– Дурные времена… – повторил он. Что-то промелькнуло в выражении его лица. Злая тень, которая совсем не сочеталась с его неизменно добродушной улыбкой.
– И где ты будешь искать его голову?
– Паучиха знает, – уверенно сказал Кирк. – Надо идти к ней… Она скажет, где искать. Я верну голову Туа, даже если для этого мне придется умереть.
– Не смей так говорить! – зло сказала его сестра. – Ты лучший охотник среди навси…
– Лучший? – Кирк усмехнулся. – Теперь да, теперь лучший…
Он прошелся по настилу и снова взглянул на Белку.
– Ты ведь собиралась навестить Паучиху, девочка из племени кайя? Я плыву прямо сейчас, готова плыть со мной?
Белка кивнула. Кирк принялся отвязывать одну из лодок. На лице застыло выражение мрачной решимости.
– Прямо сейчас? – изумилась Аска. – Ты собрался к Хозяйке Пауков на ночь глядя?
– Туа вернулся один, – сказал Кирк, не поднимая головы. – А уходили они вдвоем с Паки. Где Паки? Что с ним случилось? У меня нет времени ждать.
– Но… – Девушка попятилась. – Когда вы доберетесь, уже будет ночь!
– Думаешь, пауки плохо видят в темноте?
Кирк хохотнул – коротко и зло.
– Боюсь, в темноте они видят слишком хорошо.
Белка сжала кулаки – ногти больно впились в ладони. Пауки, ночью в непроглядной тьме… Неслышный шорох мохнатых лапок и липкие нити паутины… Шея покрылась испариной. Белка тряхнула головой, прогоняя наваждение. Предки не посылают испытаний, которые не под силу человеку.
Из дома донесся изумленный возглас, а следом за ним – пронзительный свист. Кирк усмехнулся.
– Как вовремя! Твой будущий муж проснулся.
– Что? – Аска выпрямилась. – Пойдем, его нужно отвести к отцу, он сказал…
– Нет. С этим ты справишься и без меня.
Кирк устроился на корме лодки. Белка стояла на краю пристани, оглядываясь в сторону мужской половины Длинного Дома. Послышался голос Вима, но слов было не разобрать.
– Так ты плывешь? – Кирк поднял весло.
Белка спрыгнула, и лебединая лодка закачалась. Кирк оттолкнулся от деревянной опоры, и каноэ заскользило прочь от Длинного Дома.
Невысокие волны бились о каменные берега маленького острова, куполом торчащего над водой. Заходящее солнце очертило его края багряным. На гладких темных камнях пестрели желтые и рыжие пятна лишайника. Другой растительности на острове не было.
Если не считать огромного дерева, раскинувшегося на вершине.
Белка заметила его издали – расщепленный молнией массивный ясень. Небесный огонь убил дерево: Белка не увидела ни единого листочка. Сухие корявые ветви походили на длинные пальцы, цепляющиеся за небо. Паутина свисала с них лохмотьями. Много паутины – ясень был оплетен ею до макушки. Легкий ветер колыхал рваные лоскуты, отчего казалось, что дерево перебирает ветвями-пальцами, само и плетет тонкие сети.
Когда они подплыли ближе, Белка увидела вырубленные в камне высокие ступени.
– Здесь?
За время плаванья это были первые прозвучавшие слова. Кирк дернулся, словно не ожидал, что девочка умеет разговаривать. Держась за изогнутую лебединую шею, Белка рассматривала остров.
– Да. Здесь живет Хозяйка Пауков.
Кирк направил лодку к каменным ступеням.
– Так тихо, – сказала Белка.
Сверху, щелкая, скатился маленький камешек и упал в воду. Белка огляделась, но никого не заметила. На острове не было даже птиц – вездесущих чаек, во множестве паривших над озером. От камня тянуло холодом, хотя вечером он, наоборот, должен отдавать тепло.
– Тихо, – согласился Кирк. – А кому шуметь?
Он говорил хриплым полушепотом. Белка пожала плечами.
– Хозяйке Пауков?
– О! Уж ей-то шуметь нет надобности.
– Она живет одна? – Белка не увидела ни хижины, ни даже простенького шалаша. Может, на другой стороне валуна?
– Почему одна? – усмехнулся Кирк. – С пауками. Ей всегда есть с кем поболтать.
Он бодрился, но по голосу было слышно, что охотник напуган. Лодка скользнула в тень острова; легким гребком Кирк направил ее к каменным ступеням. Здесь из воды торчала длинная жердь – Кирк набросил на нее причальный ремень и подтянул каноэ вплотную к берегу.
– Приплыли. Можешь вылезать. Но осторожнее – здесь глубоко.
– А какая она? – спросила Белка, продолжая сидеть в лодке.
Кирк задумался.
– Старая, – сказал он в конце концов. – Очень старая…
Он выбрался из лодки и остановился на нижней ступени каменной лестницы. Посмотрел вверх.
– Ты идешь?
Белка проследила за его взглядом. Лоскутья паутины взметнулись на ветру. А где паутина, там и пауки… Много пауков. Они плетут сети и ждут… Горло пересохло; во рту держался неприятный привкус желчи. Держась за черную жердь, Белка выбралась на берег.
Ступени оказались слишком крутыми и высокими, похоже, делали их не люди и не для людей. Белка поскальзывалась на гладких камнях, приходилось помогать себе руками. На предпоследней ступени Белка увидела мертвую стрекозу длиной с ладонь. Сухое тельце трепыхалось на ветру, будто насекомое пыталось взлететь.
Вблизи ясень оказался еще больше. Его макушка вонзалась прямо в небо, новорожденный месяц запутался среди ветвей и паутины. Корни же, толстые и бугристые, наверняка уходили к самому сердцу земли. В раскроившую дерево трещину могли забраться несколько человек. В разломе сгустились черные тени, будто именно отсюда ночь расползалась по миру.
Пауков Белка заметила не сразу, но, увидев, не смогла сдержать дрожь. Маленькие, с ноготь мизинца, и такие бледные, что казались прозрачными. Но их было много – дерево кишело ими, как кишит червями кусок гнилого мяса. Они сновали по стволу и ветвям, суетились в лоскутьях паутины, нескончаемым потоком выползали из трещины. Некоторые парили в воздухе, повиснув на тонких и длинных нитях.
Паутина всколыхнулась, как от могучего вдоха. Порыв ветра подхватил нескольких пауков и швырнул навстречу гостям. Один из них приземлился Белке на ладонь. Крошечный, она его даже не почувствовала. Зато увидела. Перебирая лапками, паучок побежал от запястья к локтю. Белка вскрикнула и замахала рукой, пытаясь сбросить мерзкую тварь. Кирк схватил ее за плечо.
– Не надо, – зашептал он. – Так она на тебя смотрит…
По его волосам бегали два паучка. Белка боялась подумать, что творится у нее на голове.
– Смотрит? – Белку передернуло.
– Она – Хозяйка Пауков, – ответил Кирк. – Они – ее глаза.
Послышался шелестящий голос:
– Подойди ближе…
Белка не двинулась с места. Голос раздался из трещины в дереве, но Белка не разглядела, что скрывается в густой черноте. Но образ, который вставал перед глазами, не внушал уверенности. Паучиха… Белка представила паука, огромного, как бизон или даже мамонт; на толстых мохнатых лапах блестят кривые когти, с клыков капает черный яд… Кирк подтолкнул ее в спину.
