Замок может принять тысячи человек, но он не безразмерный. И продуктов у нас не хватит для долгой осады. Если вассалы привезут продукты с собой, то у горожан совсем ничего нет — кроме небольших узелков. Я даже умудрился услышать такие шепотки, что, мол, мы закопали продукты дома — вернемся, будет что поесть, а Конто с его громадными запасами продовольствия не обеднеет!
И продукты в лавках все дорожали, хотя куда уже больше-то? Цены выросли в десять раз против обычных! Лавочники совсем оборзели! Наняли охрану из наемников, и яростно стригут бабло. Рынок, однако! Хочешь жрать — плати!
Нет, всех подряд пускать в замок нельзя. И пусть в глазах горожан я мерзкое, подлое чудовище — но если запустить этих разносчиков моральной заразы, они разложат и остальных беженцев, поднимется бунт, и тогда прольется кровь. И хорошо, если это все произойдет не тогда, когда армия степняков будет стоять возле стен замка.
Я приказал не пускать горожан в замок. Тех горожан, которые пришли налегке. Да, это жестокое решение, но будет так. Пусть уходят пешком вниз по реке, пусть идут к центру Империи, но им тут нечего делать.
А что касается продуктов…есть у меня способ, как заставить лавочников продавать продукты по нормальным ценам. Только вот не хочется проливать кровь. Не люблю я этого делать. И никогда не любил.
Как тогда служил в «очистке»? Да вот так и служил. Тех, кому нравится лить кровь, там не держали. Любят убивать только маньяки. А я профи. А что касается Альгиса…так он вообще был самым настоящим ботаником, и абсолютно не желал никого убивать. Потому и отошел в тень своих братьев и отца. И только когда я попал в его тело, слился с его памятью — Альгис во мне стал тем…кем стал. Нет, мы с ним не стали любить убийство, но теперь акт лишения жизни человека сделался для меня-Альгиса чем-то обыденным, как…как мытье посуды. Есть грязная посуда, мне ее надо помыть. Я беру ее в руки и мою, хотя мне противно отчищать чашку от присохших к ней кусочков пищи. Рутина, что еще сказать. Надо — значит, надо.
* * *
Я стряхнул с капюшона капли дождя, усмехнулся — опять забыл поставить защиту от ливня. А может, не забыл? Может подсознательно хотел выглядеть «как все»? Представляю, что думают люди, глядя на то, как я шагаю под дождем и капли меня не касаются. Когда вычитал об этой защите в одной из книг, посвященной «стихийникам», очень обрадовался — вот оно! Теперь я не буду промокать до костей, или париться под непромокаемым дождевиком. Идешь себе, посвистываешь, а дождь бьет по невидимому зонтику. Ну да…вначале было забавно. Потом надоело. Когда люди видят такое нарочитое проявление магической силы, они от тебя просто шарахаются. Боятся, одним словом. А я не хочу, чтобы меня боялись. Хочу, чтобы уважали. Хотя это наверное и глупо.
В склепе темно, через небольшое окошко, затянутое узорной решеткой, едва брезжит свет уходящего вечера. Небо в тучах, прижавшихся к земле так, будто хотят лечь на него и никогда больше не уходить. Ливень. Бесконечный ливень. Непрекращающийся ливень. И до меня начали доходить слухи, что в южной части Империи и дальше — трескучая, горячая как огонь засуха. Солнце уничтожает посевы, высохли реки, озера, происходит массовый падеж скота. Ему тупо нечего есть и пить. И это все я…чертов колдун! Необученный, но самоуверенный, и слишком, слишком сильный для такого как я неумехи.
Но здесь я не для того, чтобы поправить погоду. Я займусь ей…чуть позже, когда решусь на это. Еще немного почитаю книги, в которых пишут об устроении погоды, и решусь. Потерпите еще денек-другой, обещаю, все устрою как надо!
Хмм… «как надо» — понятие растяжимое. Искусственно устроенный сезон дождей отсрочил нашествие Степи минимум на два месяца, и позволил нам сделать запасы продуктов, накопить силы, организовать защиту замка. Город спасти невозможно, и все это знают, но часть людей, тех, кто сможет начать все заново — я все-таки спасу. Ремесленников, кузнецов, оружейников, гончаров — всех, кто что-то умеет делать руками, всех мастеровых, без которых мир просто скатится в пропасть.
