И тут он опять увидел едва заметное мелькание, теперь уже над скалой. Он весь напрягся. Один раз ему могло показаться, но два, никогда. Он взобрался на скалу, но не нашел никаких следов. Зато увидел, что с этого уступа отлично просматривается то место, где они остановились. Он видел девушек устроивших на лужайке пикник. Уставшие от походной еды они с удовольствием ели фрукты.
Так кто же за нами следит. Ройк уперся в камень и переключил зрение на внутреннее видение. И мир предметов вмиг исчез. Теперь он воспринимал реальность как непрерывные потоки энергии. Скалы превратились в серую колышущуюся массу. Вода в ущелье в светящийся поток. Дом и сад как факелы светились, сотканные из магических волокон. Рива, Эйдес, Элеонора и Пер в конюшне светились ярче всех. И кроме них вокруг ни души. Обычно нет, нет, им попадались горные козлы, правда поймать им ни одного так и не удалось. Здесь же кроме высохших кустов не было ни единого признака жизни. Даже самого крошечного насекомого и тех не было видно. Расширив зону видения, он увидел, что эта аномалия царит только здесь. И радиус этого места был не так велик, как показалось вначале. И башня, которую они приняли за монумент, стояла как раз в центре мертвого круга.
Ройк кубарем скатился со скалы, уже на ходу возвращая себе нормальное зрение.
— Уходим! — Крикнул он на бегу. — Пер, выводи коней, иначе все погибнем.
— Ройк, что случилось? Почему ты так кричишь? — Рива встала с травы, начавшей желтеть.
Ройк изумленно смотрел, как сотворенный им сад медленно вянет. Ветки сохнут, сбрасывая плоды и листья. Он глянул на друзей. Путешествуя по степи, они все очень сильно загорели, особенно лица, но сейчас все, даже Эйдес были бледны, как смерть.
— Вы, что не видите, что творится? Это место ловушка. Вот, что означала та башня. Оно высасывает нашу жизнь.
— Но, ты же сам сказал, что деревья к ночи впадут в спячку. — Элеонора встала с травы, отряхивая брюки.
— Плодовые, но ты посмотри на ели.
— Что за шум? — Пер вышел из конюшен, зевая и потягиваясь. — Только ведь уснул.
Ройк чувствовал, как с наступлением сумерек действие этого места все усиливается, и сила медленно вытекает из него, лишая воли и желания шевелиться. И тут Рива пошатнулась, побледнев еще сильнее. Не раздумывая более ни минуты, он схватил девушек на руки и понес прочь из круга смерти.
— Эйдес, Пер, спасайте коней, только не рискуйте понапрасну. Спасите тех, что можете, про остальных забудьте.
Он шел, еле переставляя ноги, и девушки тут были не причем. Он слышал, как выругался Пер, до которого наконец дошло, что происходит. Но не обернулся, чтобы посмотреть. Ноги налились свинцом, не желая слушаться его. Он сделал шаг. До края круга оставалось с десяток шагов. Но он не мог идти. Рива безжизненно повисла на его плече, потеряв сознание.
— Держись, Элли. — Он взял ослабевшую принцессу за шиворот и вложив в бросок последние силы, швырнул ее. Она сгруппировалась в воздухе, и пару раз перекатившись через голову, выкатилась из почерневшего круга.
Ройк видел, как силы вернулись к ней в тот же миг. Она бросилась прочь, а он упал на колени, не позволяя Риве коснуться проклятой земли. Первой его мыслью, было, что Элеонора опять бросила его, но она вернулась с мотком веревки.
— Ройк, лови.
Она раскрутила его наподобие лассо и бросила ему. Ройк поймал и накинул петлю на ногу Ривы. Затянув узел, он махнул ей, чтоб тянула. Элли уперлась ногами в камень, и быстро перебирая руками, потянула валькирию к себе. Освободив петлю, она опять раскрутила веревку и бросила ему. Ройк поймал и продел в нее руку. Элли опять потянула, но под его тяжестью сдвинулся камень, а не он, и она поехала к нему.
— Ройк. — В отчаянии крикнула она. — Ползи же, мне тебя не вытащить.
Ну конечно не вытащит. Она что великан, что ли, вроде Пера. Да он весит втрое больше ее. Что она там кричит? Ползти? Ну, что ж, если нужно он поползет к ней. Лишь бы она продолжала кричать на него. Это было все лучше, того отчуждения, что было между ними. Он переставил руки и с силой подтянул колени. Веревка вмиг натянулась, побуждая его двигаться дальше. Прямо как на виселице, подумалось ему, когда он в очередной раз переставил руку. Только там, на конце веревки была смерть. Так еще одна рука. А здесь жизнь. Теперь нога. Почему он не слышит ржания коней, они что погибли что ли. Вторая нога. Рывок и веревка опять натянута до предела. Он слышал, что Элли кричит на него как сумасшедшая. Это показалось ему неправильным. Это он должен на нее орать. Ему хотелось взять ее за плечи и трясти…Ах да, надо шевелиться. Опять пошла рука. Так на чем он остановился? Опять рука. Точно, он думал о том, как отомстит ей за свою поруганную честь. Мысли о мести придали ему сил, и он одним рывком сделал целых два шага. И тут веревка натянулась с такой силой, что его бросило на землю ниц и поволокло куда то.
Едва он вылетел из круга, пропахав землю пузом, как сознание вмиг прояснилось. Все еще бледная Рива и вместе с ней Элли бросили конец веревки. Рива улыбнулась ему, и побежала к Эйдесу, которого на закорках тащил Пер. Элеонора же бросилась к нему, одновременно и плача и смеясь от облегчения. Упав рядом с ним на колени, она обхватила его голову руками и прижала к своей груди, едва не задушив его. Ройк был так слаб, что не возражал, против такого обращения с собой. Чувствуя, как ее слезы обжигают ему лицо, он расплылся в блаженной улыбке, укрытый ее растрепавшимися кудрями и потому, уверенный, что она его не видит.
— Если ты еще когда-нибудь посмеешь геройствовать, я честное слово придушу тебя. — Услышал он над собой.
— Эй, полегче, девушка. — Он сел. — Это мне полагается сердиться. Но что я слышу. Ты кричишь на меня, как старая базарка. Да еще обзываешь всякими словами.
— Должна же я была заставить тебя злиться, чтобы у тебя возникло желание добраться до меня, дабы поквитаться.
Ройк проворчал, что-то на счет наглых, самоуверенных девиц и хотел встать, чтобы пойти посмотреть, как там остальные, но она удержала его на месте.
— Ройк…
Их взгляды встретились. Это был очень удачный момент для поцелуя. Она спасла ему жизнь, они были одни. Но природное упрямство взяло над ним верх и он рывком встав, пошел к Перу, оставив ее сидеть одну.
Он встал рядом с великаном. Пять коней лежали мертвыми в круге. Морда еще одной торчала из злополучной конюшни. Деревья высохли на корню, а упавшие листья и фрукты почернели и медленно обращались в прах. Тоже стало и с лошадьми. Они сначала высохли словно мумии, и превратились в пепел. А за ними стали валиться деревья с громким треском. Одно за другим. И вскоре перед ними опять была голая земля. Только дом остался да конюшня.
