Я заставила себя идти прочь, не оглядываясь, но нервно кусая губы и нехорошо сузив горящие глаза. Да, я ушла, позволив им творить все, что заблагорассудится. Но одновременно твердо зная, что найду способ это остановить. Любой ценой, но сумею. Даже если долгожданная свобода для уставшего и замученного до полусмерти оборотня будет значить всего лишь милосердный удар в сердце.
Едва Тирилон погрузился в темноту, я без промедления выскользнула на крышу и легкой тенью помчалась по известному маршруту. Я нигде не задерживалась и не сомневалась — у меня было время все обдумать и тщательно взвесить. Оставалось только воплотить принятое решение в жизнь, а для этого требовалась спасительная темнота, отсутствие посторонних, поддержка самого оборотня, мой амулет и хотя бы полчаса времени.
Нужный двор я нашла быстро и тут же убедилась: Ригл не спешил покидать присмотренную таверну. Думаю, сегодня он получил не самую плохую выручку за устроенное представление, однако завтра, когда о его трофее будет знать уже весь город, народу на Круглую площадь соберется в два, а то и в три раза больше. Люди уже не будут бояться, как этим утром, они станут жаднее, наглее и любопытнее, чем сегодня. Захотят сами убедиться в том, что оборотень настоящий. Потрогать руками, подразнить, с наслаждением и сладким холодком ужаса почувствовать его неподдельную ярость, когда сквозь прутья его снова будут тыкать больно жгущимся жезлом. Они будут ждать его крика, жадно искать в его глазах отголоски немыслимой боли, которую причиняли охранные заклятия и прут палача. И когда-нибудь выдержка ему изменит. Когда-нибудь он разомкнет челюсти и сделает им подарок. Или же просто умрет, но даже смертью своей принесет предприимчивому дельцу баснословную прибыль.
Я намеревалась не дать этому случиться. Собиралась остановить их. Испортить им завтрашнее удовольствие. Поэтому, убедившись, что телега с пленником стоит на прежнем месте, а памятные громилы отправились пить пиво и заново хвастаться своими победами, спрыгнула с крыши и бесшумно приблизилась к клетке.
Я умею двигаться так, чтобы не потревожить даже чуткого сверчка, умею скрадывать шаги и стелиться по земле невесомой тенью. Умею быть незаметной и легкой, как лунный свет в беспросветной темноте ночи. Однако когда я подошла и осторожно откинула серый тент, оборотень уже был во всеоружии — сидел у самой решетки, зло сузив глаза, легонько постукивая по лапам кончиком хвоста, грозно приподняв верхнюю губу и насторожившись, как перед броском. Смотрел на меня без особого удивления, холодно оценивал и… чего-то ждал.
Если он только кинется на прутья, у меня ничего не выйдет. Если зарычит или потревожит заклятия на клетке, сюда сбежится вся таверна. Если я хоть немного ошиблась в нем, мне несдобровать. А уйти отсюда быстро будет довольно трудно — до крыши добрых три человеческих роста, стена отвесная, деревянная, без окон и удобных карнизов. Времени растить когти и стальные жилы, как в сокровищнице, у меня просто не будет. А перескочить высоченный забор с острыми крючьями наверху без травм не сумеет даже оберон. Так что я страшно рисковала, придя сюда одна, без оружия. Да еще не запасшись нужным, как воздух, золотом, ради которого, собственно, и явилась в эту клоаку.
Оборотень молчал.
Я перевела дух и, приложив палец к губам, внимательно осмотрела дверь. Плохо: сталь честная, добротная, петли литые и явно усиленные заклятиями. Просто так не перерубишь и не проткнешь насквозь. Даже с моими талантами. С прутьями, судя по всему, та же история. Но на пробу я все-таки рискнула коснуться одного из них кончиком пальца. Осторожно поднесла, попыталась просунуть внутрь, стараясь не думать о том, что кое-кто может его просто-напросто откусить, но полностью уверенная в том, что магия на меня не действует… и вздрогнула от крохотной, сорвавшейся в мою сторону искорки. Удивленно распахнула глаза, поспешно отдернула руку, но все равно не успела — проклятая капелька коснулась кожи самым краешком. Всего чуть-чуть, боком, едва задела, мерзавка. Но у меня от внезапной и совершенно дикой боли невольно вырвался судорожный вздох, на глаза набежали слезы, а ладонь на некоторое время просто отнялась. Боже… как же больно!!!
Я согнулась, пряча покрасневшую руку и силясь не заорать во весь голос, сжалась в комок, замерла на какое-то время, молча переживая эту муку, а когда нашла в себе силы распрямиться, то наткнулась на весьма странный взгляд. Оборотень смотрел с непонятной задумчивостью, словно не мог взять в толк, чего это незнакомая девица вдруг решилась на такую откровенную дурость. Я запоздало содрогнулась от мысли, что испытала лишь крохотную долю того, что довелось прочувствовать ему. Причем, не раз, и не два. А, похоже, каждый мучительно долгий день этого тяжкого и безнадежного плена.
— Подожди, я сейчас, — зачем-то шепнула я, утирая глаза. — Ты только не шуми, ладно?
Тигр посмотрел еще более странно, непонятно кашлянул, но и на этот раз милосердно смолчал. А я отерла еще горящую руку о бедро и вернулась к осмотру клетки. Из нее, судя по всему, был только один выход — через низенькую, намертво закрытую дверь, на которой висел, зловеще поблескивая в темноте, массивный замок знаменитой гномьей работы. Выходит, иного пути нет, я была права, и придется заниматься исключительно им. Что ж, ладно, будем пробовать. Все равно ничего другого не остается. Не за ключом же к Риглу идти?
То, что ключ у него, не было никаких сомнений, но соваться в переполненную таверну без предварительной разведки, не имея понятия о привычках хозяина и даже о том, где он держит свое сокровище, неразумно. Особенно тогда, когда у меня так мало времени.
Я достала свой старый амулет и задумчиво повертела в руках. Начать с него? Да, пожалуй. Его свойства я уже не раз проверила и наглядно убедилась, что лучшей отмычки для магического замка не найти. Жемчужина, конечно, сильнее и надежнее, но вдруг она такими свойствами не обладает? Как-то не хотелось это выяснять в подобной приватной обстановке. А потом доказывать набежавшей страже, что не специально сюда забралась с отмычками, прочной веревкой и кинжалами за пазухой, а просто мимо проходила. На оборотня, так сказать, посмотреть.
Тигр неслышно вздохнул, с откровенным скепсисом изучая мое средство борьбы с гномьими замками. Но по-прежнему молчал, за что я была ему очень благодарна. Он только уши к голове прижал, внимательно следя за моими манипуляциями, и хвост подтянул поближе, чтобы не спалило, если рисковой взломщице сегодня не повезет.
— Молодец, предусмотрительный, — не удержалась я от шпильки, и он глухо рыкнул, пронзив меня насквозь уничижающим взглядом. — Надеюсь, ты не устроишь тут кровавую резню, если все получится, как надо?
