– Морской демон в степи? – усомнился запорожец.
– Возможно и не такое… Помнишь гот хохот, который испускало незримое существо, когда пролетало над убитыми людьми и сожженной деревней?
– Ну да, – нехотя согласился Гжегош. – Но я все еще не понимаю, какое отношение…
– Погоди. Вспомни-ка еще одно.
– Да хоть два! – взорвался Гжегош. – Перестань говорить загадками, Конан!
– Напротив, я говорю сплошными разгадками… Что ты рассказывал о происхождении Ксаны?
– О происхождении? – Гжегош медленно покраснел. – На что ты намекаешь?
– На ее происхождение. И не намекаю, а прямо спрашиваю. Кто ее родители?
– Обычные люди. Добрые и храбрые.
Гжегош насупился, но Конан не отступался от своего:
– Они родились на Запорожке?
– Разумеется.
– Пойдем дальше. А ее дед?
– Да.
– А бабка?
Гжегош посмотрел на Конана очень пристально. Губы молодого человека дрогнули.
– А ведь правда, – проговорил он. – Правда! Бабка Ксаны – откуда-то издалека… Дед привез ее в деревню всем на удивление. Очень красивая была девушка, по отзывам тех, кто помнил ее в молодости.
– Так, – Конан сжал кулак и опустил его на колено. – Отлично! Кажется, мы близки к разгадке. К окончательной разгадке! Предположим, бабка Ксаны была одной из тех, кого обещали в жертву демону. Каким-то образом ее будущему мужу удалось вырвать девушку из лап работорговцев и спасти от жестокой участи. Но печать обреченности оставалась… Демоны вообще не любят, когда их лишают того, что они уже решили считать своим.
– Люди тоже, – сказал Гжегош.
– Да, но демоны упорнее, они дольше живут, да и возможностей у них побольше, чем у людей, – заметил Конан. – Поэтому вернемся к изначальной теме. Много зим обида глодала демона, он не мог забыть, что одна из жертв от него ускользнула. Он разыскивал ее повсюду. Не постоянно, разумеется, – так, время от времени. И однажды узнал ее в Ксане. Вероятно, он определяет людей по запаху их крови. В жилах Ксаны текла кровь той, что была обещана демону! И тогда монстр решил действовать.
– Ты так говоришь, как будто лично знаком с этим демоном, и он поделился с тобой всеми своими страхами, бедами и надеждами, – заметил Фланд.
Конан пожал плечами.
– Я был лично знаком со многими другими демонами, и поверь мне: все они похожи друг на друга. И надежды у них одинаковые, а их беда носит одно и то же имя.
– У их беды есть имя? – от удивления Фланд перестал жевать.
– Да, – ответил Конан спокойно. – Но самое смешное, что я тоже ношу это имя.
Фланд захлопал густыми черными ресницами и вдруг до него дошло. Он громко рассмеялся:
– Будем надеяться, что это не пустая похвальба, Конан!
– Не знаю, – произнес Конан как бы между делом, – что мешает мне свернуть тебе шею прямо сейчас.
Фланд поднял на киммерийца темные глаза.
– Разумеется, твоя природная доброта.
Конан поперхнулся и, к большому удивлению Гжегоша, некоторое время не мог найти слов, чтобы поставить кушита на место. Наконец варвар сказал, более угрюмо, чем собирался:
– В общем, я уверен, что Ксана, с точки зрения демона, – его законная добыча, и сейчас она находится в руках Синрика.
– Ты хочешь сказать, что ее похитили неспроста? – уточнил Гжегош.
– Банду разбойников на вашу деревню наслал демон. Сам он не в состоянии, очевидно, совершать жестокости в этом мире. Ему необходимы посредники. Поэтому он отыскал среди людей таких, которые наилучшим образом отвечали его целям, и внушил им идею разграбить деревню на берегу Запорожки. Ты же сам говорил, что подобных нападений в ваших краях не бывало.
– Точно, – прошептал Гжегош. – Все сходится.
– Но поскольку туранцы оказались слишком глупы, демон натравил на них другую банду, на сей раз гирканскую. У этих достало сообразительности отвезти похищенную девушку в Мессантию и продать ее. А уж потом демон позаботился о том, чтобы она попала в нужные руки. Я думаю, те, кого мы встретили в доме Эдреда, также действовали по наущению демона.
– Не слишком ли сложно? – спросил Гжегош.
– Нет, если предположить, что демон вложил одну и ту же идею сразу нескольким людям. Ему нужна Ксана, нужна любой ценой. И теперь он вот-вот получит ее. Она уже на острове Илейв. Скоро все начнется… если уже не началось.
* * *
– Я не думаю, что это хорошая идея, – в тысячный, наверное, раз пробормотал Фланд.
Гжегош повернулся к чернокожему и посмотрел на него в упор.
– Почему ты так считаешь?
– Ну… Я не привык доверять существам, которые не являются людьми, – объяснил кушит. – Кто знает, что у них на уме? Внешне они могут походить на такого, как ты или я, но я-то знаю, что внутри у них все устроено иначе.
– В каком смысле – «иначе»? – заинтересовался Конан. – Желудок в другом месте или два сердца?
– Такое тоже может быть, – упрямо твердил свое кушит. – Но дело не в том, какие там у них кишки. Я об их мыслях. У них совсем другие мысли. И ты никогда даже подозрения не будешь иметь о том, что там за мысли. Пока тебя не шарахнет!
– Чем шарахнет? – прищурился Конан.
– Ну, этой их мыслью! – сказал Фланд.
– У нас нет выбора, – сказал Гжегош. – Пойми, если мы сейчас не обратимся за помощью, все будет напрасно. Ксана погибнет, а Синрик продолжит творить свои злодейства, и демон так и останется господином над здешними волнами.
– Я ведь не возражаю, – пробормотал Фланд. – Просто меня это все пугает. Сомнения меня берут.
Конан поднял руку, призывая своих друзей к молчанию.
– Мы позовем их и расскажем все, как есть. Даже если у них какие-то необычные мысли, как подозревает Фланд, они все равно на нашей стороне. Они в любом случае согласятся нам помочь в борьбе против демона. Это их древний исконный враг, а ничто так не объединяет людей, как общий недруг.
Фланд и Гжегош остались на берегу, молча глядя, как киммериец входит в воду. Когда волны начали захлестывать его по грудь, Конан громко позвал:
– Люди моря! Люди моря, откликнитесь! Люди моря, выйдите ко мне!
Гжегошу вдруг показалось, что происходящее лишено всякого смысла. Трое взрослых мужчин стоят на берегу моря и взывают к безмолвным водам. Что оттуда может выйти разумного? И даже если люди моря действительно существуют – если те, кого Гжегош повстречал в тот день, когда хотел от отчаяния покончить с собой, на самом деле являются таинственным подводным народом… Кто сказал, что они услышат призывы Конана и отзовутся на них?
Хорошо, что поблизости нет свидетелей! Едва лишь представив себе, как кто-то может потешаться над глупым поведением киммерийца и его товарищей, Гжегош пришел в ярость. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