Не безвозмездно, да. За то, что они отсидятся в моем замке, за то, что я буду их защищать — они станут работать на меня десять лет. Не бесплатно, конечно, будут делиться прибылью, а я предоставлю им все условия для работы. Уверен, многие из них после того, как поработают на меня, забудут о своих амбициях и станут трудиться на меня. Уж я об этом позабочусь.
Тут я потому, что пришло время посмотреть на «спящих», так я их стал называть. И первая, кого хочу «оживить» — моя сестра. Вернее — сестра Альгиса, Анита. Ей семнадцать лет — красивая, даже слишком красивая. Кукольное личико, стройная фигурка. Ростом не вышла, но пропорции — как у супермодели. Откуда знаю? А видел. Не я, Альгис видел. Когда блуждал по тоннелям. Заглянул в дырочку, и…вот она, стоит обнаженная, а две рабыни ее моют. Стыдно было — ведь сестра! Но оторвался от дырочки не сразу — смотрел, смотрел, смотрел… Секунд десять, не меньше. А потом ругал себя за такую…извращенность. Хотя в этом мире бывали такие случаи, когда женились и на сестрах. Не приветствовалось, но и постыдным это не считалось. Если надо сохранить чистоту крови Клана — почему бы и нет? И девушка осталась в Клане, не ушла на сторону.
Белое, как мел лицо девушки спокойно, как у царевны из земной сказки. Только хрустального гроба не хватает. Но здесь — толстенные каменные плиты-крышки, которые с трудом сдвигают несколько сильных мужчин. Как я сдвинул? Да что мне-то…с моим талантом к стихиям. Толкнул воздушным кулаком, и сдвинулась плита, будто сделана из пенопласта. Хорошо быть магом!
Наклонился, просунул руки под спящую, поднял ее на руки и удивился, как легко это сделал. Не потому легко, что с помощью магии, а просто потому, что я стал гораздо сильнее, чем был ранее. Вырос, наверное, повзрослел. А она похудела. Все-таки несколько месяцев лежала в гробу без возобновления ресурсов организма. А ведь что ни говори, это как у аккумулятора — вроде ты его и не используешь, а заряд-то утекает. И в конце концов энергия уйдет совсем. Навсегда.
— Максим! — позвал я, и мой помощник и телохранитель с готовностью протянул сложенное на руках покрывало. Мгновенно замотал безжизненное тело, и…мы пошли от склепа в мои покои. Уже отойдя на пару шагов, вспомнил, что не закрыл склеп, вернулся, повернул три раза здоровенный ключ со сложными бороздками и догнал Максима.
В моих покоях мы выгнали из комнаты всех — моих наложниц, рабыню-уборщицу и мою секретаршу Илгу, и только тогда развернули покрывало, уложив Аниту на кровать. У меня все было готово — снадобье-антидот, но самое главное, я был напитан магической энергией так, что казалось — сейчас взорвусь от переполнявшей меня силы.
Влить в рот девушки снадобье — пять секунд. Накачать ауру энергией и приказать взбодриться — еще пять секунд. Вот и все колдовство. Никаких спецэффектов, никаких ураганов и радуг. Деловито, спокойно, и без красивостей.
Только что девушка спала, а теперь…порозовела. Глаза ее медленно-премедленно открылись, и у меня вдруг перехватило дух — а вдруг ее души в теле уже нет? Вдруг это пустая оболочка? В которую, кстати, мог вселиться кто-то иной. Ну как я в Альгиса! Один раз прошло, так почему снова не может?
— Альгис? — голос девушки был хриплым, можно сказать что она каркнула, а не сказала. Я подал знак Максиму, и он передал мне кувшин с теплым соком, разведенным водой. Специально приготовил на этот случай. Долго лежала, горло пересохло.
Я поднес кувшин к губам Аниты, жидкость полилась ей в рот. Девушка все-таки закашлялась (но меньше, чем если бы от холодной жидкости), откашлявшись, жадно начала пить. Попила, убрала губы от кувшина, огляделась по сторонам:
— Как…я…тут…оказалась? Я легла…спать…и больше ничего не помню!
Она присмотрелась ко мне, брови ее сошлись, глаза расширились:
— Альгис?! Это точно ты? Что с твоими глазами?! Ты вырос! Когда?! Что случилось?
Я вздохнул, поставил кувшин на прикроватный столик и усевшись рядом с сестрой, медленно сказал:
