Куда идти, я не знала. Вспомнилось из школьного курса, что Город окружают непроходимые болота. Недалеко виднелась дорога, заросшая. Надеюсь, она куда-нибудь ведет. Выйти из леса оказалось проще, чем я думала. Пришлось потратить всего полчаса. Опушка выглядела непримечательно, а вот участок, раскинувшийся на ней, поразил меня до глубины души. Аккуратный, ухоженный, с плетеным заборчиком и ровными рядами грядок. За приземистыми яблонями белел маленький домик с голубыми облупившимися ставнями и кружевными занавесками в окошках. Вот уж не ожидала встретить людей так близко от стены. Я решительно перелезла через забор, прошла между грядками и постучала в дверь.
Раздались шаркающие шаги. Ручка провернулась, в проем высунулось сморщенное личико в очках. Бабуля вгляделась в меня и распахнула дверь.
– Ты оттуда? – поинтересовалась она, кивнув за мою спину.
– Из Города? – уточнила я в смятении.
– Ну да, ну да… – пробормотала гостеприимная хозяйка и жестом пригласила войти.
Внутри дом был еще скромнее, от каждой вещи веяло теплом и уютом. Выкрашенные голубой краской стены, салфетки на резной мебели, полосатый диван, заваленная подушками кровать.
– Давно вы здесь?
– Лет пятьдесят, – отозвалась старушка. Уселась за стол, заставленный стопками книг и папок, близоруко прищурилась. – Как ушла, так и поселилась, годик спустя.
– Погодите! Вы тоже из Города?
– Была когда-то, была. В твоем возрасте и покинула его. Добралась, да не прижилась у них. Вернулась…
– У кого «у них»?
– У местных, деточка. Южнее есть селение, и дальше еще два. Километров сто, но доехать можно. Люди там хорошие. Раз в месяц ко мне приезжают, навещают. Подвезут тебя. И не смотри так, я не сумасшедшая. Просто нравится мне у выхода дежурить, какая-никакая, а польза. Тут один путь от двери – по дороге да в лес. Вы ведь заблудитесь запросто, до цивилизации не доберетесь. Вот я и встречаю, объясняю, провожаю. Считай, хобби.
Мысли спутались. Я беспомощно опустилась на стул и пробормотала:
– А как же проклятье?
– Закончилось, наверное, – пожала она плечами. – Ни проклятья, ни магов. Их вне Города нет – перебили всех еще тогда, в первые годы.
– Почему никто не предупредил нас?
– Так круг же. На славу очертили, чужих и отреченных близко не подпускает. Чего наши только не выдумывали. Пытались с родственниками связаться, докричаться, послание на земле нарисовать. Все тщетно.
– Жители и не подозревают…
– Их выбор, – фыркнула бабуля и раскрыла толстенную тетрадь. – Насильно никого в круге не держат. Давай я тебя запишу, я всех записываю, кто из Города выходит.
– Зачем?
– Привычка. Иногда перечитываю, и душа радуется – скольким я помогла, вроде и не зря тут живу, значит.
– Соррел, – представилась я и почувствовала, как меня бросило в жар. – Говорите, всех записываете?
– Ага. Ищешь кого-то?
– Да, мужа. Бертом зовут. Он в прошлом году ушел.
Старушка перелистнула страницу, скривилась:
– Конкретнее.
– Седьмое июля было. Не уверена в дате. У нас сейчас двенадцатое.
– Сегодня десятое, да неважно. Не было его.
– Он другим именем назвался?
– Нет. Пятого числа никто из Города не выходил.
– Не может быть. – Я подошла к ней, заглянула в книгу. Десятки строчек, выведенных каллиграфическим почерком. Столбики с именами, даты, отметки об успешном отъезде. – Вы не перепутали?
– Я никогда не путаю! – Старушка обиженно скривила губы и ткнула пальцем в страницу. – Видишь? В июле вообще никого не было.
Я недоуменно моргнула, тряхнула головой.
– А вы точно записываете всех? Может, он к вам не зашел?
– Ну да! Мимо меня пройдешь, как же. Дорога здесь одна – петлей вокруг города идет и за моим домом сворачивает в лес. В обратной стороне одно болото, а за лесом уже люди живут.
