— Как хочешь, так и живи! Это не мое дело! Но я тебя, дрянь, спрашиваю: как ты могла ребенка из дома выгнать?
— Мой сын, как хочу, так и воспитываю! Ты меня не учи, а лучше за своими короедами смотри. И за мужем приглядывай, а не то уведут! А детей себе я еще нарожаю! Ну, помер парень, ну, жалко, только вот тебе до всего этого не может быть никакого дела! И пошли все со двора, жалельщики! Вон, и ворота не закрыты! Давайте, идите отсель!
— Нарожаю, говоришь… И не мое, значит, дело… — я, с трудом сдерживаясь, шагнула к женщине, и та, что-то разглядев на моем лице, испуганно отступила назад. — Ладно. Согласна. Не мое. Только вот это тебе от меня на память — и я отвесила бабе такую оплеуху, что та чуть ли не кубарем покатилась по земле, взвыв при этом дурным голосом. Интересно, чего в этом вое больше: испуга, обиды или жалости к себе?
Так, а где же второй, это индюк неощипанный, муженек молодой? Надо же, какой герой — за пивную кружку схватился! Больше того: попытался было швырнуть ее в меня, храбрец этакий! Вот только с перепуга он не сумел размахнуться, как положено, и тяжелая глиняная кружка пролетела далеко в стороне от моей головы.
— О, вот уж о тебе-то, милок, я точно не забуду! — подошла к старающемуся отползти в сторону мужику и за шиворот подняла его на ноги. — Постараюсь, чтоб и ты меня крепко запомнил. Навсегда. Так что прими лично от меня. На долгую память — и я несколько раз с силой врезала ему коленом между ног. Честно скажу: жалеть его я не стала. Во всяком случае, помнить кое о чем он будет всю оставшуюся жизнь, причем о многом мужику придется вспоминать с тоской… Надеюсь, Зяблик ничего не имел бы против такого моего поступка…
— А теперь послушайте меня вы оба — сказала я, глядя на подвывающую бабу и ее молодого мужа, который лежал согнувшись на земле и не мог даже вздохнуть. — Запомните: отныне ни у одного из вас не будет детей. Никогда. Если сумеете отмолить ваш грех, который вы совершили в отношении ребенка, если смилостивится Пресветлая Иштр над вашими грешными душами — что ж, ваше счастье, может, дети у вас когда и будут, а так… Не достойны вы иметь детей ни сейчас, ни в будущем.
— Я не виновата — всхлипнула женщина. — Это он выгнал…
— А ты не возражала. Слова поперек ему не сказала. Знаешь: мужики приходят и уходят, а наши дети остаются с нами. Но тебя отныне это касаться не должно. Твой ребенок, чудесный мальчик умер, а других тебе уже не дождаться… Ты, так называемая мамаша, даже не поинтересовалась, что же с твоим сыном произошло…
В этот момент заскрипели плохо смазанные петли на воротах, и на двор вошли несколько человек. Как видно, их привлекли шум и крики. Судя по всему — соседи. Конечно, в таком тихом месте любой семейный скандал становится общим достоянием. Естественно, как же тут не пойти с разборками. Мало ли что…
— Ну, что тут опять у вас происходит? — заговорил седой мужчина. — Отчего опять шумите? Соседка, почему у вас каждый день крики?
— Помогите, убивают! — снова взвыла женщина. Как видно, появление соседей придало ей храбрости. — Это она, это все она! Вот эта сумасшедшая баба меня чуть не убила! И моего мужа тоже! Глядите, люди добрые, что она со мной сделала! Вы только посмотрите! — тут женщина отняла руку от левой стороны лица, и продемонстрировала всем кровоподтек, набухающий на глазах и отчетливо наливающийся багровым цветом. — И мужа моего чуть не убила! А ведь пыталась!..
Но вопреки призыву женщины соседи не собирались сломя голову бросаться ей на подмогу. Больше того: никто не накинулся на меня с вопросами. Люди просто стояли, ожидая объяснений. Что ж, можно и сказать.
