обиделся?
— Я не люблю, когда не понимаю, что происходит. Раньше ты доверял мне, сейчас нет. Что я сделал не так? Что вы затеяли, о чем мне знать не положено?
Льюис замялся. Он не то чтобы не доверял Рейвену, но не хотел, чтобы его в очередной раз высмеяли. Он был уверен, что Рейвен его не поймет и привычно обзовет задумку полной чушью.
— Я расскажу, но ты должен будешь сохранить все в секрете. Знаем только я, Сольвейн и Шарлотта.
— Понял.
— И если ты засмеешься, я отправлю тебя отмывать весь замок, от темниц до угловых башен!
Рейвен сощурился.
— Это опять какие-то странные фантазии?
— Мои прошлые «фантазии» прекрасно работают, — огрызнулся Льюис, — все убежище питается в парках!
— Хорошо. Если засмеюсь, ты меня накажешь. Говори уже.
И Льюис рассказал.
Лицо Рейвена стало задумчивым. Затем посветлело.
— Повелитель, это же отличная идея! С чего ты взял, что я буду смеяться над ней?
— Да? Ты правда так думаешь?
— Конечно! Взять власть над проклятьем — это очень полезно! Мы сможем выбирать будущих Воронов! Будем проклинать боеспособных мужчин, из них я соберу тебе такую армию, что охота на Принца пройдет как по маслу! Выходит, нужно просто подкинуть проклятую вещь подходящему человеку?
Льюис содрогнулся.
— Нет! Никого я проклинать не буду, наоборот! Я хочу вас всех расколдовать и превратить обратно в людей!
— Но тогда Принц и Рыцари нас легко уничтожат!
— Им это не потребуется, вы же больше не будете угрозой горожанам. Будете жить нормальной жизнью, как раньше. И питаться обычной едой.
Рейвен ошеломленно уставился на него.
— И ты можешь это сделать? Прямо сейчас?
— Сейчас не могу. Я не знаю как.
Рейвен шумно выдохнул. На его лице появилось заметное облегчение.
— Тогда что вы с Шарлоттой и Сольвейном делаете?
— Изучаем проклятье и собираем заколдованное серебро. Полагаю, ты не захочешь в этом участвовать?
Рейвен помолчал.
— Захочу. Скажи, что надо делать, и я сделаю.
— Но мы не будем никого проклинать им, — предупредил Льюис.
Рейвен дернул плечом.
— Как скажешь. У нас есть время собрать бойцов и так. Но я ничем не хуже Шарлотты и Сольвейна. Ты говорил, что я нужен тебе. Что я — самый полезный Ворон в твоем окружении.
— Разумеется.
— Значит, поручи мне то же, что и им.
Льюис наконец понял, где допустил ошибку. Рейвен не претендовал на власть, но он привык быть правой рукой для него и кем-то особенным для Элдрика. Первый среди равных, верный слуга Великого Ворона. Отвержение больно ударило по его самолюбию.
Льюис улыбнулся ему.
— Ты прав. Без тебя мы точно не справимся.
Рейвен смягчился.
— Я готов выполнять любые приказы, повелитель.
— Пока что мне нужна только твоя проклятая вещь. Отдашь мне ее?
Рейвен отвел взгляд и подергал себя за кончик косы.
— Отдал бы, но не могу. У меня ее нет.
— А где она и что это было?
— Нож с серебряной рукоятью. Я потерял его двадцать лет назад, когда был ребенком.
Льюис закусил губу.
— И ты даже примерно не помнишь где именно?
— Почему, помню. Последний раз я видел его в руках Рыцаря, Рутгера Янга. Но что он с ним сделал — не знаю. А спросить мы уже не сможем.
* * *
Сделки между горожанами и Воронами становились привычной частью жизни города. В ночных парках стало появляться больше добровольцев: теперь среди них можно было увидеть не только нищих и «жриц любви», но и обычных людей, которым нужны были деньги. Иногда их было даже больше, чем Воронов, и золото доставалось не всем. Выбор был за Воронами, люди напряженно ждали, когда к ним подойдут. Однажды Льюис встретил там одного из своих бывших преподавателей и решился поговорить с ним. Тот был изумлен, но затем обрадовался:
— А я-то подумал, тебя съели. Так расстраивался, ты ведь был очень способным студентом. И вдруг исчез. Ты поможешь мне со всем этим? Мне, правда, очень нужны деньги.
— Конечно, помогу. Давайте присядем вон на ту скамейку. Не бойтесь. А зачем вам нужны деньги, господин Ларге?
Тот тяжело вздохнул.
— В карты проигрался в пух и прах. Не отдам деньги, меня изобьют.
Льюис покачал головой.
— Что ж, теперь вы сможете закрыть долг.
— Если бы! Я много должен. Скажи, а могу я и дальше приходить именно к тебе? Уж ты-то меня точно не съешь, ты — порядочный парень. Или ты хочешь жизненную силу у девушек брать? Я тут видел одного Ворона, он вечно красавиц выбирает, кланяется им, руки целует, ну чисто кавалер на танцах! Потом стихи им читает на весь парк.
Льюис рассмеялся.
— Я знаю о ком вы. Мне все равно, главное, чтобы вам было не страшно. Тогда приходите каждый четверг, я буду здесь. Могу я попросить вас об ответной услуге?
— Конечно! Только если это никому не повредит, — спохватился господин Ларге.
— Мне нужен план учебной программы и список книг моего бывшего факультета. Хочу продолжить обучение самостоятельно.
— Тягу к знаниям ничем не убить? Достойно уважения. Это будет непросто, но я постараюсь.
— Благодарю вас.
Свободного времени у Льюиса было более чем достаточно, и он решил не тратить его зря. Записи Элдрика он изучил полностью, книгам по медицине уделял около двух часов в день, а изучение проклятья хоть и очень вдохновляло его, но продвигалось медленно. Если ему удастся расколдоваться, то он обязательно вернется в университет, и нельзя к тому времени забыть все, что он уже изучил.
Он продолжал навещать госпожу Солону, но больше не приходил с пустыми руками: денег в сокровищнице было много, их хватало на мелкие презенты ей, покупку качественных перьев, бумаги и чернил для самого Льюиса, а однажды к нему обратился смущенный Сольвейн с просьбой помочь:
— У меня девушка появилась! Мы с ней познакомились в парке, она — добровольная жертва, но пришла не за деньгами, а за ощущениями. Джейн — писательница и ищет вдохновения. Она совершенно меня не боится, говорит, я — ее муза. А я не могу даже угостить ее сладостями или подарить цветы, потому что у меня нет денег! Льюис, будь другом, выдай мне немного из сокровищницы! Если Джейн сочтет меня скрягой, я этого не перенесу!
— Ладно, — рассмеялся Льюис, — ты много трудился и заслужил жалованье. Только остальным Воронам не говори, а то ко мне все убежище придет с протянутой рукой.
— Буду нем, как могила, — пообещал тот, — огромное спасибо!
Вечера Льюис теперь проводил в компании троих приближенных подданных, обсуждая как проклятье, так и дела в убежище или
