— Еще что-нибудь, ваше превосходительство?
— Н… нет. Спасибо.
Молодая женщина с улыбкой поклонилась и исчезла среди шелковых занавесей. Тириус повернулся к Алкиаду, который уже успел снять сандалии.
— Что это за место?
— Добро пожаловать в «Пурпурные занавеси», генерал.
— Перестаньте так называть меня. Я… я не понимаю, Алкиад. Меня ждет жена, и завтра я должен ехать на войну. С чего вы взяли, что…
— Тсс, — прошептал советник, похлопывая по дивану, у которого стоял Тириус. — Снимай плащ и садись-ка сюда. А то на тебя все смотрят.
Тириус заколебался, но в конце концов повиновался.
— Ты не пьешь? — спросил Алкиад, указывая на его кубок.
Ишвен пригубил напиток, почувствовал, как несколько капель стекает вниз по его горлу. Никогда в жизни ему не доводилось пробовать ничего подобного. Вначале напиток обжигал, но потом пьющим овладевало такое ощущение блаженства, что думать можно было только об одном: сделать еще глоток.
— Неплохо, правда?
Тириус кивнул.
— Рецепт держится в секрете. Люди приезжают сюда за много километров, чтобы попробовать кровь Единственного. Но ты, наверное, уже догадался, что сюда пускают не всякого. Ты не хочешь снять тунику?
Ишвен пожал плечами и сбросил с себя одежду. У него не было желания оставаться тут и тем более предаваться запретным наслаждениям, которые, по всей видимости, предлагались посетителям. Но было очень жарко. Все мужчины вокруг него сбрасывали одежду.
— Хочешь женщину? — прошептал Алкиад, пристально глядя на один из фонтанов.
— У меня уже есть женщина.
Губы советника искривились в улыбке. Он хлопнул в ладоши, и к ним подошла красивая грациозная акшанка, державшая руку на плече.
— Да, ваше превосходительство?
— Здравствуй, красавица. Как тебя зовут?
— Ариэль, ваше превосходительство.
— Ариэль. Очень красиво.
— Алкиад, — запротестовал Тириус.
— Молчи. Молчи и пей свою кровь. Это Ариэль. Повернись, солнышко.
Девушка повиновалась. У ишвена округлились глаза. На ее спине красовалась татуировка в виде двуглавого дракона. Тириусу казалось, что его огненного цвета глаза направлены прямо на него. Тириус отпил еще немного крови Единственного. Ожог. По приказу советника, прекрасная Ариэль вновь повернулась к ним. У нее были округлые, упругие груди. В одном из сосков было колечко с бриллиантом. Позади нее в воздух поднимались клубы ладана. Ишвен чувствовал себя дикарем в незнакомой стране. Что он знал о Дат-Лахане?
— Ваше превосходительство.
Девушка протянула ему руку. Он легонько оттолкнул ее. Она надула губки и, опустив глаза, на коленях устроилась на его диване. Алкиад сделал знак, она пожала плечами. Тириус сделал еще глоток. Один, потом другой. Пальцы девушки сомкнулись у него на плече. Ему казалось… ему казалось, что он слышит откуда-то доносящиеся стоны. Он попытался повернуть голову. Он чувствовал себя необычайно усталым. Где-то слева старик с седыми волосами обвил ногами стан молодой найанки. Ишвен попытался поставить свой бокал, но это оказалось невозможно. Вдруг у него перед глазами возник образ Лании. Лания!
— Все хорошо, — прошептал Алкиад где-то рядом.
Ему помогли допить бокал и принесли еще один. Его жена. Он должен отправиться на ее поиски. Пока еще не поздно, он должен выйти отсюда. Но что-то мешало ему. Что-то в неумолчном журчании фонтанов. Что-то в облаках ладана, в слишком громком смехе и стонах. Как хочется пить! «Все хорошо», — снова сказал голос из ниоткуда. Он повернул голову к Ариэль и попытался ей улыбнуться. Поймав ее руку, он положил ее к себе на щеку.
— Лания.
— Так зовут его жену, — объяснил Алкиад, отправляя в рот несколько виноградин.
— Да, — ответила юная акшанка.
— Лания…
— Да, любимый. Я здесь.
— Очень хорошо, — одобрил советник, делая знак приблизиться еще одной девушке.
Тириус долго бормотал имя своей жены. Ариэль медленно приблизилась и прижала свои губы к его. Потом кончиком языка раздвинула ему зубы. Ишвен, закрыв глаза, покорился ей. Все превратилось в сон. «И не забудь, — говорил все тот же голос, — когда я прикажу тебе, ты оставишь его и уйдешь». Тириус почувствовал нарастающую волну желания и сжал рукой левую грудь прекрасной акшанки.
* * *
Шли часы.
Или это были не часы?
Не речушка — неистовый поток уносимых вдаль воспоминаний. А вместо берегов — смутные, очень смутные ощущения. Его руки на теле акшанки. Слова, которые она шептала ему на ухо. Теплая жидкость, льющаяся ему в горло и мимо горла. Она пролилась ему на грудь, и девушка, как котенок, вылизывала ему обнаженный торс. Она сидела на нем верхом. Он двигалась взад и вперед, а он держал ее за бедра. Она целовала его, и губы ее источали драгоценный эликсир. Это была Лания, по крайней мере, она так говорила. Он не узнавал ее, но это была Лания. Иначе разве стал бы он ее так обнимать?
По его щекам текли слезы, и их она тоже слизывала.
А потом Лания ушла, оставив его одного — неудовлетворенного, но слишком слабого, чтобы бросаться ей вдогонку. Рядом стояла другая женщина в маске — тонкой черной повязке с отверстиями для глаз. На ней был длинный, также темный плащ. Она пришла с улицы.
«Поздравляю. Он почти спит».
Я думал…
«Ну что ж. Не думай».
Хорошо, ваша ми…
«Замолчи, идиот».
Голоса. Голоса где-то справа от него. Молодая женщина склонилась над Алкиадом. Потом Алкиад ушел. Женщина заняла его место. И теперь она держала его руки в своих.
«Тириус. Тириус. Вы меня слышите?»
Он попытался посмотреть на нее.
— Тириус!
Он открыл глаза. Ее лицо было совсем близко.
— Я хочу пить.
— Сейчас не время. Тириус. Вы меня понимаете? Вы понимаете, что я говорю?
Он чуть заметно кивнул. Лицо молодой женщины было как в тумане, и он пытался сосредоточиться на ее словах.
— Тириус. Вы в большой опасности.
— Ч… что?
— Я про ваш поход завтра. Вы не должны отправляться в него.
Ишвен поднес руку ко лбу.
— Я очень хочу пить.
— Потом. Выслушайте меня. Вы не должны завтра отправляться в поход. Это ловушка, понимаете?
— Ловушка.
— Ловушка, расставленная Полонием.
— Не… не знаю.
— Послушайте меня внимательно. Вы видите мою руку? Вы меня видите? Хорошо. Есть кое-что, что вы должны знать. Это случилось четыре года назад. Вы меня слышите? Когда Полоний и императрица были застигнуты вместе. И когда Полоний попросил вас взять его вину на себя. Он обещал вас спасти, верно? Но он этого не сделал. Он позволил бы вам погибнуть. Палач отрубил бы вам голову.
— С… стрела. Стрела.
— Стрелу выпустил не он, — прошептала молодая женщина, приблизившись настолько, что ее губы почти касались его губ. — Будь я проклята, вы же дрожите от холода.
