Яга же будто плыла над полем брани.
Она аккуратно переступала через лежащие у её ног тела, бережно поднимая подол платья, чтобы ненароком не испачкать его в лужах крови.
Всё-таки она подошла к карете первой и, только ей стоило открыть дверцу, как изнутри блеснуло лезвие, срезав прядь её распущенных лоснящихся волос и оставив на щеке неглубокий порез.
Княжна Ольга, с выпученными от страха голубыми глазами, яростно размахивала маленьким клинком, старательно пряча плачущего на её руках маленького Яромира.
Но она была всего лишь княжной…
На мгновение взгляд Яги с нескрываемым любопытством задержался на запястье Ольги после чего хлёсткий удар тыльной стороной ладони поубавил пыл княжны, отправив её в глубокий сон.
Яромир на её руках закатился слезами пуще прежнего, своим криком привлеча внимание Ярослава.
Сквозь толпу чудищ и всё ещё стоящего на ногах Велеса, князь разглядел черное платье Яги, нырнувшей в карету.
Ярослав пришёл в ярость.
Неожиданный тяжелый удар отбросил Кащея в сторону и, прицелившись, князь метнул Кладенец в Ягу.
И клинок непременно бы угодил прямиком в колдунью, не одерни его руку неожиданно вырвавшийся из земли корень.
Клинок совсем немного отклонился от курса и пробил борт кареты в каких-то паре дюймов от головы Яги, которая от неожиданности вывалилась на улицу, прямиком в лужу из крови и кишок кикиморы.
Все надежды на спасение Ярослава рухнули, как и надежды Яромира…
Корни мгновенно оплели тело князя и крепко прижали его к земле, лишив всякой возможности двигаться.
— Не мытьем, так катаньем… Да, колдун? — полным усталости и безысходности голосом прокряхтел Ярослав, злобно сверкая глазами на приближающегося Кащея.
— Я давал тебе возможность выбрать правильную сторону, — хриплым, мертвым голосом ответил Кащей. — Видишь-ли, вся кровь, что пролилась сегодня — на твоих руках. Угомони ты свою больную гордость и сомнительные потуги старого глупца насовать мне палок в колёса…
Тем временем Яга вновь заглянула в карету.
На её удивление, младенец Яромир перестал кричать и расплылся в широкой, беззаботной улыбке.
Его большие голубые глаза, доставшиеся от матери, буквально сковали её, очаровали, околдовали, не давая возможности отвести взгляд и пошевелиться.
Велес же воспользовался единственным оставшимся моментом…
Два точных, коротких удара повалили Дыя и Инеголового на землю.
В один прыжок он подскочил к карете и распахнул противоположную дверцу.
Околдованная Яромиром Яга пришла в себя, но тут же получила тычок концом посоха в грудь, от чего вылетела из кареты на добрых двадцать шагов.
Велес крепко прижал ребенка к груди и, разбрасывая в стороны то и дело пытавшихся добраться до него тварей, стал быстро отступать к Траяну.
Битва проиграна. Князь захвачен. Княгиню не спасти.
Он обещал Ярославу позаботиться о Яромире, это он и сделает…
Запыхавшийся Траян громко заржал, размозжил копытом голову очередного вурдалака и подставил спину для приближающегося к нему Велеса.
Твари чуть-ли не хватали его за пятки.
Яромиру казалось, что само время замедлило свой ход.
Велес на бегу трижды ударил посохом о землю.
С третьим ударом земля за его спиной задрожала и стала превращаться в непроходимую трясину, затягивая в себя каждого, кто пытался через неё пройти.
Появилась надежда на спасение.
Велес, несмотря на уже считавшийся почтенным, возраст с легкостью юноши запрыгнул на Траяна и тот тут же бросился наутёк, в чащу, пробиваясь через тщетно пытающихся его остановить тварей.
Топь мчалась следом за Траяном, то и дело размягчая почву под ногами, но он не мог позволить себе споткнуться и сбавить ход. Сейчас жизни всех их зависели только от него одного…
Раздосадованная ушедшей из-под носа добычей Девана туго натянула тетиву и пустила стрелу им вдогонку и Яромир, стоя на холме, почувствовал, что она-таки достигла своей цели.
Яромир уже приготовился вернуться обратно к костру, но дым ещё не собирался сужаться.