— Мы пришли к ней, к этой… бабе, хотели сказать, что у нее сын погиб. А ей хоть бы хны. Вот я и не сдержалась…
— Как погиб? — ахнула одна из подошедших женщин. — Где? Когда это случилось?
— Недавно. А что случилось, и как произошло — про то вам лучше не знать. Крепче спать будете. Вы, если я правильно поняла, соседи этих… Так что же вы в свое время ребенку не помогли, а? — и не слушая ответа я прошла к воротам, мимо стоящих людей. Кисс и мальчишки, которые за все это время не произнесли ни слова, последовали за мной. Надо поскорей уйти отсюда, а не то сорвусь…
Я шла, почти бежала, стремясь как можно быстрее уйти отсюда, из тех мест, где выкинули из памяти славного малыша… Кисс и мальчишки шли за мной, ничего не говоря. И что тут скажешь? Шла, и ругала себя: зачем, ну зачем я сюда приходила, на что надеялась?! Неужели на то, что мать и отчим Зяблика раскаются в содеянном? Если так, то я совсем не знаю людей. Так, главное для меня сейчас — не натворить глупостей…
— Погодите — раздался за нашими спинами женский голос. — Да постойте же!
Нас догоняла женщина, та самая, что спрашивала, как погиб Зяблик. А этой что надо? Я сейчас далеко не в добром настроении и отнюдь не в том состоянии духа, чтоб выслушивать чьи-то запоздалые объяснения.
— Постойте… — женщина запыхалась, догоняя нас. — Скажите, что с ним случилось? Как он погиб?
— Кто?
— Карон.
— Не знаю такого — отрезала я.
— Зяблик как-то сказал, что его зовут Карон — подал голос Лис.
— Зяблик… — губы женщины тронула улыбка, а из глаз покатились слезы. — А что, и верно… Похож…
— Я не поняла, что вам от нас надо? Говорить о… Зяблике ни с кем из вас я не хочу.
— Не уходите! Я знаю, слова тут не помогут, но… Видите ли, когда мальчика выгнали из родного дома, то он, в основном, жил у меня. Если б не этот оглоед, его отчим… У меня все одно своих детишек пятеро, а младшенький — тот и вовсе был с Кароном одного возраста. И Карон… Он такой хороший ребенок, добрый, ласковый…
— Был.
— Что? А, да, конечно… Был… Карон как пропал, так мои детки его все ищут. Где только не бывали, да все без толку! Надеялись, что вдруг он домой вернется… Мы даже к стражникам обращались за помощью, да только все напрасно… Если б Карона отыскали, то я бы его у себя оставила. Такой ребенок хороший, а с моим младшеньким они вообще были не разлей вода! Как я сыну скажу, что Карон умер? Он же его каждый день ждет… Вот беда какая!
— Если дело обстояло так, как вы говорите, то отчего же вы раньше ребенка у себя не оставили?
— Так он все время к матери рвался — любил ее… Не могла я его удержать. Вот его этот… В общем, чуть не убил. Вот Карон и сбежал. Испугался, видно, здорово…
— Убить такую мать надо… А отчима — тем более!
— Мать Карона… Даже не знаю, что с бабой в последнее время произошло! И сынок-то у нее был долгожданный, долго они с мужем ребенка вымаливали. Только вот как умер у нее муж, так баба и задурила. Все твердила, что не хочет оставаться без мужа… А всегда найдутся желающие обзавестись домиком в столице, особенно если у самих в кармане пусто. Да и денежки у вдовы водились… Вот и приглядела она себе этого молодого кобеля, даже сына на него променяла! Одно слово, что муж! Мало того, что этот так называемый муж значительно моложе ее, так он еще и подружку на стороне имеет, чуть ли не в открытую к ней ходит! А эта безголовая клуша все терпит, и лишь одно твердит: зато я при муже, не в пример вам!.. Да по мне так уж лучше одной жить, чем с тем, кого она к себе в дом привела!..
