Виэре ухмыльнулась и рывком сдернула с плеч Криссы плащ. Девушка тут же испуганно сжалась, насколько это было возможно. Во-первых, стоять босиком на ледяном полу было более чем неприятно, а во-вторых, ее очень смущал внимательный взгляд четырех пар глаз. По щедрому решению Виэре, теперь ее костюм состоял лишь из широкого позолоченного ошейника, двух браслетов на запястьях и двух длинных цепочек, несколько раз обернутых вокруг щиколоток. Уши оттягивали массивные кольца серег, ставшие с помощью хны ярко-рыжими, почти красными волосы покрывала тонкая золотая сетка… Кристина совершенно не представляла себе, как отважится танцевать в таком виде. Подумать только, столько людей будет жадно ловить каждое ее движение, стараясь разглядеть все изгибы обнаженного тела!.. Кошмар и позор. И боль, ужасная, жгучая боль…
– Ухты, – после паузы присвистнул Эл. – А ее не растерзают поклонники? Пойми меня правильно, Вия, как бы я тебя ни любил, а признать, что фигурка у девочки высший класс, все же придется.
– Согласна, – кивнула та. – Именно поэтому я и решила, что нечего обременять ее одеждой. Вряд ли Пересмешник одобрит мою идею, но сегодня я подумала, что, быть может, найдутся среди наших зрителей, желающие провести с ней время… Можно было бы назначить неплохую цену.
– А это не слишком? – подал голос Харрикан. – А то попадется еще какой-нибудь сердобольный богатый сопляк…
– Возможно. В любом случае, об этом мы подумаем позднее, – Пересмешник встал с места, подошел к Криссе поближе и внимательно оглядел ее с головы до ног. – Вия, а ты не думала, чтобы и остальные части наряда тоже сделать из позолоченных пластин?..
– Думала. Конечно, думала, я же нормальный человек, – обиделась она. – Но этот вариант нам не годится. Будут оставаться ожоги, ведь металл-то раскаляется в огне, разве не так? На руках и ногах ожоги могут быть не так видны, но Искра белокожая, так что красное пятно на животе ее отнюдь не украсит.
– Ну хорошо, согласен, – признал ее правоту Эттэр. – Давай, веди ее на сцену, по-моему, уже пора. Клянусь богом, такого наш народ еще не видел!
Видимо, все циркачи были такого же мнения. Во время пути Крисса снова ощутила прилив отвратительного, тяжелого равнодушия. Даже вполне уместное стеснение куда-то испарилось, теперь собственная нагота ничуть ее не смущала. Девушка шла, гордо выпрямившись и высоко подняв голову… Впереди, за тонким газовым занавесом, слышался возбужденный гул толпы и резкий, перекрывающий этот гул, голос Харрикана:
– Спешите видеть! Последнее выступление! Танцовщица Искра! Она танцует свой дикий танец в огне! Чудо народа озера! Не пропустите, последнее выступление!
Виэре снова сдернула с ее плеч плащ и ощутимо толкнула в спину. В первую секунду девушка зажмурилась от яркого света; над ареной повисла напряженная тишина. Видимо, к тому, что диковинная танцовщица окажется совершенно обнаженной, люди готовы не были. А потом воздух взорвался аплодисментами и свистом…
* * *
Крисса медленно отерла со щек слезы и улыбнулась:
– Так-то вот, Айрин.
Последнюю часть рассказа король сидел на их ложе, обняв рукой колено, и напряженно слушал, видимо, с трудом борясь с желанием высказаться. Теперь же он выдержал значительную паузу, прежде чем сказать:
– Так как, ты говоришь, их звали?
– Что? – удивилась Кристина. Она ожидала какой угодно реакции, но такой вопрос застал ее врасплох.
– Ну, этих твоих циркачей… Повтори, пожалуйста, их имена.
– Зачем?!
– Да так, – неубедительно отозвался Айринкельн. Его голос звучал неестественно холодно, когда он продолжил: – Ложись спать.
– А ты?! – Крисса вообще перестала понимать, что происходит. Конечно, в глубине души она опасалась, что, узнав ее историю, Айрин передумает на ней жениться, но вот такая холодность с его стороны была ей совершенно не понятна. – Я ничего не понимаю!
– Я еще поработаю, – сдавленно сообщил он, направляясь к двери. – Не жди меня.
– Какая работа, Айрин?! Скоро рассвет, твои дела могут подождать и до утра!
– Не могут! – девушка с удивлением осознала, что его голос дрожит. И в ту же секунду она улыбнулась собственным страхам. Он просто очень сильно переживает и не хочет этого показывать. Видимо, его действительно впечатлил ее рассказ, раз он так разволновался… – Теперь же, немедленно!.. Я…
– Подожди, – она подошла к нему, ласково взяла его за руку и тихо проговорила: – Не более чем несколько дней назад ты сказал, что прошлое следует воспринимать как то, что уже осталось позади. Как воспоминание.
– Не в таком случае, – лихорадочно прошептал в ответ король. – Нет, не в таком…
– Что ты собираешься делать?
– Я всего лишь собираюсь призвать к ответственности этих четверых садистов, которые так над тобой измывались!.. – он судорожно прижал к губам ее руку и продолжил: – Пойми, я не могу закрыть на это глаза! Я убью их, честное слово, убью!!!
– Не стоит, – мягко улыбнулась Крисса. – Поверь мне, Айрин, не стоит. Раз это в прошлом, разве это имеет значение?!
– А что, разве нет?! – взвился он. – Тебе разве не снятся кошмары?! Разве ты не просыпаешься по ночам в слезах?! Разве ты не…
– Да. Но… как бы то ни было, послушайся меня. Сегодня был долгий день, мы оба устали и нам нужно отдохнуть. Пожалуйста, ложись спать.
Айринкельн неуверенно подчинился. Только коснувшись головой подушки, он осознал, что действительно очень устал. Вся злость, страх и безумная жажда деятельности как-то улеглись, и король сонно подумал, что Крисса, пожалуй, права. Крепко прижав девушку к себе, он проникновенно прошептал ей на ухо:
– Клянусь, я всегда буду рядом. Я сумею уберечь тебя от всех бед.
– Спокойной ночи, Айрин, – едва слышно ответила Кристина.
Весь следующий день Крисса была задумчива и молчалива, было видно, что, несмотря на все ее слова, воспоминания причиняют ей боль. Айрин благоразумно не задавал вопросов, но изо всех сил старался развлечь свою возлюбленную разговорами на отвлеченные темы. По счастью, после праздника во дворце царило настоящее затишье, и день выдался спокойным и мирным; почти все время с утра и до заката король и его невеста провели вместе. Только под вечер, когда Айринкельн уже и думать забыл о продолжении рассказа, Кристина вдруг тихо сказала:
– Ну, я почти все рассказала. Осталось немного, думаю, сегодня я закончу.
– А стоит ли? – улыбнулся он. – Быть может, если воспоминания столь болезненны, нам лучше сразу отнести их к прошлому и лишний раз не озвучивать?
