Ковен? О чем это он? — мелькнула мысль и так же быстро исчезла.
— Лучше бы сразу сожрали!
Он убрал руки, и я упала, но тут же вскочила, чувствуя, что закипаю не меньше его. Мне бы сейчас свечение в горле и пару искорок на кончиках пальцев.
— Что ты только что сказала? — голос, как всегда, неожиданно перешел от грохота к шипению. Глаза сузились.
— То, что слышали. Только угрожать и горазды. Дракон вы или не дракон, в конце концов?! Или съешьте, или отпустите!
— Предлагаешь съесть тебя?
Я растопырила пальцы.
— Вот, начните с них — каждый вечер кремом смазываю, они у меня самые вкусные.
Я ведь уже упоминала, что порой болтаю лишнее?
К моему неописуемому ужасу, дракон сгреб руку и притянул к себе. Пришлось упереться другой ему в грудь, чтобы сохранить между нами хоть какое-то расстояние.
— Не могу отказать девушке, — заявил он, выбрал указательный палец и раскрыл рот, полный черных кольев.
— Пустите, — пискнула я на грани обморока.
— Какая непоследовательность. — Он слегка прикусил палец, примеряясь.
— А как же последнее желание?
— Я ведь только руку съем.
— Но тогда я не смогу закончить вышивку…
— Постараюсь это пережить.
Я резко дернулась, умудрилась вывернуться и метнулась к двери, но успела пробежать лишь пару шагов. Сильные руки схватили поперек туловища, снова оторвав от пола и сбив дыхание. В следующий миг я оказалась тесно прижата к дракону, подбородок упирается ему в грудь.
— Ты сама меня искала, принцесса. Хотела видеть настоящего дракона? Ну, смотри…
— Я не искала, это все Знак, вот уже которую ночь, он привел и…
— Знаков не существует, — прошелестел он и чихнул.
— Я больше всех на свете хотела бы в это верить! — заявила я и кашлянула.
Мы настороженно уставились друг на дружку. Кроверус убрал одну руку и потер щеку. Когда отнял ладонь, я увидела расплывающееся под скулой серебристое пятно. Рядом уже проступало другое такое же, поменьше.
Дракон передернул плечами и отступил на шаг.
— Что еще за игры? Что ты натворила? — На белой коже появлялись все новые и новые серебристые пятна.
Я чувствовала, как мое лицо в ответ покрывается такими же, только красными.
У драконов аллергия смотрится симпатичнее. Хотя…
— О нет, — выдавила я и шмыгнула носом, в котором опять начал нарастать зуд.
Дракон поскреб когтями шею, подбородок, переносицу, откашлялся искрами и снова чихнул, уперев руки в колени. Потом вскинул на меня горящий взгляд.
— Это какое-то колдовство! Признавайся! Что ты сделала?
— Ничего я не делала! — возмутилась я, почесывая локоть. — Если бы вы меня не хватали, не пугали и не кусали за палец, может, этого бы и не случилось…
На его скулах заиграли желваки, я попятилась. Чем дальше я пятилась, тем больше пятен проступало на коже дракона и тем громче он чихал. Мое лицо тоже горело. Кроверус одним прыжком оказался рядом, и зуд отступил. Его пятна резко побледнели, мелкие исчезли.
— Прекрати это!
— Не могу! Надеялась, вы сможете…
— Врешь, это зелье или заклинание!
Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, и в моем сознании билась одна-единственная мысль: аллергия — и его и моя — утихает, лишь когда мы рядом. Чем ближе, тем лучше.
— Зачем мне вас опаивать или накладывать заклинание? Просто у вас тоже последствия стресса…
— Предлагаешь заняться вышивкой?!
— Предлагаю для начала не кричать на меня.
— Просто скажи, как от этого избавиться, и я ничего тебе не сделаю, — вкрадчиво пообещал он.
Вздувшиеся на лбу вены намекали на то, что дракон не вполне искренен.
Как избавиться? Хотела бы я знать…
И тут словно какая-то невидимая сила толкнула меня меж лопаток. Я качнулась вперед. Тело точно знало, что делать, а разум словно отключился — только этим и могу объяснить то, что произошло потом: я встала на цыпочки, взяла его лицо в ладони и прижалась к нему щекой.
В тот же миг остатки неприятных ощущений схлынули, а сама я очутилась в совершенно ином месте, за тысячу миль отсюда, хотя прекрасно понимала, что по-прежнему стою в продуваемой ветрами бальной зале старого замка. Но больше не было ни холода, ни страха. Только тепло, уют и безопасность. Внутри натянулась и лопнула сладкая струна, затопив меня восторгом. В душе заливались соловьи, цвела радуга и светило солнце. Я могла бы стоять так вечность…
Стоп, какое солнце, какие соловьи? Я вздрогнула и отстранилась. Дракон тоже отшатнулся, во взгляде читалась не меньшая растерянность, и я заподозрила, что недавнее ощущение мы разделили. Что это было?
Он с недоверием рассматривал мое лицо так, словно видел впервые. Он и видел меня впервые без аллергии. Невольно потянулся, но тут же опомнился и отдернул руку. Машинально потер свою щеку: пятна исчезли…
Я отступила еще на несколько шагов и откашлялась:
— Видите, я была права: все дело в стрессе. Минута покоя творит чудеса.
Кроверус наконец очнулся. Потряс головой, сердито посмотрел на меня, молча схватил за локоть и потянул к выходу. Я покорно семенила рядом, едва поспевая, слишком растерянная, чтобы о чем-то спрашивать или протестовать.
В коридоре дракон набрал в грудь воздуха, и замок вздрогнул от рычания:
— Хор-р-р-рибл!
Он продолжал громогласно призывать слугу вплоть до парадной лестницы. Хоррибл выкатился откуда-то сбоку. На нем был мятый колпак и сорочка, похожая на мою, только без рюшечек-кружавчиков. Дракон стряхнул меня слуге на руки.
— В башню.
— До утра?
— До вечера среды.
И, видимо, чтобы лучше дошло, прожег в полу рядом с нами дыру.
Хоррибл подпрыгнул.
— Да, хозяин!
Он в считаные мгновения втащил меня на вершину лестницы и всю дорогу до башни беспрестанно всплескивал руками и расспрашивал: чем я разозлила хозяина, как очутилась внизу в столь неурочный час, да еще в одной ночнушке… как я вообще там очутилась?! За всей этой суетой даже не заметил в моем лице изменений.
Не помню, что я отвечала. Или вообще молчала?
В комнате поток речи оборвался: некоторое время Хоррибл взирал на то, что осталось от кровати: рухнувший полог и огрызок столбика. Повернулся, хотел что-то сказать, но передумал и только вздохнул. Меня же, наоборот, прорвало. Я металась из угла в угол, что-то восклицала, в чем-то горячо его убеждала, заламывала руки, путалась, начинала заново… Потом подскочила к нему и сжала сухонькие шишковатые пальцы.
— Он не может быть моим Суженым! Это невозможно! Я протестую, слышите? Отказываюсь!
— Конечно, не может, — слуга успокаивающе похлопал меня по руке, как ребенка. — А вы сейчас вообще про что, принцесса?
