Я обмер, услышав такое, и понял, что должен немедленно действовать…
– Базиль Тихоныч, вы ко мне? – спросила мать Феликса.
Мы не заметили, как она поднялась на лестничную площадку.
– Мария Яковлевна, – взмолился я, – только одну минуту, пусть он доскажет до конца! А вы послушайте вместе со мной. Это же очень интересно!
– Ну что ж, хорошо. Так и быть: послушаю. Посмотрим, так ли это интересно, как ты говоришь, – сказала мать Феликса, подумав, и заговорщицки улыбнулась слесарю.
– Неинтересно это, неинтересно! Идемте, Мария Яковлевна, – сказал слесарь, поспешно поднимаясь на ноги.
– Ничего, Базиль Тихоныч, рассказывайте, я подожду, – возразила мать Феликса.
– Да зачем зря тратить время? И к тому же… я очень спешу, – сказал Базиль Тихонович.
– Вот видишь, Вася, он не хочет, – сказала мать Феликса, разводя руками, и зашагала вверх по лестнице.
А Базиль Тихонович задержался и, наклонившись ко мне, шепнул:
– Приходи завтра с ребятами. Мне и самому хочется узнать, чем же все это у меня кончилось. Знаешь, это, может, и к лучшему, что я не закончил сегодня. Завтра у меня день рождения. Значит, конец моего рассказа будет еще интересней, понимаешь?
Мне не терпелось узнать, что было дальше, прямо сегодня. Но его слова прозвучали многообещающе. Поэтому я сказал, что мы придем обязательно, и побежал к ребятам.
Они сидели дома у Яши и сообща лепили двухэтажный дом из пластилина. Яша делал кирпичи, Феликс складывал стены, а Зоя ела свой бутерброд и давала советы.
Дом получался очень красивым. Я только взглянул на него и сразу подумал: «Вот если бы они позволили мне поставить крышу на дом».
Яша будто прочитал мои мысли и спросил:
– Вася, ты хочешь строить вместе с нами?
– Еще как! – ответил я откровенно.
– Тогда слушай, – сказал Яша. – Мы уже все поделили: я делаю кирпичи, Феликс складывает стены, а Зоя советует нам. А ты будешь подметать пол. Никто не виноват, что ты опоздал.
– Это не я опоздал, а вы опоздали, – сказал я загадочно. – Ну вот что, меняемся, пока не поздно. Вы мне позволите сделать крышу, а я вам кое-что расскажу.
– Ага. Ты видел Базиля Тихоныча? – сразу догадалась Зоя.
– Это тоже пока секрет, – ответил я многозначительно.
– Что вы ждете? Пусть лепит крышу. Разве вы не видите, что он услышал новую историю, – напустилась Зоя на Феликса и Яшу.
– Только пока еще не до конца, – честно признался я.
Братья переглянулись, и Яша пододвинул ко мне коробку с пластилином. А за это мои друзья услышали первую половину истории, рассказанную сегодня слесарем-водопроводчиком.
Когда я закончил, Яша сказал задумчиво:
– Встану-ка я завтра пораньше. Пойду к Базилю Тихонычу, поздравлю первым с рождением, и, может быть, он расскажет что-нибудь еще. Пока вы спите.
– Яш, а когда ты думаешь встать? – спросила Зоя, будто между прочим.
– В семь часов утра, – ответил Яша и, заколебавшись, добавил: – В семь часов четырнадцать минут.
– По Гринвичу? – так и ахнул я, потому что решил про себя встать раньше его.
– По московскому, – уточнил Яша и вздохнул, наверное сожалея о том, что ему не хватает силы воли.
– Раньше всех встану я, – сказал твердо Феликс. – Вы же знаете, какой у меня характер. Если сказал, значит, встану Без шести минут семь. А вы как хотите.
– Ой, Феликс, давай лучше в семь ровно! – взмолилась Зоя.
– Ты хочешь получить удовольствие без всякой борьбы? – спросил, нахмурившись, Феликс.
– Пожалуйста, я поборюсь, – снисходительно ответила Зоя.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
написанная первого апреля
В тот же вечер, перед тем как заснуть, я сказал себе трижды: «Проснешься в шесть часов! Проснешься в шесть часов! Проснешься в шесть часов, понял?» Мальчик-всезнайка из нашего класса утверждал, будто можно проснуться, когда захочешь, прямо минута в минуту. Нужно только запрограммировать себя хорошенько, и тогда глаза откроются сами в назначенный час.
Мне очень хотелось встать в шесть часов, чтобы опередить всех, и особенно Феликса, раньше которого еще не поднимался никто из нас.
Его рекорд равнялся шести часам одиннадцати минутам утра. Феликс установил его в день, когда родители разбудили его и, наскоро покормив и одев, повезли на вокзал прямо к отходу поезда. Это случилось в прошлом году: то лето Феликс провел в лесном санатории.
Но мне так и не удалось побить рекорд. В моем механизме что-то заело.
Глаза открылись только в восемь часов. И то, для того чтобы они распахнулись как следует, мне пришлось затратить немало сил. Я их открывал, а они слипались опять. Это и была, наверное, та борьба, о которой говорил Феликс.
Я испугался, что ребята сидят сейчас у слесаря-водопроводчика и слушают продолжение вчерашней истории, и решил даже не делать зарядку и позавтракать кое-как, чтобы поспеть хотя бы к концу рассказа.
Я бросился в ванную и подставил под кран свои бицепсы. Я их поливал холодной водой каждое утро, чтобы они росли и стали в конце концов большими, как у штангиста. Это была такая важная операция, что тут нельзя даже пропустить и один день. И тут в самый ее разгар к нам позвонили.
Бабушка открыла дверь, до меня долетел Яшин голос.
– А Вася очень давно ушел? – спросил он с тревогой.
– Твой Вася только что продрал глаза, – насмешливо ответила бабушка.
– Правда?! – радостно завопил Яша.
– А ты-то сам, – сказал я, услышав за спиной его шаги и дыхание.
– Да я ничего, – сказал виновато Яша.
– Я тоже ничего, – сказал и я осторожно. Яша смотрел, как я набираю в ладонь холодной воды и поливаю свои бицепсы, а потом сказал:
– Может, ты не поверишь, а я сегодня делал зарядку!
Я так и открыл рот, даже воду плеснул мимо бицепса. Чтобы Яша да занимался зарядкой – такого еще никогда не было! Если бы не сказал он сам, я б ни за что не поверил.
– Ага, поверил! Поверил! – обрадовался Яша. – А я тебя обманул!
– Зачем же ты меня обманул? – удивился я. – Тебе же твердили десятки раз, что обманывать плохо. Особенно доверчивых людей.
– Это я помню, – признался Яша. – Только ведь сегодня первое апреля! Сегодня обманывать можно! Ты что, забыл?
Ну и день начинался: со сплошных удивлений. Я и вправду забыл, что сегодня первое апреля.
– Яша! – истошно заорал я. – Значит, Базиль Тихоныч родился первого апреля?! Соображаешь?
– Да ну, что ты выдумываешь, – не поверил Яша.
– Но ты же сам сказал, что сегодня первое апреля.
– Сказал, – признался Яша, И тут мы воскликнули в один голос:
– Вот это да!
Я крикнул бабушке, что скоро вернусь, и мы помчались искать Феликса.
Наш испытанный предводитель вдруг оказался дома. Он вышел к нам совсем еще не причесанным. Его жесткие волосы торчали в разные стороны, словно колючки ежа.
