нас без вас так было спокойно, что мы уже забыли, как это делать. Надо было потренироваться, — ответил тролль.
— А как же упырь?
— А вот из-за него всё и спокойно — никто не хочет подходить к нашему городу, приходится всё делать самим. Зато никаких врагов на горизонте.
— Но и никаких друзей?
— Это да… Скучища смертная. Даже рады, что вы тут появились, мерзкий колдун и колдунья…
— Ладно, пойдем, поздороваемся с администрацией, а то давно я тут не был, — хмыкнул Похотун.
— А можно будет сказать, что это мы вас арестовали? — с надеждой спросил второй тролль.
— Да мне плевать на это. Говорите, что хотите, — отмахнулся Похотун и направился вглубь города.
Конечно же мы как всегда поспешили за ним. Опять он командует…
Здание суда напоминало своим видом о собственной значимости и буквально заставляло вспомнить о суровых буднях заключенных. Оно словно кричало: «Здесь люди не просто так задами стулья протирают — здесь вершатся судьбы!»
Четырехэтажное здание посмотрело на нас суровыми буркалами глаз и распахнуло двери-пасть, словно приглашая в бездонный желудок. Возле дверей каменными истуканами застыли тролли, похожие на тех, что привели нас сюда. Они даже бровью не повели, когда мы прошли мимо. Как будто мы вовсе не опасные преступники, а обычные муравьи, спешащие по своим делам.
Стало даже немного обидно.
— А где фанфары? Где радостные толпы встречающих людей? — спросил Похотун у провожающих. — Почему нас никто не встречает? Прошлый раз было гораздо веселее…
Два тролля только пожали плечами в ответ.
— А что было прошлый раз? — не удержалась я от вопроса.
— Меня собрались сжечь, — флегматично ответил маг.
Во как!
— А за что?
— За нарушение формы одежды, — неохотно ответил маг. — Я первый раз тоже упал в воду, выйдя из портала, и вылез мокрым.
— У нас не любят мерзких колдунов и колдуний, — прогудел тролль.
Ну, что не любят я уже успела догадаться. Да и как любить этого высокомерного злыдня? Вон, заходит в двери суда, как в собственную спальню. Даже не почесался перед напускным величием здания.
Я прошла следом и чуть не ткнулась носом в спину мага. А вот надо было клюнуть его. Хотя бы из вредности!
Похотун застыл перед тремя троллями в ливреях, которые выставили алебарды перед собой. Что? Нас опять пытаются проткнуть? Похоже, что тут это входит в традицию.
— Это мы их поймали! — прогудели из-за наших спин тролли. — Это наша добыча!
— Это же черный маг! — ответил один из троицы. — Почему он не в цепях?
Наши тролли только шмыгнули носами, мол, сами попробуйте его сковать. Суслягух куда-то опять запропастился, а то от него можно было ожидать какого-нибудь едкого комментария. Пришлось его роль брать мне:
— У нас непереносимость металла. Мы сразу же становимся злыми и раздражительными. Вот попробуйте ткнуть его алебардами… Нет-нет, вы попробуйте и тогда увидите, каким злым он станет. А ты чего смотришь? Я же ради эксперимента…
Похотун только покачал головой в ответ. Ему явно не хотелось, чтобы его тыкали острым металлом. А вот тролли заинтересовались моим советом и реально отодвинули назад алебарды, чтобы произвести эксперимент.
Магу пришлось взмахнуть платком и что-то прошипеть, чтобы не быть продырявленным. Алебарды тут же взмыли вверх и вонзились в потолок. Зависли, как ровные лианы из джунглей. Тролли недоуменно посмотрели на свои руки и полезли за мечами на поясах. «Наши» тролли только сочувственно вздохнули.
После второго взмаха к алебардам присоединились мечи, засапожные ножи и даже два пера, которыми отмечали прибывших в здание суда. После этого Похотун чуть склонил голову на плечо:
— Вы тоже можете присоединиться к своему оружию. Хотите торчать между алебард?
Троица тут же помотала башками.
— Вот и хорошо. Пропустите нас, возможно мы те, кто поможет городу избавиться от упыря.
— А вы не будете хулиганить? — спросил один из троицы.
— Как прошлый раз? Нет. Но только если вы снова не соберетесь сжигать меня на городской площади, — ответил Похотун.
Троица расступилась. Мы прошли вперед по каменному коридору. На стенах висели картины страшных пыток и кар, которые должны были внушить преступникам ужас и страх. Мне же они внушали любопытство. Интересно — эти картины списывались с натуры, или это буйная фантазия художника так разыгралась?
«Наши» тролли забежали вперед и открыли двери. Мы важно прошествовали в большой зал. Вот таким я себе и представляла средневековый суд. Скамьи цвета спелого каштана ровными рядами выстроились вдоль стен. В центре оставалась большая площадь, заполненная пустотой. Напротив дверей на постаменте возвышается стол, на его поверхности лежала голова в парике. Нет-нет, голова лежала не отдельно от тела — её плечи были рядом. Мужчина отчетливо храпел.
Похоже, что дела у суда столицы шли не очень, если во время работы можно себе позволить вот так вот вольготно расположиться. Троллям пришлось кашлянуть, чихнуть, прочистить ещё раз горло, потом поорать немного, а лишь затем один из них осмелился подойти и потрясти судью за плечо.
— Казнить! — взвился проснувшийся судья. — Сжечь на площади! А потом четвертовать!
Судья был похож на прошлогоднюю картошку в пенсне. Косо сидящий парик придавал лихости его красному лицу. На щеке отпечатался след небольшого молотка.
— Может, сначала четвертовать, а потом сжечь? Так будет надежнее, — с улыбкой произнес Похотун.
— Ты??? — судья так сильно вытаращил глаза, что они сбили пенсне с носа и только потрясающая реакция тролля не позволила стеклышкам разлететься на тысячу мелких осколков.
— Я, — кивнул Похотун.
— Да как ты посмел явиться к нам? После того, что ты тут устроил?
Казалось, что мелко трясущийся парик судьи задымился. Только потом я поняла, что это слетала мучная пыль с щедро посыпанной поверхности. Судья явно злился на черного мага, а тот стоял и даже не чесался в ответ на суровые взгляды.
— Вы сами виноваты, — пожал плечами Похотун. — Я никого не трогал. Прибыл по делам и сразу же бы удалился, как только исполнил их. Зачем меня было арестовывать и тащить на костер? Да ещё и ваш скоропалительный суд. Вы же даже не удосужились узнать причину моего появления. Сразу, без следствия и защиты. Чего же вы хотели в ответ?
— Мы не любим колдунов и колдуний, — прогудел тролль, всё ещё державший в лапище пенсне судьи.
— Так это ваши проблемы. Надо быть толерантнее к людям, тогда и люди не будут посылать к вам упырей, — снова пожал плечами Похотун.
— Так это ты к ним послал упыря? — ахнула я. — И молчал об этом?
— А чего я должен был сказать?
