А еще она всячески пыталась замедлить наше передвижение. Сначала — жалуясь на то, что от «такой посадки» у нее устает поясница, а потом — заботой о «бедной лошадке» и постоянными остановками по нужде…
…«Застудилась, наверное…» — очередной раз возвращаясь из десятиминутной отлучки в придорожные кусты, вздохнула она. И затравленно посмотрела на сопровождавшую ее наперсницу.
Желчная старая тетка по имени Веномия сокрушенно кивнула головой и мрачно пробормотала, что такую простуду лучше лечить в постели. Причем не в какой попало, а той, что стоит в их имении: там «не нужно никуда ездить, чтобы найти нужное лекарство»…
…Вылечить занедужившую баронессу удалось без всяких проблем. Даже не возвращаясь в ее имение. Для этого мне пришлось проехать мимо поворота к постоялому двору «Стол у дороги», и в ответ на удивленное восклицание леди Майянки сообщить, что ночевать мы будем только в Полесье. Сколько времени бы ни пришлось до него добираться.
Еще пара распоряжений, данных мною Воско Игле, ввергли баронессу в состояние ступора: узнав, что выезд из Полесья я планирую за час до рассвета, и, представив, сколько времени ей останется на сон при такой скорости передвижения, она ненадолго заткнулась, и… предпочла вылечиться. От всех недомоганий сразу. За исключением разве что стервозности…
…Вторую попытку замедлить наше передвижение леди Майянка предприняла с утра. Послав ко мне свою наперсницу с сообщением, что занедужила и изволит почивать. Выслушав крайне эмоциональное сообщение служанки, я вздохнул, буркнул, что так и знал, и приказал Рыжему Лису срочно найти Молота.
Лис мгновенно вылетел в коридор, а я, вытащив из ножен кинжал, пододвинул к себе пару новых нательных рубах. И, развернув верхнюю, принялся деловито отрезать от нее кружевной воротник.
Понять, зачем я уродую еще не надеванную вещь, Веномия не смогла и удивленно вытаращила глаза.
В это время в дверь постучали, и на пороге возник запыхавшийся Молот:
— Звали, ваша светлость?
Я кивнул:
— Ну, и что там с колодой?
— Нашли, ваша светлость! В третьем доме, у мясника… Грязная, правда… Но ничего — ее сейчас отмывают, и эдак через полчаса все будет готово…
— Молодец… — буркнул я, и, повернувшись к Веномии, бросил ей изуродованную рубашку:
— Сложи ее поаккуратнее… А то помялась…
Выполнив мою просьбу, служанка снова превратилась в соляной столб. До тех пор, пока я не закончил со второй:
— Сложи и эту, а потом отнеси их своим хозяевам. Как проснутся — пусть сразу и надевают…
В оценке умственных способностей старой змеи я не ошибся — сложив два и два, она мгновенно побледнела и, сглотнув подступивший к горлу комок, пролепетала:
— Простите, ваша светлость, но зачем?
— Как ты понимаешь, должность Указующего Перста его величества — это не столько права, сколько обязанности… — вздохнул я. — Увы, оценив скорость нашего передвижения, я пришел к выводу, что раньше чем через десять-двенадцать дней мы до Арнорда не доберемся. А такого количества времени у меня нет: если я прибуду в столицу позже чем через пять, я гарантированно не успею выполнить все то, что обещал королю Вильфорду. Нарушить данное слово я не могу, поэтому вынужден воспользоваться правом карать…
— Правом… что? — побледнев еще сильнее, выдохнула служанка.
— Карать… Ну, наказывать… — хмуро буркнул я. — В принципе, какая разница, кто вынесет приговор, я или Королевский суд? Уложение — одно, значит, решая судьбу твоих хозяев, и я, и судьи будем руководствоваться одними и теми же статьями. Соответственно, если в рассмотрение дела не вмешается его величество, барон Самед и леди Майянка отправятся на эшафот. Получается, что особой необходимости везти их в столицу нет…
— Как это нет? — взвыла Веномия. — Вы же сами сказали, что король Вильфорд может вмешаться?
— Может… Если сочтет раскаяние твоих хозяев искренним, и если за них попросят люди, к мнению которых он прислушивается…
— Вот! Значит, необходимость есть!
— Да нету! — раздраженно воскликнул я. — Если бы они раскаивались, то мчались бы к королю, забыв про еду и сон. А они «занедужили и изволят почивать»… Так что давай неси… И не расстраивайся так — рука у меня легкая, они уйдут из жизни быстро. И почти безболезненно…
…Через трое суток я напрочь забыл, что такое привалы — «глубоко раскаивающиеся» Квайсты отослали карету в имение, а сами предпочли путешествовать налегке. Одвуконь. И путешествовать так, что давались диву даже мои, ко всему привычные, воины.
Просыпаясь ни свет ни заря, барон с баронессой неслись на конюшню, чтобы лично приказать конюхам седлать лошадей. А потом метались рядом с ними все то время, которое я и мои люди тратили на умывание, туалет и завтрак. Потом первыми запрыгивали в седло и вылетали со двора, чтобы спешиться только во время смены коня на заводного…
Чудеса выносливости, которые проявляли Размазня и его супруга, восхищали всех, кроме наперсницы баронессы: после дня безумной скачки немолодая, в общем-то, женщина сползала с коня на грани потери сознания. И доползала до выделенной ей комнатушки чуть ли не на четвереньках. Впрочем, хозяйку ее самочувствие почти не интересовало: увидев, что я поворачиваю коня к очередному постоялому двору, она пришпоривала свою лошадь и, поравнявшись со мной, принималась возмущенно интересоваться, чем вызвана необходимость останавливаться на ночлег в такой ранний час. А потом, выслушав мои аргументы, принималась довольно убедительно возмущаться…
…Мое желание переночевать в Кижере баронессу просто «убило»: по ее мнению, те три часа, которые оставались до заката, мы могли провести в седле. А переночевать где-нибудь в Иртишах или Белой Речке. Благо постоялые дворы в этих придорожных деревнях были «вполне даже ничего».
Не на шутку разошедшаяся леди Майянка успокоилась только тогда, когда я ей объяснил, что в Кижер меня ведет не желание выспаться на чистых простынях, а долг перед королем. В частности, желание проверить, как изменились порядки в гарнизоне после казни его капитана.
Слово «казнь» мгновенно выбило баронессу из колеи. И заставило мрачно молчать до того момента, когда мы выехали на холм, с которого были видны Восточные ворота Кижера…
…Дикое столпотворение, начавшееся у въезда в город, заставило леди Майянку побледнеть и даже подать голос:
— Там, у ворот, какая-то резня! Вы видите, граф?
Я вгляделся в происходящее, потом покосился на едущих чуть впереди Молота и Иглу и усмехнулся:
— Это не резня. Это нас встречают…