Видимо, Яге ещё было, что показать…
Яромир удивился, что ни Ярослава, ни Ольгу Кащей не убил на месте.
Яга в гневе выволокла княжну из кареты, связала ей руки и затащила на холм, бросив у корней дуба.
Туда же Дый и Инеголовый притащили и князя, чьи руки связала корнями слепая девочка.
— Благодарствую, матушка… — Кащей почтительно кивнул ей, сидевшей на толстом корне, торчавшем из земли и перебирающей маленькими пальчиками золотую цепочку, снятую с шеи одного из дружинников.
Не поворачивая голову в сторону Кащея, она ответила ему коротким кивком.
— Не гневайся, но мы не смогли заполучить дитя…, - Яга виновато склонила голову перед братом, принявшемуся нервно цокать ногтями по рукояти Зуба Забвения.
— Почему мне всегда всё нужно делать самому? — тяжело выдохнул он и подошёл к стоящему на коленях князю Ярославу. — Велес, Велес… Скажите, разве так сложно выпустить старому медведю кишки?! Ну в самом-то дела, как мы покажем отцу, что достойны той силы, которую у него потребуем? Когда он прознает, что старая кочерга уже столько раз смогла от нас сбежать, вряд ли он шибко обрадуется!
Стоявшие вокруг Кащея потупили взгляд.
— От вашей беспомощности у меня начинает болеть голова… — Кащей с показательным страданием потёр пальцами виски. — Значит так, хорошо — не велика потеря… Этого мальчишку мы ещё получим, а пока — испробуем, что смогли заполучить, — он поднял голову Ярослава, всматриваясь в его небесно-голубые глаза. — Славичи, они и в водах Переплута — славичи! Тешу себя надеждой, что один из этих двоих сгодится… А с тобой, сестра, я потом отдельно потолкую!
Яга виновато надула губы и поспешила отойти в сторону.
— Быть тебе и роду твоему трижды проклятому через пятое колено! Пожелтеть тебе, хуже золота! Захлебнуться собственными нечистотами! — вне себя от злости принялась осыпать проклятиями Кащея пришедшая в себя Ольга. — Помяни моё слово, утроба костлявая, что станет Яромир богатырём могучим, снимет с тебя шкуру и сошьёт из неё себе сапоги! Из всех вас сошьёт, погань дряхлая!
— Всё сказала? — устало скривился Кащей и обратился к Ярославу. — Что за бабу ты себе выбрал? Строптивая, невоспитанная, заносчивая… Пороть такую надо, как Сидорову козу, пока не дойдёт, когда можно открывать рот, а когда нет! Как с ней вообще можно было под одной крышей ужиться? Ну и глупый же ты, конечно, княже…
Ярослав ничего не ответил, но по его мрачному взгляду было понятно, на сколько далеко он посылал Кащей.
— Гнилой вымесок, лудъ пустоголовый! — всё не унималась Ольга. — развяжи меня, козлина вонючая, и я сама выпущу тебе кишки!
«Так вот откуда у меня в голове эти слова…» — расплылся в ироничной улыбке Яромир.
— Негоже таким прекрасным устам, — едва сдерживающий себя Кащей приложил кривой, костлявый палец на пухлые губы Ольги, заставив её замолчать. — так грязно браниться… Раз муж не смог тебя приструнить, придётся это сделать нам. Дорогая сестрица, помоги княжне научиться держать язык за зубами.
Яга, с самым непричастным и хладнокровным видом, встала над Ольгой и небрежно взяла её за подбородок.
Та брыкалась, хотела вырваться, но она была всего лишь княжной…
Яга без особых усилий разжала челюсти Ольги и запустила длинные ногти в рот.
Глаза княжны готовы были выскочить из орбит от боли, когда Яга резко дернула руку обратно, сжимая в окровавленном кулаке её язык.
Яромир, видя, что сделала некогда любимая им женщина, невольно отвернулся и так сильно стиснул от злости кулаки, что костяшки пальцев побелели, а по ладоням потекли тонкие струйки крови.
Ярослав пришел в ярость.
Сковывающие его руки толстые корни с треском лопнули.
Молниеносным движением он выхватил один из клинков Дыя и уже готов был вонзить его в шею Яги, как ледяной клинок Инеголового по самое плечо отсек его левую руку, а тяжелый кулак, ранее зазевавшегося Дыя, повалил Ярослава на землю.