Верно, через топь никто не пойдет, когда дорога рядом. И этот дом – первый за пределами круга, как тут в дверь не постучать? Неужели… Вывод был таким простым и логичным, что я едва не взвыла. Здравствуй, запоздалое прозрение. Не в каждой непонятной вещи есть загадка, и порой печенье с верхней полки оказывается всего лишь печеньем с верхней полки. Что делать, если не хочешь вызвать лишних подозрений, избавляясь от человека? Выдать правдоподобную версию, которую невозможно проверить. Марк предупреждал: «За стеной для тебя ничего нет». Конечно, нет. Уж кому, как не ему, об этом знать? Ясно, почему он меня не выпустил. Совесть все-таки заела.
Новый вдох дался тяжело, рыдания застряли в горле и не желали вырваться наружу. Перед глазами все поплыло, сверху обрушилась темнота. В себя я пришла на диване в том же домике, бережно укрытая пледом. Старушка спала на кровати, трогательно обняв подушку. На тумбочке горела свеча, пахло воском и сиренью. Неудивительно, на подоконнике ее огромный букет. Стоило подняться с дивана, как хозяйка шумно заворочалась и сказала:
– Все равно лучше знать, чем мучиться и гадать.
– Наверное, – пробормотала я, не понимая, к чему она клонит.
– Я неспроста здесь поселилась. Не по доброте душевной… Все ждала кое-кого… Договаривались вместе уйти, а он струсил в последний момент. Я по глупости решила: уйду – он за мной обязательно увяжется. Но нет… Людей я разыскала чудом, по счастливой случайности. Не смогла с ними жить, все думала, как он меня разыщет? Вернулась его ждать. А люди-то хорошие. Дом мне построить помогли, обещали регулярно приезжать, вдруг еще кто из Города уйдет. А я хотела, чтобы он единственный появился. Так и не дождалась… Сейчас его и в живых-то нет.
Я лежала на диване и молчала, не зная, как реагировать на неожиданные откровения. Казалось, я вообще разучилась чувствовать. Слезы не шли, внутри зияла черная дыра. Взгляд упал на часы. Восемь утра, почти шесть часов в запасе. Пожалуй, стоит рискнуть.
– Прогуляюсь немного, – сообщила я, вылезая из-под пледа.
– Чего задумала? – встрепенулась бабуля. – Местные на следующей неделе заедут, дотерпи уж.
– Хочу кое-что попробовать.
– Милая… Не впустят тебя обратно, можешь даже не пытаться. Ритуал, он такой…
– А я все же попытаюсь.
С этими словами я вышла из домика и направилась к тоннелю. По лесу плутала непозволительно долго, но лестницу нашла. Дикая усталость мешала сконцентрироваться на дороге, зато автопилот работал отменно. Батареек в рюкзаке было с запасом, фонарик не подвел. Я упрямо двигалась вперед. Порыв высказать отцу все в лицо был так велик, что силы брались буквально ниоткуда. Чем Берт ему помешал? Расспрошу непременно. В подробностях!
Короткая стрелка приблизилась к часу, и меня охватила паника. Время поджимало, а я толком не понимала, где нахожусь. Руки тряслись, воздух пропитывался медовой горчинкой. Луч фонаря дрожал на кривых стенах, скользил по тяжеловесному потолку, но неизменно возвращался мне под ноги. Я напрягала память на развилках, ускоряла шаг и уговаривала часы замереть. Голову заполняли тревожные мысли, надежда таяла. До двери я доковыляла, молясь, чтобы Эйдан не ушел. Часы безжалостно тикали, показывая десять минут третьего. Опоздала…
Сил не оставалось никаких, поэтому я тихо постучала, затем поскреблась. Ну что ему стоило задержаться? Совсем немножко… Совсем чуть-чуть… По ту сторону щелкнул замок, дверь отворилась – медленно, со скрипом. Вне себя от радости, я проскользнула внутрь и столкнулась с тем, с кем меньше всего ожидала встретиться. Отец заботливо пропустил меня вперед и запер дверь. Выглядел он бледно, даже испуганно. Посторонние не заметили его волнения, но я знала наверняка – дела плохи. Невозмутимость во взгляде была насквозь искусственной, высокий лоб расчертила глубокая складка. Темнота коридора обступала со всех сторон, и Эйдана я увидела не сразу. Он стоял чуть поодаль, и вид у него был довольный до неприличия.
– Ты в порядке? – спросил меня отец подчеркнуто нейтральным тоном.
Я сглотнула ком в горле и задала встречный вопрос:
– Что происходит?
