Желая изменить тему разговора, Бигдиш мотнул головой, обращаясь к Вогнару:
– Постреляем?
– Да чего с тобой стрелять? Уже один раз попытались, – отмахнулся тот. – У меня, может, один глаз, но зорче, чем твои оба.
– Ха! – Бигдиш вытянул руку с эльфийским арбалетом, заряженным тремя стрелками. В одну секунду две из них вырвались на свободу.
Пролетев мимо цели, стрелки угодили в яблоньку, разразившуюся желтым листопадом. Резко, выказывая многолетний опыт, Вогнар с изменившимся жестким лицом вскинул костяной лук, и древко стрелы с тупым звуком вошло в тонкий ствол, пронзив его насквозь. Теперь от сильного удара деревце нервно задрожало, и с веток осыпались даже яблоки.
Бигдиш только кашлянул и смущенно произнес, вскидывая руку:
– Я просто не настроился!
Стрéлки со свистом вспороли воздух, и одна за другой, расщепляя, вошли в древко торчавшей стрелы. К Лукаю, рассеянно следившему за задиравшимися лучниками, присоединился Лариэлл, и его вечно печально кроткое лицо светилось неподдельным интересом.
Не верил ему Лукай, хоть убейте, не верил. Что-то недоговаривал мальчик. И опять-таки увязался за отрядом, чтобы пересечь лес. Подозрительно. Никак не мог забыть мечник, что именно Лариэлл в ту страшную пургу указал ему заговоренную пещеру на горном перевале Бетрезеновы Рога. Будто бы мальчик специально привел в ловушку, а потом так же невинно глаза округлял. Хотя нужно признать, новую задержку из-за зеленокожих дикарей Лариэллу не припишешь. Зато исчезновение важных писем – очень легко. Скорее всего вторая часть отряда сидит в крепости под Готтером и знать не знает, что пора выдвигаться на встречу с Ламбертом.
– Попробуешь, парень? – предложил Бигдиш, кивком подзывая Лариэлла присоединиться к их веселой компании.
– Я не умею стрелять, – честно признался тот, но уже поспешно стягивал плащ, оставшись в рубахе и кожаном жилете, подпоясанном широким ремнем с висевшим в ножнах кинжалом.
– Это не сложно, – ухмыльнулся Бигдиш, передавая в нетвердые руки парнишки арбалет с тремя тетивами, такой тяжелый, что Лариэлл в первый момент едва не выронил оружие в траву.
Всех, кто находился в непосредственной близости, как языком корова слизала. В первую очередь деру дал Вогнар, даже Ламберт и тот отошел подальше, а Лукай по-настоящему обеспокоился. Оно и понятно. Лучник, конечно, свое незаконное оружие пристрелял, но арбалет в руках отрока – это как горгулья с посохом элементариста. Одним словом, крайне опасно и невероятно глупо.
– Так вытяни, – наставлял Бигдиш, заставляя Лариэлла повыше поднять худую руку, – прицелься…
Мальчик сощурил один глаз, отклоняясь для удобства. Тут Лукай сдался и отступил к костру от греха подальше. Маленький воинский лагерь задержал дыхание, когда раздался свист выпущенной стрелы, мелькнувшей мимо дощечки-мишени.
В наступившей гробовой тишине в кустах раздался чей-то вопль. Лариэлл, испуганно моргнув, тут же сунул арбалет в руки остолбеневшего Бигдиша. Ламберт встревоженно обернулся, Рорин уронил в похлебку деревянную ложку, а фехтовавшие Фив с Ольве так и застыли, занеся над головами мечи. Стаффорд, переглянувшись с Лукаем, вместе с ним кинулся к жимолости. Оттуда уже вылезал испуганный Герон со съехавшими набок круглыми очками. Плащ лекаря зацепился за колючую ветку, и Герон дергался, пытаясь освободиться. Вид у него был очень сконфуженный, а из бока кожаной сумы, перекинутой через плечо, торчало древко стрелки с ярко-красным оперением.
Отряд облегченно перевел дыхание. Лекарь дернулся, и на сучке повис приличный лоскут плаща.
– Так ударило, что я скопытился! – пожаловался Герон.
– Ты что в кустах делал? – агрессивно буркнул мечник и резко вырывал из сумы застрявшую стрелу, оставившую после себя впечатляющее отверстие.
– Так хотел листочков набрать для порошков, – рассеянно пробормотал Герон, оглядывая дыру, и заткнул ее пальцем. – В зарослях, кстати сказать, уважаемые господа, засели гордые эльфийские юноши. Они, признаться, удивились, когда меня засекли, но даже ни разу не выстрелили. Очень вежливые юноши… – Тут он вскинулся и тоном обвинителя заявил: – В отличие от некоторых лучников нашего отряда!
– Мило, – пробормотал Стаффорд, растирая лицо ладонями.
– Не умеешь стрелять – не бери в руки арбалет! – раздался звонкий детский голос. – Ежели ты, человек, тут всех перестреляешь, кто же будет селение ночью защищать?
– А это еще кто? – раздосадовано воскликнул Стаффорд.
В отличие от Герона, появившаяся фигурка Лосиана не потревожила ни единого листочка и словно бы отделилась от кустов. Мальчик, не обращая внимания на рыцарей, тут же направился к Бигдишу, по-прежнему прижимавшему к груди арбалет.
– Да мне как-то с мечом проще, – признался сконфуженно Лариэлл.
– Украл? – с детской непосредственностью деловито поинтересовался Лосиан, алчущим взором впившись в эльфийское оружие.
– Зачем украл? – подмигнул Бигдиш. – Купил.
Лосиан громко вздохнул и облизнулся, словно перед ним поставили тарелку с добрым куском яблочного пирога. Лучник решительно снял с арбалета стрелки, улыбнувшись малышу отечески, и протянул разряженное оружие:
– Хочешь в руках подержать?..
– Говоришь, с мечом тебе проще? – ехидно уточнил Лукай, когда Лариэлл, подобрав с земли плащ, прошмыгнул рядом с ним обратно к костру. – Может, составишь пару?
Мечник кивнул на пятачок, где упражнялись Фив с Ольвэ, уже распаренные и тяжело дышавшие после многочисленных финтов и обмена ударами.
– Я не настолько хорош, мечник, – холодно отозвался мальчик.
Они смотрели друг другу в глаза, похожие на драчливых петухов. Один на вид хрупкий и такой худой, что в открытом вороте рубахи торчали ключицы, другой плечистый, мощный. Лариэлл изогнул одну бровь, и в кротком взоре промелькнула неожиданная насмешка, словно с лица на одну секунду спала маска невинности, открывая истинную натуру, исполненную злости и ожесточенности.
– На палках, – сухо констатировал Лариэлл, разминая ладонями шею.
Лукай только криво усмехнулся. Теперь воины по-настоящему заволновались – не превратится ли тренировка в избиение младенца? Все чувствовали, что между этими двоими что-то происходит. Из-за явной неприязни они почти не разговаривали и у костра всегда сидели так, чтобы не оказаться рядом. Каждую минуту мечник внимательно следил за долговязым отроком, что не укрылось от Ламберта.
Лосиан почувствовал, что настроение в лагере резко поменялось в худшую сторону, и воины напряглись, многозначительно переглядываясь. Он с любопытством вприпрыжку последовал за темноволосым юношей и мечником, спустившимся к ручью. Вскоре к ним присоединились остальные.
