— Я? Нет, я почти все время пролежала без сознания.
— Это был кот, — сказала Тилья. — Не знаю, что он делал, но кот как-то помогал нам. Мне кажется, он помешал Силене почувствовать, что мы в башне.
— Если это так, то кот обладает громадной силой. Каждый из двадцати Наблюдателей следит за своим сектором города и Империи. Дорн наблюдает за югом, он самый могущественный маг после Варти, который держит под надзором север. Место, где вы использовали Акстриг, находится в ведении Силены, но на границе с владениями Дорна. Все Наблюдатели враждуют друг с другом. Но в своей ожесточенной борьбе за власть они готовы объединиться, чтобы помешать одному из них стать сильнее, чем все остальные. Император подогревает вражду и следит за тем, чтобы никто не стал слишком могущественным и независимым. Учуяв такой мощный источник силы, как тот, что вы использовали на стене, и Силена, и Дорн хотели присвоить его себе.
— Разве вы этого не хотите? — спросил Альнор.
Зара отрицательно покачала головой:
— Более сильный маг немедленно отобрал бы у меня Акстриг, уничтожив при этом и тот дар, который есть у меня. Однако мне кажется, что эта сила не по зубам даже Силене и Дорну. Я не знаю того мага, который создал Акстриг, но полагаю, что он далеко отсюда.
— Похоже, на юге, — сказал Альнор.
— Да. Поэтому в ваших интересах как можно скорее покинуть Талаг. Мы с Элионом в большой опасности. Нам всем очень повезло, что все так благополучно закончилось. Элион — честный человек, но, боюсь, случись что, он будет вынужден передать вас в руки Дознавателей.
— Да, я уже думал об этом, — признался Элион. — Но это нам не поможет. Вы должны оставаться Калифом и Калифой до тех пор, пока не покинете город и не зарегистрируете свой уход. На рассвете я отправлю с вами доверенное лицо, он поможет вам получить свидетельства о смерти и принесет их мне, а вы тем временем отправитесь домой.
— Но мы не можем пойти домой! — воскликнула Мина. — Сначала мы должны…
— Вас нужно только зарегистрировать, но на самом деле домой отправятся ваши свидетельства о смерти, чтобы я мог предъявить их при новой переписи населения, — объяснил Элион. — А вы сами пойдете по Главной дороге на юг…
— Нам с Миной понадобятся пропуска, — перебил Альнор.
— Я не могу их вам выдать, на них будет мое имя, если вас поймают. Вместо этого я дам вам денег, чтобы вы могли давать взятки чиновникам на Главной дороге. Вы идете в город Смерти. Никто не записывает имена тех, кто отправляется туда.
На пятый день путешествия на юг они сидели в тени на краю соснового леса у обочины Главной дороги. В отдалении виднелась Великая река. Иногда кто-нибудь проходил мимо в такой спешке, что не мог позволить себе отдохнуть даже в самое жаркое время дня. Слева доносились голоса других путешественников, которые тоже сделали привал в тени. Жужжали и гудели насекомые.
Мина встала, позвала с собой Тилью и, тяжело опираясь на палку, захромала вверх по склону. Когда они отошли довольно далеко от дороги, она остановилась рядом с большим муравейником.
— Пожалуй, это место подойдет. Мы сделаем то же, что и тогда на стене, но без Акстриг. Попробуем с одной из других ложек. Не отпускай ее, пока не будешь готова, и быстро хватай, как только что-нибудь произойдет. Я отойду вон туда.
Мина выудила из торбы кусок материи и одну из безымянных ложек. Она положила их на муравейник. Когда Тилья взяла ложку в руки, та показалась ей совершенно обыкновенной, но от Акстриг, привязанной к предплечью, начало распространяться онемение. Тилья больше не находила это ощущение неприятным. Она привыкла к нему. Не отпуская ложку, Тилья положила ее на кусок ткани и посмотрела на Мину.
— Я досчитаю до трех, — сказала та. — Смотри не на меня, а на ложку. Раз. Два. Три.
Девочка увидела, как губы Мины пошевелились, произнося имя Фахиля. Разряд магии вырвался из Акстриг и пронесся по всему телу Тильи. Она содрогнулась и сделала глубокий вдох. Ложка на муравейнике не пошевелилась.
— Ну как там? — спросила Мина. — Я ничего не почувствовала.
— Она не двигается. А вот Акстриг… Она хотела ответить тебе, но не смогла, потому что соприкасалась с моей кожей.
— Ничего не поделаешь, придется дать ей волю, — вздохнула Мина. — Только очень быстро. Попробуем вот что: положи ткань на ладонь, а сверху Акстриг, но не отпускай ее, пока мы не будем готовы.
Сдерживая волнение, Тилья закатала рукав и отвязала древнюю ложку. Кончиками пальцев она чувствовала разницу между живой Акстриг и обыкновенной безымянной ложкой. Крепко держа Акстриг в правой руке, левую она подсунула под платок, по которому уже ползали муравьи. Она хорошенько встряхнула его и, помогая себе зубами, ровно расположила на ладони.
— Готова, — сказала она.
— Уверена? Тогда я опять считаю до трех. Раз. Два. Три.
Тилья отпустила Акстриг, держа руку очень близко и смотря на нее во все глаза. На этот раз все было по-другому. Мир остался на месте, а ложка повернулась. Тилья видела ее движение. Она сразу же накрыла Акстриг правой рукой. Вдалеке послышалось испуганное ржание Калико. Потом девочка подняла глаза.
Мина согнулась, опираясь на палку и стараясь удержать равновесие. Она глубоко вздохнула и выпрямилась.
— Могло быть и хуже. Гораздо хуже. Ну, у нас что-нибудь получилось?
— Да. Она повернулась в том направлении, как мы идем.
— Хорошо. Давай-ка уходить отсюда. Не знаю, заметил ли это кто-нибудь из Наблюдателей, и не хочу выяснять. Только послушай эту безмозглую лошадь! Если она почуяла магию, то и другие тоже.
Дрожа от облегчения, что все позади, Тилья привязала Акстриг к предплечью и опустила рукав. Лес вокруг казался пустынным. Путешественники в отдалении молчали. Когда они заговорили снова, в их голосах звучала тревога.
День за днем они шли вперед. Никто их не останавливал и не расспрашивал. Альнор и Мина должны были прийти в Голорот, назваться при входе, и чиновники выдали бы Тилье и Талю свидетельства о том, что их дед и бабушка действительно прошли через Последние ворота. Однако они не собирались идти так далеко — лишь до тех пор, пока Акстриг велит двигаться на юг. Если бы она указала иное направление, они свернули бы с Главной дороги и начали бы подкупать встречных чиновников деньгами, которые дал им Элион. На всякий случай они продолжали носить одежду четырнадцатого ранга, но использовали свои настоящие имена.
Главная дорога кишела путниками, купцами, чиновниками, гонцами, солдатами, рабами, людьми всех возрастов и национальностей — все они двигались на юг. Молодые и старые парами шли в город Смерти, но только молодые возвращались назад.
