-Франц никак не мог в тот момент там находиться, значит, серый провидец сделал двойника. Потом, когда Конрад увидел портреты Императора, он убедился в их сходстве.
Гаксар уже делал двойников, в том числе и двойника Конрада, которого тот убил в бою.
– Единственная причина, по которой скейвенам может понадобиться двойник Императора, – это желание убить Карла-Франца и посадить на трон марионетку, – продолжал Конрад. – Готов поспорить, что имперской гвардии известно о заговоре, вот почему они хотели меня убить.
– Возможно.
– Возможно?
– Гвардейцы поклонялись Слаанешу, в то время как скейвены почитают Рогатого Крыса. Я сильно сомневаюсь, что адепты этих двух культов нашли между собой общий язык Скейвены еще могли бы заключить союз с приверженцами Нургла, Повелителя чумы и разложения, но никак не с почитателями бога удовольствий. Этих они скорее разорвут на куски.
– Но ведь случается, что враждующие отряды Хаоса иногда объединяются, когда чуют взаимную выгоду. А уничтожить Императора, живой символ людского противостояния Хаосу, хотят все мутанты.
К тому же Конрад прекрасно знал, кому пришла в голову идея о союзе проклятых: Черепу.
Он видел его всего два раза, но похожий на скелет чародей всегда скрывался за кулисами любых событий, манипулируя пешками и замышляя все новые интриги.
Должно быть, это Череп управлял бронзовым рыцарем, это он заманил Конрада подальше от храма дварфов, а потом обставил дело так, что доспех оказался в нужном месте в нужное время, когда Конрад сбежал от банды Кастринга. Он хотел смерти Конрада, хотел, чтобы демонический доспех поглотил его живьем, но Конрад выжил.
И наверняка именно Череп постарался, чтобы Кристен попала в руки Цунтермайна. Развращенная посулами Кхорна за время немыслимого путешествия из Кислева в Альтдорф, девушка стала заложницей почитателей Слаанеша.
И заодно наживкой для Конрада, но он снова избежал ловушки.
И Череп держал в плену Элиссу…
– Возможно, – повторил Вольф. – Но что мы собираемся делать?
– Мы можем предупредить Императора. Рассказать ему, что в гвардии предатели, что скейвены хотят убить его.
– То есть написать ему письмо?
– Нет!
– Ты прав. Почта в наши дни уже не та. Можно биться об заклад, что письмо доставят с опозданием.
Конрад в упор уставился на Вольфа:
– Кажется, ты не относишься к делу всерьез.
Вольф в ответ бесстрастно взглянул на него:
– Зато ты относишься к нему чересчур серьезно.
Казалось, он догадался, что Конрада ведет в Альтдорф не только заговор. До сего момента Конрад не хотел признаваться в этом даже себе.
Хаос коснулся Элиссы, и он приучил себя к мысли, что девушка проклята навеки. Но Галеа тоже была проклята, а ее душа освободилась. Вдруг Элиссу еще можно спасти?
– Ну а ты как считаешь, что нам делать? – спросил Конрад.
– Предупредить Императора, как ты хотел. Если он еще не вернулся в Альтдорф, продолжим путь по реке к Талабхейму и найдем его там.
– Или же можно остаться в Альтдорфе и разузнать о заговоре побольше. И попытаться остановить его.
– Будем сражаться с имперцами и скейвенами, а заодно найдем и убьем двойника? Вдвоем? – Хотя Вольф и пытался сохранять серьезное лицо, его губы поневоле растянулись в улыбке.
– А ты можешь предложить план получше?
– Возможно.
Конрад подождал. И еще подождал. Наконец он не выдержал:
– Какой?
– Мы захватим город.
– Вдвоем?
– Нам помогут. Найдем наемников и устроим нападение на Альтдорф. Они отвлекут внимание, пока мы проскочим в город и узнаем, что там творится.
– Напасть на столицу Империи? Ничего себе «отвлечем внимание». И где мы найдем армию?
– Здесь. – Вольф указал на город под ними. – Все ненавидят Альтдорф и его жителей, даже я, хоть я и нездешний. Альтдорфцы так заносчивы, считают, что они лучше всех в Империи, в Старом Свете, вообще на земле. Разграбим город, сожжем его дотла!
Конрад молча уставился на Вольфа. Тот передернул плечами.
– Ну ладно, подпалим пару трактиров. Тех, где подают самый скверный эль.
– Но каким образом мы наберем здесь армию?
– Мы наберем как раз ту армию, которая нам требуется. Которая поднимет много шума и привлечет внимание, которая отнимет у врагов драгоценное время, пока их не перебьют всех до единого, – а мы сделаем то, зачем пришли.
На поле боя Вольф не мешкал, если считал необходимым пожертвовать группой своих солдат, сделать из них наживку, чтобы заманить в ловушку и уничтожить кланы Хаоса. Но, с другой стороны, он жертвовал лишь теми, кого не считал истинными воинами. Он относился к большинству наемников с таким же презрением, как и их погрязшие во мраке враги. Они годились только на то, чтобы умереть, а если им удавалось перед гибелью убить кого-то из врагов, то это считалось дополнительной выгодой.
Убийцы, воры, бандиты, карманники, отбросы Империи – все они гордо величали себя наемниками, свято веря, что название придает законность их жестокости.
Вот почему Вольф всегда говорил, что предпочитает называть себя солдатом удачи; он не хотел, чтобы его принимали за одного из громил, что позорили искусство войны за деньги.
Когда они с Вольфом прибыли на золотую шахту, там уже имелись охранники из подобного отребья. Выбирать не приходилось – либо они, либо шахтеры. В шахтеры ссылали осужденных преступников. В охранники шли те, кто успел сбежать из родных мест прежде, чем их поймали и посадили в тюрьму; шахтерам всего-навсего повезло меньше.
