– Олия, знаешь, чего… – Семён взял бутылку, откупорил её, разлил пенистое вино по бокалам. – Давай сделаем вид, что у нас неожиданное романтическое свидание. Как тебе моя идея?
– Что?! – Олия посмотрела на Семёна громадными от удивления глазами, враз позабыв о своих тяжёлых мыслях. Чего Семён и добивался.
– Представь себе, как будто мы только что случайно познакомились, – воодушевился Семён. – Оказались в одном купе, потому что нам по пути, мы…
– В одно и то же заведение ехали, – услужливо подсказал Мар. – На курсы повышения квалификации для воров-рецидивистов. – Семён, услышав реплику, запнулся от неожиданности, но Олия на ту заминку внимания не обратила.
– Меня зовут Олия, – девушка улыбнулась Семёну. – А вас?
– А я Симеон, – подхватил игру Семён. – Мы с вами раньше нигде не встречались, случаем? Очень ваше лицо мне знакомо. Очень-очень.
– Не думаю, что встречались, – Олия лукаво посмотрела на Семёна, взяла бокал, пригубила шипучего вина. – А вы, Симеон, кто будете, если не секрет?
– Я, милая Олия, человек вольный, – Семён тоже взял бокал, но пить не стал. – Путешествую по Мирам, нигде особо не задерживаясь – по ряду причин не задерживаясь… Жизнь кочевая, но интересная! А работаю я…
– Воры мы, – с гордостью за профессию сказал Мар, Семён и брякнул по подсказке: Олия фыркнула в бокал, облилась шампанским и на том романтическое свидание закончилось. Потому что когда Олия вытерла лицо и руки салфеткой, в купе зашёл Хайк.
Семён с досадой посмотрел на друга, не вовремя он всё же вернулся, погулял бы ещё хотя бы полчасика – но досада мгновенно исчезла: вид у Хайка был ошарашенный. Словно он самого себя на прогулке встретил.
– Что случилось? – Семён протянул Хайку свой бокал, тот взял и выпил залпом, – в чём дело?
– Вы в окно глядели? – Хайк поставил бокал на столик. – Посмотрите, не пожалеете! – Семён поднял штору.
За окном был поздний вечер. Поезд ехал по высокой насыпи – внизу темнел густой лес, над лесом висела полная белая луна; на фоне луны высвечивался далёкий косяк ведьм на мётлах, спешащих куда-то по своим ведьминским делам – все в чёрном, с высокими остроконечными шляпами. Ведьмы как ведьмы…
– Сейчас, погодите, – Хайк налил себе ещё шампанского. – Сейчас будет… – почти сразу после его слов поезд вошёл в туннель, странный туннель со светлыми дымчатыми стенами, и через секунду вынырнул совсем в другом месте: здесь было раннее утро, солнце едва поднялось из-за горизонта; поезд шёл по железному мосту – внизу, по реке, плыли крутобокие деревянные корабли с поднятыми парусами. А на высоком берегу раскинулся город с разноцветными крышами низких домов; белокаменная церковь с золотым куполом, стоявшая почти у края берега, выглядела как зажжённая свеча посреди россыпи детских кубиков.
Поезд снова нырнул в дымчатый туннель и на этот раз оказался в солнечной долине: вокруг были сады в цвету, среди деревьев просматривались нарядные домики – возле домиков бегали дети, играли в пятнашки; вдоль железнодорожного пути неспешно рысил единорог с длинной серебряной гривой.
За стеклом опять возникла серая пелена…
Семён отвернулся от окна, у него от частой смены пейзажей и времени суток закружилась голова; Олия словно прилипла к оконному стеклу – ей было настолько интересно, что она напрочь забыла о своих тревогах, и о Семёне с Хайком тоже забыла: поезд мчался на полной скорости через страны и города, нигде не снижая скорости. А, может, и через разные Миры мчался, Семён не знал.
– Я тоже долго смотреть не смог, – понимающе сказал Хайк. – Калейдоскоп какой-то… Прошёлся по вагонам, думал, кого встречу, проводника там или контролёра… за билеты заплатить хотел, не люблю зайцем ездить. И никого не встретил! Понимаешь – никого! Даже пассажиров… Что же это за поезд неправильный, без проводников-то? У него, наверное, и машиниста тоже нету, сам по себе едет… Куда? Зачем?
Семён не нашёлся, что ответить. Зато Мар отреагировал сразу:
– А, легендарный поезд-призрак! Как же, как же, слыхал, было дело. Городская сказка, ха! Урбанистический фольклор, байка для технарей-мистиков… Врака насчёт того, что будто бы есть некий вечный поезд, который ездит сам по себе – без маршрута, без водителя-машиниста, без пассажиров… где хочет, там и ездит. И останавливается где хочет, а кто в него угодил, тот навсегда пропал! Потому что ни воды, ни еды в поезде нету… и останавливается он настолько редко, что от остановки до остановки никто не выживает, без запасов-то. Зато он, поезд, может отвезти пассажира в такой Мир, которого не существует… например, в твой Мир, Семён. Хочешь домой?
– Отстань, – буркнул Семён, – чего зря болтаешь, – и пересказал легенду Хайку. Черепаховый боец обдумывал услышанное недолго:
– Какой же это призрак, скажешь ещё! Я лично вижу вполне настоящий стол, за которым пора ужинать, и настоящий диван, на котором пора отдохнуть. А поутру видно будет! Там разберёмся, – Семён не мог не согласиться с мудрым решением Хайка:
– Мар, давай-ка нам ужин, – действительно, чего это мы сидим голодные? Конфеты и шампанское не в счёт, разве ж то еда…
– Слушай, Семён, – с тревогой произнёс медальон, – а вдруг вечного поезда и впрямь не существует? А у нас у всех коллективная галлюцинация и на самом деле лежим мы поголовно все контуженные серебряной бомбой… и я тоже контуженный… и умира-а-а-аем… Нафига ж тогда, спрашивается, вам ужинать и продуктовое заклинание понапрасну тратить, если всё одно вокруг одни лишь предсмертные видения?
– С предсмертным бредом мы уж как-нибудь справимся, – заверил Мара Семён, – а вот голодные галлюцинации и впрямь могут заметно усилиться: я, например, могу ненароком принять тебя за ломтик полукопчёной колбасы на верёвочке и съесть. О, уже начинается! От тебя, дружище, мяском вроде бы попахивает… да-да! И чесночком.
– Не надо меня есть! – быстро ответил медальон. – Пошутил я, чего ты, – и на столе в спешном порядке стали возникать разнообразные закуски.
– Вот, другое дело, – одобрил Семён. – Ладно, живи не съеденным! – пододвинул к столу царский стул и, с трудом оторвав Олию от окна, объявил время ужинать.
Пока они ели, за окном то наступала ночь, то вспыхивал день – однажды за стеклом, рядом с поездом, долго летел ворон с человечком-седоком в зелёной одежде из листьев: человечек требовательно стучал в стекло древком маленького копья, делал непонятные знаки, но чего он хотел от путников, они не узнали – поезд вновь ушёл в серый туннель.
После ужина Хайк улёгся на диван, подложил руку под голову и сразу уснул – не было ему никакого дела до бесконечной вереницы чудес за окном: всё одно ничего не понятно, бессмысленная мешанина из нарезок чужой жизни! Пусть себе мельтешит, сну оно не мешает…