Она тоже приостановилась, встав вполоборота к Тиммону и ожидая первой ноты. Им обоим требовался танец, чтобы успокоиться и взять себя в руки. И всё же, она просто не смогла удержаться от заключительного залпа.
— Я думаю, — небрежно бросила она, когда музыка, наконец, началась, — что ты ревнуешь к Горбелу.
Её затылок, казалось, взорвался. На неё прыгнула стена, затем пол. Люди кричали, рандон громче всех: Чёрт тебя подери, я же играл!
— Прости. — Этим шёпотом был Тиммон, где-то далеко-далеко, удаляясь и затихая. — Прости, прости, прости…
За стеной кто-то тихонько захихикал. Серод. Опять наблюдает за ней через какую-то щёлку или потайной глазок.
— Ох, успокойся, — сказала она ему.
Её череп ощупывали пальцы, заставляя её морщиться и слегка вздрагивать.
— Я в порядке, — запротестовала она и оттолкнула Шиповник в сторону. Её желудок мутило. Внезапно, и её ленч, и то, что осталось от завтрака, чёрные кусочки и всё остальное, оказались извергнуты на пол. — Ну, в некотором роде. Лордан ошибся. И я атаковала ещё одну стену.
— Мы видели. Это была не ошибка, а почти смертельный удар.
— Что, для стены?
Используя Шиповник в качестве опоры и цепляясь когтями за стену, Джейм встала прямо, слишком поздно вспомнив о том, чтобы спрятать свои ногти в ножны. На мгновение, комната потемнела, затем в глазах прояснилось. Трое, но её голова и в самом деле болит. Как часто можно получать по черепу, прежде чем твои мозги выпадут наружу? Может, они уже и выпали, давным-давно.
— Я не заметила, чтобы ты поспешила мне на выручку, — сказала она, осторожно трогая пальцем растущую шишку.
— Дважды за день? Если он и потерял самообладание, леди, то старался сдержаться, а вы были небрежной и неосторожной.
— Всё верно. И поплатилась за это. А теперь забудьте об этом.
Но потребуется много времени, пока они и вправду забудут.
IIПоследнее занятие этого длинного, длинного дня проходило в казармах Норфов, в общей комнате третьего этажа, выглядывающей на тренировочный квадрат. Оно предназначалось только для кадетов Норф, их учителем был Харн Удав, боевой лидер Торисена и, время от времени, комендант Тентира.
Он ждал, пока не прибудут Джейм и её десятка, его широкая фигура закрывала собой большую часть одного из окон. Он стоял повернувшись к ним спиной и глядя вниз на оживлённый квадрат. Ждали так же Ванта и его десятку-хвост.
Джейм, скрестив лодыжки, опустилась на пол, радуясь возможности расслабить ноги. Трое, но её голова просто раскалывается от боли, а щека, под мягким касанием кончиков пальцев, ощущалась горячей и вздувшейся.
— Глаз у меня чернеет? — спросила она Шиповник.
— Да.
С наступлением осени дни всё сокращались. Солнце скользнуло за западные вершины Снежных Пиков едва минула середина второй половины дня, и начались долгие, неторопливые сумерки. По углам общей комнаты уже сгущались омуты теней. Однако, пройдёт ещё несколько часов, прежде чем кто-нибудь признает, что уже смерклось, и зажжёт первую лучину или восковую свечу.
Когда Харн наконец повернулся, Джейм сначала подумала, что только угасающий свет придаёт его широкому, покрытому щетиной лицу такой серый цвет. Однако, когда он заговорил, она услышала всё тот же свинцовый оттенок и в его голосе. Он выглядел так, как будто не спал несколько дней, а одна его рука была на перевязи.
— Что с ним случилось?
Дар зашептал в ответ. — Он поскользнулся на лестнице своей башенки. Клянётся, что камни были смазаны жиром, но к тому времени, как до них добрались слуги, они были чисто вымыты. К счастью, это растяжение, а не перелом. Он также сказал, что над ним смеялись стены. О, здесь происходит масса странных вещей, по большей части, тупые, грубые шутки[29].
— Это было не так уж забавно, когда прямо в разгар охоты на вепря у Коменданта лопнула подпруга, — сказал Перо. — Её кто-то подрезал. Он вполне мог бы погибнуть, не будь он таким хорошим наездником.
— Затем был гравий в овсянке, — Пробормотала Рута. — Ну давайте: смейтесь. Я чуть не сломала себе зуб.
Харн начал рыскать среди кадетов, заставляя некоторых из них убираться у него с пути, пока он не запнулся о них.
Я снова что-то забыла, подумала Джейм. Что-то насчёт прыганья на тени…
Харн на мгновение приостановился, уставившись вниз на неё.
— Что случилось с твоим лицом?
— Я столкнулась с ногой. Затем со стеной.
— Ха.
С этим, урок начался.
— Вы все знаете, что рандоны каждого дома имеют свой особый боевой жаргон. Песни рассказывают нам, что эта практика восходит ко временам до основания Кенцирата, когда Девяти Домам приходилось сражаться в основном друг с другом.
— И мы всё ещё держимся за это, Ран? Разве не предполагается, что мы стоим выше политики домов?
Вант. Хороший вопрос, но на самом деле ответ его не интересовал, раздражённо подумала Джейм. Он только хотел выбить Харна из колеи и преуспел в этом.
— Мы должны. — Большой кендар потёр красные глаза. — Насчёт политики, я имею в виду. Как показывают последние события, порой мы не можем удержаться в стороне. Так что боевой жаргон всё ещё используется. Предположим, твой коллега Каинрон напортачил с боевым манёвром. Ты хочешь прямо в его присутствии сказать своему командиру всё как есть?
— Почему бы и нет, если это правда?
— Как рандон рандону, да, но что если хайборн нечаянно услышит…
Вант склонился вперёд, бросив косой взгляд на Джейм. Он выглядел так, как будто ему только что вручили неожиданный, но желанный подарок.
— Так это больше о том, чтобы сохранять вещи в секрете от своих лордов и хозяев, чем друг от друга, Ран? Вот теперь, это имеет смысл.
— Почему? — спросил Ёрим, полный озадаченной наивности. — Как мы можем им служить, если они не знают, как нас правильно использовать?
— «Использовать»! — Фыркнул Вант. — Что за подходящее слово.
— Ты что, думаешь, — спросил он однажды Джейм, — что Каинроны единственный дом, чьи хайборны развлекаются со своими кендарами?
Согласно Руте, некий неизвестный хайборн Норф развлёкся с бабушкой Ванта, а, вероятно, хайборн Ардет — с его матерью.
На что это похоже, когда одновременно ценишь и презираешь собственную кровь хайборна?
Ну, возможно, сама она знала ответ, но хайборны и кендары были множеством способов пойманы в похожую ловушку необходимости и чести.
— Как бы ты себя почувствовал, — спросила она, — если бы твой лорд решил не использовать тебя, или просто вообще забыл о твоём существовании? Такое случалось. И может повториться снова.
