Бордовый шелк платья плавно струится вниз, корсет выгодно подчеркивает талию и толкает грудь аж к подбородку.
— Платье очень подходит к вашему цвету волос и оттенку кожи, — восторженно тараторит девушка. — Посмотрите, как визуально удлинились ваши ноги, а талия стала еще уже…
Еще раз с сомнением оглядываю себя с ног до головы. Говоришь, ноги визуально удлинились? А то, что я сейчас больше похожу на какую-то Кармен из дешевой постановки, ее, значит, не смущает?
— Нет!
Девушка вздрагивает и смолкает на полуслове, а я с каким-то внутренним облегчением оборачиваюсь назад и встречаюсь взглядом с Куртом.
— Нет, — повторяет мужчина намного мягче, чем в прошлый раз. — Это платье не для нее.
Лаэрд подходит к подиуму, протягивает руку, помогая мне спуститься вниз, и загадочно улыбается, гладя прямо в глаза.
— Ей нужны шелк и кружева, — повторяет он свою коронную фразу и поворачивается к незнакомке, встретившей его у входа. — Ульрика, покажи мне, что у вас есть из приличного.
Женщина кидает на меня тяжелый взгляд из-под ресниц, затем дарит широкую улыбку Курту, подходит и словно бы случайно касается рукой его согнутого локтя.
— Идем, я покажу тебе кое-что особенное…
Все та же девушка помогает мне раздеться, приносит сложенный халат, тут же при мне вскрывает упаковку.
— Мистер Дамир просит вас немного подождать, — вежливо улыбается она.
Пока я надеваю халат, в маленькую примерочную приносят бокал шампанского, небольшую корзинку с конфетами и стопку журналов.
Курт выбирает платье очень долго — приблизительно пять пролистанных журналов, полтора бокала шампанского и небольшую горку фантиков от конфет.
— Это должно подойти, — самолично передает он девушке платье и коробку с купленными нами туфлями, затем подбадривающе улыбается мне и покидает примерочную.
Девушка быстро помогает мне одеться, поправляет складки платья.
— И вправду… — еле слышно шепчет она, сноровисто убирая наверх и закалывая заколкой мои волосы.
Заинтригованная, я выхожу в комнату и, осторожно шагая на чересчур высоких каблуках к подиуму, опираюсь на галантно поданную Куртом руку, чтобы подняться наверх.
Встаю, отпускаю подол платья и только теперь с какой-то робостью смотрю на себя в зеркало.
Кутюрье всего мира, вот это да!
Платье цвета шампань плотно облегало мою фигурку до середины ягодиц, а дальше шла небольшая оборка, украшенная камнями и кружевом. Впереди оно было почти полностью глухое под самое горло, зато спину украшал глубокий v-образный вырез из полупрозрачных кружев.
Хм… Девиз «шелк и кружева» не так уж и плох.
Я пришла в замешательство. Раньше меня вполне устраивал образ растрепанной «пацанки» в рваных джинсах, а сейчас…
Стоящая на подиуме элегантная женщина не может быть мной.
Нет, я не верю, что просто хорошо скроенный кусок материала может ТАК сильно изменить человека.
— Эва, это платье носят без белья.
— Что? — потерянно переспрашиваю я, не в силах оторвать удивленного взгляда от зеркала.
Боковым зрением замечаю, как женщина в черном, которую Курт, кажется, назвал Ульрикой, дергает дверь в зал магазина.
— Татьяна, вы мне нужны, — холодно зовет она застывшую рядом с подиумом девушку, которая так умело помогала мне одеваться.
Спохватившись, Татьяна поспешно выходит из комнаты вслед за хозяйкой магазина, оставляя нас с лаэрдом наедине.
— Курт, — все так же не отрывая взгляда от собственного отражения, шепчу я, — а вы можете меня ущипнуть?
— Смотря за какое место, — негромко смеется мужчина. — Это не сон, Эва. Это действительно ты.
Курт делает шаг, поднимается на подиум и встает за моей спиной. Смотрит на меня какое-то время так, словно любуется изящными линиями, по меньшей мере, скульптуры Фальконе.
— Тебе нравится платье, — не то спрашивает, не то констатирует очевидное он, затем кладет свои руки мне на талию и вынуждает повернуться к нему лицом. — Обними меня за шею, — зачем-то просит Курт, и я покорно кладу свои руки ему на плечи.
Теперь я, кажется, начинаю догадываться, почему он так сильно настаивал именно на этой высоте каблука. Просто на плоской подошве я была ниже его на полголовы, а теперь при желании могу с легкостью коснуться его подбородка губами. Ну, или укусить. Тут опять-таки все от желания зависит.
— Не бойся, — зачем-то говорит он и медленно опускается на корточки.
Прижав пальцами ткань платья где-то на середине бедра, он поднимает его почти до талии.
— Это платье носят без белья, — сквозь тонкий шелк платья его пальцы цепляют резинку моих трусиков и тянут вниз.
Я возмущенно хватаю его за руку, пытаясь остановить творящийся беспредел, и с непривычки оступаюсь на высоченных каблуках. Опять цепляюсь за плечи мужчины, выравнивая тело, и с ужасом понимаю, что лаэрд умудрился за это время стащить трусики до колен.
— Курт! — возмущенно вскрикиваю, сжимая коленями нижнее белье и пытаясь придумать способ, как вернуть трусы обратно.
— Держись, — предупреждает мужчина, после чего его руки ныряют под край платья, едва ощутимо касаются моих коленок и до конца стягивают трусики. — Переступи ножками, — просит он.
С ужасом пытаюсь понять, что происходит. Тело бунтует и требует карательных мер по отношению к наглому лаэрду. Желательно долгим жадным поцелуем и легким покусыванием его нижней губы.
— Ну, знаете ли! — севшим голосом рычу я, покорно переступая ножками, обутыми в туфельки.
Мужчина поднимается на ноги, одним движением прячет предмет чужого интимного гардероба в карман штанов и нахально подмигивает.
— Вот теперь платье сидит идеально, — поблескивая синевой глаз, сообщает он, кладет свои руки мне на плечи и мягко разворачивает к зеркалу.
Нахожу в отражении его глаза и зло скалю зубы. Но мой звериный оскал вызывает у мужчины только улыбку.
— А теперь на платье посмотри, а не на меня, — наклоняясь к моему уху, смеется Курт.
Я еще раз окидываю себя взглядом и возмущенно топаю ногой.
— Но ведь ничего не изменилось!
— Как это ничего, — качает головой лаэрд и кладет свои руки мне на талию. — А теперь представь, что на скучном светском приеме тебя пригласил на танец симпатичный тебе демон.
Его руки плавно скользят с талии на живот, а затем вниз и замирают на выступающих косточках таза.
— Представь, — шепчет он, щекоча своим дыханием мою шею, — что почувствует мужчина, осознав, что от столь желанной женщины его отделяет только тонкий шелк платья?
Не знаю, что почувствовал бы воображаемый незнакомец, пригласивший меня на танец, но меня просто разрывал ураган противоречий.
