— Ох, и я тоже. Я всю ночь провела в музее, такого нагляделась… нет, на работу я завтра не пойду. Усну под кустом, и какой от меня толк? — и Виша зевнула не менее выразительно.
— Тогда укажи мне место, куда можно упасть, и до завтрашнего утра я тебя не побеспокою.
Виша с минуту смотрела на брохуса, потом покачала головой и улыбнулась.
— Ну уж нет, сегодня моя очередь затащить тебя в свою кровать. Она прямо за тобой. Туда и падай. Места нам хватит, а вот за одеяло не ручаюсь.
Она подошла к постели, из последних сил стащила с себя сапоги, брюки и китель, через голову стянула рубашку и упала на подушки. Тойво, не сказать, чтобы очень уж озадаченный, подошел к противоположному краю кровати, скинул свой форменный комбинезон и обувь, и опустился рядом с Вишей. Когда оба улеглись и одеяло было по справедливости — две трети девушке, жалкий огрызок брохусу — поделено, Тойво успел только взять Вишу за руку… уже через минуту оба спали.
Виша проснулась ранним утром, разбуженная назойливым писком бестактного будильника. Машинально повозив ладонью по полу, она нашарила пискливца и одним точным хлопком заставила замолчать. Потом все-таки встала, добрела до кухни, напилась воды и одним глазом заглянула в коммуникатор. Ее ждали два сообщения: от Сорью и от профессора. Сорью уложился в одно предложение — «Объявляю тебе благодарность за три месяца безупречной службы и поощряю одним выходным днем и премиальными в размере ста экв». Профессор обошлась тремя словами: «Сегодня уроки отменяются». Виша посмотрела на кровать совсем другими глазами, в один момент оказалась под одеялом, прижалась к безмятежно спящему брохусу, наслаждаясь теплом спящего тела, и преспокойно уснула.
Проснулась она просто от того, что выспалась; такого с ней не случалось уже давно. Потягиваясь, Виша перевернулась на другой бок и увидела, что Тойво все еще спит, повернувшись к ней спиной. Она тихо подвинулась ближе, прижалась к нему и провела рукой по прохладному плечу. Више стало немного стыдно, что брохус всю ночь проспал не укрытый, и, возможно, замерз; она накинула на него одеяло и прижалась к его спине еще крепче.
— Так вот как просыпается твоя совесть… — Тойво тихо засмеялся, повернулся к Више, — Она является в облике теплого одеяла…
Виша засмеялась в ответ, уткнулась носом в шею брохуса и несильно дернула его за ухо; Тойво же, воспользовавшись ее доверчивостью, резко дернул край одеяла и поспешил подмять его под себя. Такого вероломства Виша простить не могла и поэтому не без удовольствия стукнула брохуса по голове подушкой. Через минуту кровать была похожа на фабрику постельных принадлежностей после взрыва, в ней кипела замечательная драка, закончившаяся еще более замечательным примирением. И снова Више было хорошо как никогда; ее наполняла уверенность в том, что эта толика счастья — для нее.
Тойво покинул Вишу, когда было уже сильно за полдень, только после того, как его вызвал сам Сорью и мягко, но настоятельно предложил явиться для выполнения своих обязанностей. Брохус нехотя встал, оделся, наскоро выпил в кухне какого-то вишиного травяного чаю, подошел к двери и обернулся, потому что в затылок ему врезалась пущенная меткой рукой маленькая подушечка… Виша лежала на животе, подпирая подбородок кулачками и болтая в воздухе босыми ногами. Она сверкнула вишнево-карими глазами из-под белесой челки и показала Тойво язык. Брохус не устоял и подошел к ней.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — призналась Виша, прижимаясь к оранжевому комбинезону Тойво. — Вот не хочу, и все.
— Ну… если ты позволишь, к вечеру я вернусь. — Тойво взъерошил вишины волосы, отчего она стала похожа на обесцвеченного ежика. — Ты только не пропадай на всю ночь, или оставь мне пару подушек под дверью, а то пол в коридоре довольно-таки жесткий.
— Договорились, — Виша поцеловала брохуса в кончик носа. — Пожалуй, я буду ждать тебя здесь. Так что завидуй мне.
И она плюхнулась в постель и укуталась по самые уши.
В течение следующих двух недель брохус каждый вечер возвращался в общежитие наемных работников. День он проводил под землей, выполняя работу для Сорью, потом наскоро обедал в общей столовой, стараясь не привлекать к себе внимания, потом снова делал что-то, облегчающее жизнь цветоводов. И спешил к Више, которая к тому времени уже возвращалась от профессора Эредиа. Они проводили сумеречные, лиловые вечера ранней весны, сидя на широком низком диване, закутавшись в мохнатые покрывала, обложившись десятком подушек и предусмотрительно заварив целый чайник настоящего липового цвета — Виша сама собирала его и хранила целый год для особых случаев. Примерно для таких, как этот. Они говорили обо всем на свете; брохус с удовольствием слушал вишины рассказы о вылазках в Лес, о жизни на ферме, об учебе у эльфийского профессора. О себе Тойво рассказывал немного, отчасти потому, что о жизни брохусов Виша знала от своих братьев, отчасти же потому, что предпочитал слушать и спрашивать. Оба отдыхали рядом друг с другом, ни одна забота не смела потревожить их, и постепенно воздух Лис-Арден становился для них не таким уж и горьким.
В этот вечер Виша задержалась против обычного — профессор допустила ее до работы в зале Миравалей и оторваться от архивов эригонских ратманов было весьма сложно. Когда она вернулась домой, Тойво ждал ее, меряя шагами комнату из угла в угол.
— Вечер, Тойво, — Виша кинула на вешалку непромокаемую куртку, стащила сапоги и подошла к брохусу. — Сердишься, что я опоздала?
— Вечер, Виша, — брохус улыбнулся, отчего его худое некрасивое лицо посветлело, и растрепал ее волосы. — Хочу пригласить тебя на прогулку.
— Куда?! — поразилась Виша. — На прогулку? Хороша парочка, нечего сказать — брохус и цветовод… да мы и двух кварталов не пройдем, как нас какой-нибудь аспид прирежет. Я, конечно, могу переодеться в штатское и прикинуться запоздавшей туристкой, но вот тебя, как не переодевай, не замаскируешь.
— Собственно, я и не предполагал, что мы отправимся прогуливаться по окрестностям Академии. Я тут нашел одно место… хочу, чтобы ты его тоже увидела.
— Ух ты. — Виша уважительно посмотрела на брохуса. — Куда это тебя занесло? Я, по правде говоря, заметила, что ты немного сам не свой последние пару дней. Засыпаешь из рук вон плохо даже для брохуса, вопросы невпопад задаешь… как будто научился нервничать. Что-то случилось?
— Надо же… — Тойво поцеловал девушку. — Какие мы наблюдательные. Мне тут новую работу предложили. Само по себе удивительно, от нас обычно спешат избавиться, сделал свое дело — и выдавливайся, прыщ. Не порти общей картины. А тут сам лорд-наблюдатель…
