…Потому-то ваши дочери, Орхей, ей и приглянулись, особенно младшая! — и он грустно улыбнулся.
— Это, конечно, и вправду беда! — вздохнул Орхей. — Моя младшая дочь мамку свою совсем не знает. Бедная моя Зелла умерла при ее рождении. И старшей пришлось, полностью заменить ей её.
— Судьба порой, бывает, жестока! — сочувственно сказал охотник, вскидывая взор на потолок. — Что-то мы все время о грустном да о грустном! — вдруг оживился он развеселев. — Может спать пора?!
— Пора, наверно! — улыбнулся Орхей, заметив дремавшего Росоэна. Его пришлось будить, поскольку хозяйка строго дала понять, чтобы он спал в спальне, приготовленной специально для него. Трое мужиков, улеглись в гостиной.
За окном начался страшный ливень. Предоставленный судьбой, приют, оказался воистину во благовремении.
Ночью, когда весь дом давно погрузился в сонную тишь (а звуки ливня и завывание ветра только дополняли ее) и Росоэном все глубже и глубже завладевал сладкий сон, неожиданно в его дверь постучались. Проснувшись, он поначалу, глядя на шум дождя, решил, что ему показалось, ведь дождь за окном, хлыща окно, тоже время от времени издавал звуки похожие на стук. Однако потом он понял, что стучались именно в дверь. Это были тихие осторожные стуки, такие, как будто тот, кто стучался, не хотел, чтобы его услышали остальные, и как будто визит к нему должен был остаться тайной.
Потерянный в догадках Росоэн, негромко велел, чтоб вошли. Он подумал, быть может, это Эмелина? Тот, кто находился за дверью, явно был не мужчина. Так могли стучаться только женщины.
Возможно, ей что-нибудь понадобилось.
Дверь бесшумно толкнули, и сквозь образовавшуюся щель в комнату пробился мягкий голубовато-зеленый свет. Его взору предстала Исенна, но в руках у нее не было ничего, никаких свеч. Она светилась сама. Ткань, из которой была сшита ее ночная сорочка, обладала какой-то волшебной особенностью испускать свет. Посему ей не требовались осветительные приборы.
— Не бойся, это я! — торопливо сказала она, прикрывая за собой дверь.
Росоэн не ответил. Он удивленно смотрел на нее сквозь балдахин, в то же время нечаянно восхищаясь ее совершенной красотой. Скинутые за уши волнистые волосы, спускались на непокрытые плечи, на грудь и искрились под волшебным отсветом странной одежды, словно на них она напорошила серебряные блестки. Усеянная кружевами, почти прозрачная рубашка с глубоким декольте плотно облегала неровности ее просвечивающегося стана и достигала ее босые лодыжки. Глубокий окаймленный теми же кружевами вырез уходил по середине далеко верх за линию колен, почти полностью открывая взгляду стройные ноги.
— Я тебя, наверно, удивила! — шепнула она, приблизившись к его койке, при этом будто плывя, а, не идя шагами. В голосе ее не было ни малейшего намека на кокетство.
— Прости, но я должна была к тебе прийти.
Росоэн хотел встать, но она велела ему оставаться на месте.
— Не вставай, — попросила она. И, отодвинув балдахин, она приподняла подол платья и подсела к нему на койку, поджав обнажившиеся коленки.
— Почему? — спросил он, сев.
Секунду она, пытливо смотрела на него, не произнеся ни слова.
Росоэн подождал.
Разглядывая ее и чистое лицо, к своему удивлению он заметил, что ушные раковины у нее имели не овальную форму как у всех людей, а неестественную с остроконечной спинкой как… трудно сказать как. Нет, они совсем не уродовали ее, даже наоборот, дополняли и прибавляли существующую красоту особой неземной красотой. Но это было странно, невообразимо.
— Я все знаю о тебе, — мягко сказала она потом, поднажав на каждое слово.
От такого заявления у Росоэна внутри что-то перевернулось, но он постарался не показать виду.
— О чем вы, Исенна? — сказал он как можно естественно.
— Я о вашей истории…
— Пожалуйста, объясните! — голос его предательски задрожал.
— Ту, что вы нам рассказали ведь не правда, да?
— Все, правда. Я не понимаю, почему вы так решили?
— Не обманывай меня, Росоэн… Я все знаю!
— Знаете что?
— Ты совсем не тот за кого себя выдаешь… Это разумно, простительно!
Слушая ее слова, Росоэн испытал противоестественное чувство проникновения. Проникновения в сознание, в душу. Ее чарующие глаза заглядывали в него.
Вдруг он усомнился в происходящем. Не сон ли это?
Она отвела взгляд в окно; там по-прежнему хозяйствовал ливень.
— Вам повезло, ваше величество, что попали к нам! — вдруг сказала она, не отрывая взгляд от стёкол.
— Что? — вскрикнул он громко.
— Тише! Вы всех разбудите! — сказала она, повернувшись к нему.
— Вы сказали… Но как вы узнали? — снова спросил Росоэн с трудом сдерживая шепот.
— Я многое знаю! Но это не важно! Послушай меня… Ничего, что я снова на "ты"?
Росоэн утвердительно кивнул. Ему было удобнее на «ты», да и приятнее тоже. Исенна и вправду была кудесницей. Это невероятно. В это не верилось. Но так и есть. Охотник Лес не преувеличивал.
— …Я не зря к тебе пришла! Есть кое-что, о чем ты должен непременно узнать!
— Я полностью во внимании!
— Это не просто! Нельзя об этом рассказать, ты должен увидеть все сам. Должен это почувствовать всем телом и душой.
— Что увидеть и почувствовать?
— Не шуми! А теперь можешь встать, — сказала она и поднялась сама. — Пойдем со мной, покажу тебе Его!
Росоэн потянулся к пуфу за одеждой.
— Нет, одеваться не надо! — вдруг повелела Исенна. — Одежда не нужна.
Росоэн удивился, но ничего не сказал. В пижаме так в пижаме. Он откинул одеяло и быстро, но бесшумно встал. Было что-то интригующее в происходящем.
— Идем?
— Идем.
Взяв его за руку, она повела его к выходу.
Миновав каминный зал, где недавно они разговаривали с охотником Лесом, Исенна и Росоэн спустились в нижний холл.
Вступив на ковёр, остановились.
— Мы идем на улицу! Тебя это удивляет? — сказала она, обернувшись к нему. Руку его она не отпускала. Держала сильно, как будто боясь, что он вырвется из нее. Но Росоэн и не думал такое выкинуть.
— Немного! — ответил он, взглянув на сводчатые окна и на то, как они одеты. У обоих даже не было обуви. Стояли босиком, почти нагишом. Исенну, похоже, и не волновало это. — Погода не очень подходит для прогулок. Но я вам доверяю.
— Значит ты готов?!
— Готов!
К чему готов?
— Будет… странно!
Он ответил ей улыбкой. "Странно! Не то слово! "Его"?! Что она имела в виду?"
Они медленно двинулись к двери. Дойдя до нее, неожиданно Исенна взмахнула свободной рукой в повелительном жесте, и дверь… послушно открылась, как будто она была живой, только и ждала этого властного мановения хозяйки.
