Юлия Федотова - Колумбы иных миров

А гном мечтательно закатил глаза.

— Вот если мы найдем новый континент и там будут горы, я назову их Новый Даарн-Ол, в честь своей далекой и прекрасной родины!

— Ну ты прямо как американец! — заметил демон с откровенным осуждением.

— Почему — как американец?! — Орвуда оскорбило не столько сравнение, ничего ему не говорившее, сколько интонация.

— Им тоже фантазии не хватило свои названия придумать, вот он и украли чужие: Новый Йорк, Новый Орлеан…

Приятели еще долго спорили и пререкались, а Меридит смотрела на западный край неба, нежно розовеющий впереди, и думала: «Случись нам и в самом деле открыть новый континент и дело дойдет до названия — передеремся, не иначе!.. Скорее бы…»

Третий день после Проклятых Вод.

Сегодня встретили айсберг, огромный. Я видел такие в детстве, в северных водах, когда ходил в море с подменным отцом. Удивительно, как далеко на юг могут заплывать эти ледяные горы!

Айсберги очень опасны. Энка хотела подойти к нему и высадиться на лед, по ее выражению, «размять ноги». Я как раз объяснял ей, почему делать этого не стоит, когда он взял да и перевернулся! С айсбергами такое случается, если его подводная часть тает слишком быстро и вершина, торчащая над водой, перевешивает.

Волна получилась устрашающая. Счастье, что мы находились на почтительном расстоянии, иначе я не смог бы добавить «едва не» к глаголу «не потонули»: мы едва не потонули.

Когда же все улеглось и «Грому» больше не грозила гибель, Энка опять привязалась все с той же идеей. «Не станет же айсберг кувыркаться туда-сюда», — убеждала она. Я стал объяснять, что есть другая опасность — айсберги часто раскалываются. И только я это сказал…

Короче, волна вышла не меньше первой, а меня обвинили в «карканье». Или в «накаркивании»? Меридит пыталась меня оправдать, доказывала, что никакое карканье не способно вызвать столько катаклизмов сразу, это просто забавное совпадение, но разве можно переспорить родную дочь сенатора Валериания! Она придумала, что раз я грозный и могучий демон, значит, и карканье у меня особо мощное и действенное, и велела впредь не высказывать никаких опасных предположений.

Если так дальше пойдет, я скоро не смогу и рта раскрыть. Мало мне было Царя Народов! Ох, не зря ли я его вспомнил? Тьфу-тьфу, чур меня, чур, как говорят деревенские бабки!

Пока мы спорили, Рагнар разглядывал, что осталось от большого айсберга (он раскололся на три крупные глыбы и несколько меньших обломков). И вдруг как заорет… Мы здорово испугались — Рагнар не Ильза, зря орать не станет!

Зрелище и впрямь было редкостным и страшноватым. На свежем сколе стало видно тело огромного великана, вмерзшее в прозрачный, как стекло, лед!

Наверное, это была очень древняя тварь. В наше время великанами считаются уриаши, островные киклопы и северные тролли, а в них росту-то всего метров пять-шесть (метр в мире Макса — примерно шаг). Еще говорят, будто далеко на Севере, у самой Границы Жизни или даже немного за ней, обитают ледяные великаны турсы. Но их никто никогда не видел, и мне не особенно верится в их существование. Магия магией, а от законов природы тоже далеко не уйдешь — питаться надо всем! А где за Границей Жизни взять столько еды, чтобы хватило на прокорм целой толпе великанов?

Поэтому я не думаю, что это колоссальное, ростом не менее тридцати метров, существо было сказочным турсом. Скорее оно принадлежало к тому древнему исчезнувшему народу, чьи мегалитические сооружения сохранились в Староземье до наших дней. Это они построили гигантскую лестницу на Перевале в Безрудных горах, чудовищный Дольмен Предков в Северных землях (чтобы воспользоваться его мощью, современное спригганское население пришлось бы утроить), каменную стену, сохранившуюся на некоторых участках Эттелийского побережья, и прочие крупномасштабные объекты, долго считавшиеся природными образованиями…

Мы подошли к айсбергу настолько близко, насколько позволяло благоразумие (а оно у нас зачастую позволяет лишнего!), и долго рассматривали тело. Вот когда я тысячу раз пожалел, что не имею прибора для получения изображений! Обычный рисунок не способен передать всей полноты впечатлений и не может служить достоверным подтверждением увиденного.

Из-за того, что айсберг перевернулся, труп располагался вниз головой. Лицо его — грубое, некрасивое и заросшее, с приплюснутым носом и выступающей нижней челюстью — было до бровей погружено в воду, а босые грязные ноги оказались поднятыми на многометровую высоту, — очень неприятная картина! Одежда на великане была сведена к самому минимуму. Счастье, что тогдашние представления о приличиях, совпадали с современными, и Ильзе с Аоленом не пришлось смущаться (как некогда при виде средневекового тролля). Зато амулетов на нем было великое множество — и на шее, и на запястьях, а тело почти сплошь покрывали татуировки с изображениями магических символов. Некоторые из них имели очевидное сходство с рунами, другие были совершенно незнакомыми.

В общем, это был настоящий аврал! Мы трудились в поте лица — я и Энка делали общие зарисовки, Эдуард, Улль-Бриан и Орвуд копировали символы татуировок, Ильза — изображения на амулетах, Меридит — подробное словесное описание, Аолен занимался чем-то своим, я толком не разобрал, судовой всем нам мешал советами. Мы почему-то отчаянно спешили, будто чувствовали недоброе. И едва последний из нас отложил карандаш, как вся ледяная глыба пришла в движение. Качнулась пару раз, а затем рухнула, завалилась набок, и потенциальная тема стольких диссертаций и статей с плеском ушла под воду. А мы снова чуть не потопли, третий раз за день!

Должно быть, пройдет не один месяц, прежде чем весь айсберг растает и тело освободится ото льда. Нас на этом месте к тому времени точно не будет. Какая жалость! Гибнет такой уникальный материал! Ведь описания и зарисовки — это одно, а образцы тканей — совсем другое… Я хотел отволочь его в Староземье через астрал и там где-нибудь припрятать до поры до времени. Но Меридит сказала: «Представь, что будет, когда он протухнет!» Я представил и решил не связываться.

Все! Сегодня больше писать не стану, и так целый роман получился. Ильза зовет нас есть. Она приготовила особо торжественный, с использованием неприкосновенных запасов, ужин. Как она сама объяснила подобную расточительность — с горя. Уж не знаю, какое у нее горе? Великана, что ли, жалеет? Очень может быть. Ильза — девушка впечатлительная и чувствительная. Если бы мы с ней принадлежали к одному биологическому виду или хотя бы к близким, возможно, я бы ее тоже полюбил. А может, и нет. Чем дольше я являюсь демоном-убийцей, тем меньше разбираюсь в себе самом.